Ольга Зима - Тёмное пламя

— Пожалуй, это единственное место во дворце, которое я всегда посещал с удовольствием, — оглядываясь, говорит Бранн. Поднимает уголки губ, выглядя довольно и таинственно.

Потом ведет нас по коридорам все более узким, лестницам все более извилистым, забираясь все выше и выше, пока мы, проникнув через узкий люк, не покидаем пределы здания и вовсе.

На крыше, как и следовало ожидать, да, мой волк, шумит ветер. Неблагие небеса постепенно темнеют, схватываясь сумерками и обнажая очертания Города отражений — такие же бледные и еле различимые, как луна осенним утром.

И такие же реальные, да, мой волк, я тоже в растерянности! Пусть Бранн уже рассказал, да и Ннарба мы видели, щупали и нюхали, но это все равно не укладывается в голове, ни в твоей, ни в моей. Ни даже в двух разом!

Да, мой волк, про иные Отражения и вовсе не хочется вспоминать. Я понимаю твое желание открутить головы всем Джокам на этом свете и солидарен с тобой, но не сейчас.

Пожалуй, стоит обратить внимание на Бранна, который, придерживая тебя под локоть, тянет вниз, туда, к краю крыши. Мой Дей, может быть, лучше не ходить? Ветер здесь задувает непредсказуемыми порывами, и хотя мы в компании с летучим неблагим, он, как оказалось, далеко не всегда летучий, точно не резво-летучий, а иногда и вовсе не замечает прилетающей на его хвост беды! Но ты, конечно, не слушаешь старого ящера! К чему?! Всего лишь опасная в неверном закатном свете крыша дворца неблагих! А во дворце вас уже пытались убить, и не единожды! Ох, мой Дей, укусить бы тебя, да все равно внимания не обратишь!

Ну вот пожалуйста! Обратил! «Да ладно тебе, Луг!» — это не ответ. Фуф, мальчишки!

Надо признать, я плохо думал о нашей Вороне — ветер становится тише тем больше, чем ближе мы подходим к краю, а возле самого ската видны прятавшиеся до того прозрачные перила, тоже изогнутые в виде удавов. Я бы сказал, что они хрустальные, мой Дей, но, может, и впрямь стекло. Бранн устраивает на перилах локти, а потом и вовсе перегибается через них корпусом, наваливаясь всем телом — дышит, прикрыв глаза. В воздухе полно ароматов, да, мой Дей.

Вероятно, Ворона немного примеряет на себя волка, хотя настолько же вероятно — наслаждается тишью вечера и золотой россыпью заката, для него-то это привычный и даже родной вид.

Судя по тому, как ловко он нас сюда привел, мой Дей, я неблагих мыслей не читаю!..

— По дворцу мы погуляли хорошо, — да, мой волк, я чувствую, что ты доволен и сыт, как пищей ума, так и пищей тела. — Но зачем нам крыша?

— Это тоже часть дворца, — ветер взъерошивает пегие пряди на затылке Вороны, но тот лишь щурится блаженно. — И, строго говоря, по дворцу мы гуляем именно сейчас, — в глазах светятся насмешливые феи, — а до того мы гуляли во дворце, Дей.

Волк фыркает так же насмешливо, возвращая Вороне снисходительный взгляд, мол, «эти ваши неблагие придирки», но я вижу, я чую, оба ши чрезвычайно довольны собой и друг другом.

Мой Дей осторожно прилаживает на перилах ладонь, поглядывает вниз, но не спешит перегибаться или наваливаться: слишком много воздуха всех направлений. То тут, то там мелькают желтые сполохи, но это не пожар, а очередное колдовство, да, мой Дей.

Однако полюбоваться, и правда, есть на что! О, древние боги, которых нет! Воистину, подобных чудес мы еще не видели! Городу неблагих нет конца, а Город отражений, который падает и все никак не может упасть с темно-синих небес, кажется, можно потрогать! Город небесный в точности повторяет очертания города земного, хотя тревожаще, неуловимо непохож на него.

Сумерки сгущаются, и Бранн опять оживает, отрываясь от созерцания городов-близнецов.

— Надо поторопиться, подходит время визита к Фаэ, — косится на моего волка. — Надеюсь, ты не забыл, что нам нужно забрать твою одежду?

Мой волк вздыхает тяжко: конечно же, не забыл, но срываться и куда-то снова бежать, а тем более через полгорода, совершенно не хочется.

— А почему мы не вышли раньше? Нам же теперь спускаться во дворце, потом бежать по городу! — мой волк оглядывается на закатывающееся светило. — Время-то почти наступило!

— А потому, что нам можно не выходить раньше, — Бранн склоняет голову и улыбается, глядя на тебя, мой волк. Впрочем, быстро серьезнеет. — И вообще не выходить, — Ворона иногда изъясняется не сильно понятно для меня. Да, мой Дей, немудрено, что ты его тоже не понял! — Надо только потренироваться, слишком многое ты резко во мне поменял.

Бранн отступает на пару шагов, зажмуривается, неуловимый твоему глазу миг — и на перилах сидит ворона. И лязгает вершковыми волчьими клыками!

Да, мой Дей, тебе не кажется! Ох, не упади! Ну не смейся так!

Лязг раздается над самым твоим ухом! Он сейчас тебе что-нибудь откусит!

Ах, нет, прошу прощения! Ворона тоже веселится, не имея возможности успокоиться: как только лязгают зубы, он смеется опять, а как только он смеется, зубы лязгают! Да прекратите же оба! Хоть клюв ему поймай!

Зеленые птичьи глаза полны неблагого веселья, крылья разгоняют воздух, но в целом, Бранн, кажется, благодарен. Мгновение — и он в своем обычном виде, сидя на кровле, пытается отдышаться. И нет, я думаю, говорить, что у него сейчас волчьи уши, не лучшее решение. Ушки его нежны и трепетны, а тут такой благой подвох нарисовался. Ворона — Вороноволк? — встает опять, отряхивается, примеривается, оборачивается.

Мой Дей! Держись за перила!

Ну и что, что волчьи ушки теперь шевелятся на птичьей голове! Зато нет клыков в клюве… Ну, то есть вершковых нет, а так-то, похоже, есть… Ты так смеешься, мне щеко-о-отно! Да что вы за дети! Успокойтесь!

Ворона, не в силах унять свой веселый грай, падает за перила! Ох, мой Дей! Осторожно, не кидайся столь резво следом! Он же ворона, а чем ему можешь помочь ты? Ты не умеешь летать! И прикидывать, как можно перелезть через перила, чтобы проверить, не расшибся ли Бранн — не лучшая идея, мой волк!

А вот и сама Ворона! Вот видишь, хоть и в странном виде, а проносится мимо тебя!..

После очередного виража присаживается на перила, поправляет перья — и снова перед нами неблагой ши. Трясет головой:

— Так, а теперь серьезно! — хмурится изо всех сил, но в глазах по-прежнему парят озорные феи. — Дей, ты когда-нибудь летал?

— Летал ли я?.. Не перескакивал через глубокий овраг со скользкими склонами или несколько вряд упавших деревьев, не переносился из окна в окно разных башен на спор с закрытыми глазами, собрав мордой все камни и переломав пару ребер, а именно летал?

— Да, — дотошно уточняет Бранн.

— Н-нет, видимо, нет!

Ох, мой Дей, у тебя голос слегка подрагивает от смеха, прекрати вспоминать ворону с клыками!

— Тогда у меня новости! — Бранн улыбается многообещающе. — Пусть и не такие, которые прогремят на все королевства. До тебя, король Дей, мне ещё расти и расти!