Андрей Голышков - Клинки Керитона

— Здоровья и блага вам. Брат Дисаро. В Сур-Дабрил, — учтиво ответил он на оба вопроса разом, изо всех сил стараясь соответствовать образу одинокого странника. Он заранее, успел продумать линию поведения и всю дорогу мысленно свою роль репетировал, так что, в каком ключе будет строить беседу с охранниками, знал хорошо.

— Брат Дисаро Всурдабрил? Ага. Странное какое имя у тебя, брат, — хохотнул Ухо.

— Со слугой, — догадался средний брат, видимо самый из них смышлёный.

— И с ослом, — не преминул отметить младшенький, демонстрируя поистине запредельные вершины логического мышления.

— Почему? — замкнул круг идиотских вопросов и констатаций очевидного Ухо.

Левиор неопределенно повел плечами.

— Послезавтра.

— А здесь тебе чего? — вопросил средний, не обращая внимания на абсурдный ответ, и прыснувшего в ладошку смехом Кинка.

— На всё воля Ихольара, братья, — подпустив в голос блажную нотку, изрёк Левиор. Он нарочно покачнулся так, что восемь колокольчиков на его поясе — знак четвёртой (средней) ступени посвящения — зазвенели, лишний раз напоминая стражникам, с кем они имеют дело.

— В Сур-Дабрил? — наконец дошло до Уха. — Это как?

На это раз вопрос был серьёзным и Левиор это понял. В Сур-Дабрил прямого пути через Гасор не было. Если конечно вы не любитель по горам полазить да полюбоваться на красоты Ниогера с высоты птичьего полёта. Дорога из столицы шла правее, через Кухор; из западных областей ездили много севернее, через Варглав, в обход Тиндайского хребта. И если кто из Гасора в Сур-Дабрил и направлялся так это жители самого Гасора и были.

— Ихольару угодно, чтобы я, сперва, посетил храм Гальмонорокимуна в Охоме, и только после отправлялся в Сур-Дабрил. — Левиор шагнул было мимо охранников.

— Это ж надо такое удумать! Стой, куда пошел?!

«Намёков они не понимают». Левиор остановился, развернул плечи, сдвинул брови к переносице. Постучал пальцами по навершию посоха, намекая взглядом и нетерпеливым жестом, что присутствующим следует отнестись к сложившемуся положению с надлежащей серьезностью. Ясно дав понять, что хоть и носит Белые одежды (самой безобидной из трёх школ, исповедующей всеобщую любовь и всепрощение), никто не помешает ему натравить на Гасор всех сулойам Охома: Белых, Чёрных и даже Красных. И тогда уж несдобровать не только недальновидному охраннику, но и остальным жителям этого пусть и задрипанного, но Хорбутски «гостеприимного» городка.

— Ха-ха, носит же тебя нечистый, — не сдавал позиций старший. — Подойди-ка! — развязано приказал он.

— Не понимаю твоих речей! — резко и остро бросил Левиор, всё больше выходя из роли Белого сулойам. Он выкинул вперёд руку, ухватил Ухо за шею и притянул к себе. Посох его сорвался с места и, описав дугу, нырнул за спину, умащиваясь вдоль предплечья отведённой назад левой руки. — Ты не расслышал, что я сказал? — вопросил Левиор под перезвон восьми своих колокольцев.

— М-м-м, — пальцы стражника впились в его запястье. — Отпусти, — прохрипел он, поняв, что дышать скоро будет нечем, а сам он высвободиться не способен.

Братья схватились за мечи, но примороженные взглядом экриал клинки из ножен вылезать не желали.

— Мы идём в храм Гальмонорокимуна, — яростно выдохнул Левиор прямо в то самое легендарное ухо. Охранник скорчился, не в силах вздохнуть. — Может у тебя возникло желание проводить нас до Охома и познакомиться с моими Красными братьями? — Он разжал пальцы, толкнул бедолагу от себя. Лихо крутанул посохом, поставил, с прежним педантизмом уперев его наконечником в мысок сапога.

