Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

Алектис продолжал читать молитву, а все силы стоявшей рядом с ним Кисары уходили на сдерживание огромного демона. Южанка держалась на пределе своих возможностей, но даже так она не могла остановить тварь, несущую смерть ей и тем, кто сражался рядом.

Заклинательница замедляла шаги чудовища, но этого было недостаточно. Оно все приближалось, обдавая смертных своим зловонным дыханием.

Сохраняющий поразительное спокойствие архимаг и его выбившаяся из сил ученица стояли дальше всех. К горлу Каи подкатывала тошнота, голова кружилась, из носа шла кровь, но она, едва не лишаясь сознания, посылала редкие заклинания в огромную фигуру, почти заслонявшую собой небо и надвигающуюся на обитель.

Гранер Ласкнир встречал каждое последующее заклинание своей ученицы одобрительным кивком, но продолжал бездействовать. Пошатнувшись после нового заклинания, Кая почти упала, но ее вовремя поддержала Алира.

Волшебница хотела произнести слова благодарности, но язык перестал ее слушаться. Несмотря на хрупкое телосложение, темноволосая девочка без труда удерживала Каю, не давая ей упасть и тщательно наблюдая за боем, разворачивающимся на расположенных ниже ступенях

Скар Кровожад наслаждался битвой и осознание того, что это его последний бой лишь придавало зверолюду сил. Кровавое безумие Урсулы охватило одного из ее избранных детей, и он со всей своей первобытной яростью обрушивался на противников, рассекая их на части и сталкивая с лестницы обезображенные тела.

Броня зверолюда потемнела от крови, а шкура на его плечах пропиталась ей насквозь. Но он лишь злобно скалился, преподнося в жертву Праматери одну вражескую жизнь за другой.

Рядом со Скаром пронзительно вскрикнул лишившийся ноги Аркис — кто-то из демонов подсек ее похожей на клешню конечностью, легко перерезав плоть и кость. Сразу же покачнувшийся шаман получил сильный удар копытом в грудь и услышал, как хрустнули его ребра.

— Духи, услышьте мой зов! — Зарычав и разбрызгивая кровавую пену с губ, молодой шаман встал на четвереньки и, изо всех сил оттолкнувшись от пола, прыгнул прямо в гущу врагов.

Твари торжествующе взревели, но, спустя мгновение их рев заглушил грянувший гром. Ударившие с небес молнии уничтожили все вокруг, включая и самого израненного шамана, который предпочел забрать с собой как можно больше тварей, чтобы заслужить одобрение Праматери, когда встретиться с ней.

Аркис Зовущий Шторм погиб в неистовстве стихий, обрушив их ярость на головы врагов, по праву заслужив свое место среди павших в бою предков.

Лисандра билась рядом с вожаком зверолюдов и не переставала молить Лигею Благодетельницу о снисхождении. Она не знала, слышит ли ее Праматерь Урсула, которой поклоняются зверолюды, но воззвала и к ней, моля о том, чтобы храбрый подвиг Аркиса не остался незамеченным его покровительницей.

Несмотря на то, что Лисандра думала о других, ей и самой приходилось туго: плащ оборвался, искореженная броня утратила свой блеск, а волосы слиплась от крови и пота, а тело ныло при каждом движении, но паладин не сдавалась.

Кто-то из рухнувших к ногам Лисандры оскверненных, ухватил ее за лодыжку и дернул так резко, что девушка упала на спину. Она уже видела, как на нее кидается очередная тварь, но Скар врезался в порождение Бездны плечом, отбросив его назад и встав перед Лисандрой.

Вожак зверолюдов сдерживал неистовый натиск обезумевших от жажды крови чудовищ до тех пор, пока Лисандра не смогла подняться на ноги и помочь ему.

— Нашла время лежать! — Лишившийся шлема Скар сплюнул кровь в морду стоявшей к нему ближе всех твари, тут же разворотив ее страшным ударом топора. Голова зверолюда была рассечена и кровь струилась по его коже, скатываясь с мочки острого уха.

Прежде чем Лисандра ответила, за ее спиной раздался шорох, почти неслышный из-за рева оскверненных и топота гигантского демона, наконец выломавшего ворота и теперь медленно и неотвратимо надвигавшегося на горстку смертных.

Исель выкрикнула что-то на наречии своего народа и обрывки бумаги, которые она аккуратно раскладывала перед, собой взмыли вверх. Сами собой, разорвавшись на множество крохотных обрывков, они роем рассерженных пчел набросились на оскверненных, прошивая их насквозь и устремляясь к другим.

За спинами сражающихся вскрикнула Кисара и сдерживаемый ей демон торжествующе взревел. В несколько широких прыжков он достиг входа в обитель, даже не глядя на мелких сородичей или оскверненных, десятками гибнувших под его лапами.

Протянув когтистую лапу, тварь попыталась схватить темную эльфийку, но Лертас бросился вперед и успел оттолкнуть девушку. Но не смог спастись сам. Демон впился в гиритца когтями и, оторвав от земли, попыталась откусить ему голову. Бездушный встретил клыки демона ударом булавы, успев защититься в последний момент. Оружие монаха обломало клык твари и та, яростно взревев, сжала огромный кулак.

Прежде чем погибнуть, Лертас успел швырнуть булаву и выбить порождению Бездны глаз, после чего его доспех оказался смят, а изломанное тело храмовника отправилось в клыкастую пасть.

Кровь Лертаса брызнула с небес, обдав всех теплым ужасающим дождем и его щит, звякнув, упал на гору трупов.

Демон злорадно взревел и одним ударом перебил колонну у входа в обитель. Каменные осколки брызнули в стороны и булыжник, размером с голову взрослого мужчины, ударил Калеоса в плечо. Эльф вскрикнул, выпустив оружие и едва не погиб, однако Фалкон успел рывком вытащить его из-под лапы демона, оттолкнув ближе к воротам.

Доспех старого гиритца покрывало множество свежих вмятин, но он, по-прежнему, твердо держался на ногах. Взглянув на огромного демона, как раз замахивающегося для нового удара, Фалкон увидел за его спиной стройные ряды тех самых, закованных в ужасающую броню воинов, выходящих из черного тумана, плескавшегося на месте внешних ворот.

Жуткое темное воинство, украшенное отрубленными головами и обезображенными телами, заменявшими им боевые стяги, величественно ступило во внутренний двор обители Нерушимых Врат, как новые хозяева. Они шествовали неспешно и неторопливо, с видом победителей и смертоносностью палачей.

Мелкие демоны и оскверненные прыснули в стороны, освобождая путь темному воинству. Созданные магией Исель пчелы бросились вперед, но вдруг вспыхнули черным пламенем и бесследно исчезли прямо в воздухе.

Фалкон слишком поздно понял, что отвлекся. Лапа огромного демона рванулась к нему, замерев совсем рядом. Гиритец недоуменно уставился на тугие жгуты мышц и вздрагивающие когти.

— Назад! — Гирион потянул Фалкона за собой, оттаскивая, к горстке потрепанных выживших, что собрались на крохотном пяточке возле внутренних врат обители.