— Я? В Охом? — как ошпаренный отскочил Ухо. — Помилуй, Ихольар! — хватая воздух, проговорил он. — Готов тебе… вам, уважаемый сулойам, служить верой и правдой здесь. Всё что прикажете… брат.

— Да! Да! — закивали двое других. — Всё что пожелаете. — Один из них всё ещё пытался вытянуть меч из ножен.

«Так-то оно лучше».

— Могу я пройти, братья? — обычным своим голосом спросил Левиор. — Я устал и хочу отдохнуть! Больше, пока, ничего не желаю.

— Разумеется, — проблеял старший.

— Ага, — косноязычно буркнул средний.

Младший всё ещё терзавший неподатливый меч и ножны предусмотрительно промолчал.

Левиор счёл инцидент исчерпанным, а стражников, его и Ихольара гнева недостойными, а потому указал Кинку на коновязь и уверенно шагнул к двери.

В трактире было тихо и немного темновато. Сквозь густой дым табака Левиор разглядел, что большинство столов заняты. За стойкой никого не было, и он направился прямиком к свободному столику. Он демонстративно бросил на стол чётки и поставил посох на самом виду, так что все входящие натыкались на него взглядом.

Едва уселся, как к нему, шаркая ногами, подошел хозяин с тряпкой в руках и засаленным полотенцем, переброшенным через правое плечо. Он одарил гостя щербатой ухмылкой, и, странно подёргивая левым глазом, прошепелявил:

— Что, уважаемый сулойам, желает?

— Не найдется ли у вас, любезный, комнаты на ночь для скромного путника и его слуги?

— Отчего же нет, конечно найдётся, — ответствовал хозяин, косясь на идущего к ним Кинка. — Ваш, позволите спросить, мальчонка?

— Мой. Ослика нашего надо пристроить и обиходить. Мы к вам дня на три. Отдохнуть хотели перед долгой дорогой.

— Хорошо-хорошо. Вы не пожалеете что выбрали «Ржавый вертел». — Куда путь держите?

— В Охом.

— В храм Гальмонорокимуна? — выказал догадливость трактирщик.

Левиор кивнул.

— Я хотел бы помыться.

— Конечно-конечно, не извольте беспокоится, — затараторил хозяин. — Ужинать будете или…?

— Он вам всё по поводу ужина скажет, — Левиор похлопал Кинка по плечу. — А меня проводите в комнату. Устал. И распорядитесь на счёт бадьи и горячей воды.

В зал, чуть не оборвав колокольчик над входом, косолапой походкой ввалился феа. Он был крепок и широкоплеч, носил кожаные штаны, отороченную мехом нутрии куртку, высокие сапоги, голенища которых были щегольски отогнуты книзу, и широкополую шляпу. Борода, как таковая, у феа отсутствовала, лишь узкая чёрная с проседью полоска, под нижней губой, поделив надвое гладко выбритые скулы, срасталась с пышными баками. В обоих ушах крепыша позвякивали золотые кольца. На одном плече он нёс здоровенный дорожный мешок, на другом покоился приличных размеров сундучище. Такой что Левиор засомневался, сможет он сам, в одиночку без помощи магии, поднять его, или нет. Следом за феа в трактир вошел невысокий старичок с лисьим лицом.

— Вот, градд Рима, — хрипло воскликнул феа, обращаясь к своему спутнику. — Здесь мы сможем переночевать, принять ванну и пополнить запас провизии.

— Анготор Рима, — представился живенький старичок всем присутствующим. Он отвесил изысканный поклон на три стороны, что, разумеется, было лишним, и бодрым шагом направился к стойке. — Завтрак. Две комнаты и бадья горячей воды, — потребовал он, глядя в непрестанно дёргающийся левый глаз хозяина. — Нервный тик, — констатировал он. — Хотите, помогу?