Андрей Голышков - Клинки Керитона

— Ладно, можешь не продолжать, я понимаю, — отмахнулся Чарэс. — Покажите мне лучше этого скрама, — попросил он, изнывая от любопытства.

— Ты что, Кхард узнает — голову оторвёт.

— Почему?

Бларк ухмыльнулся:

— Кхард — Поглощающий.

— Что это значит?

— Он мастер над скрамами. Следит за ними и опустошает, когда потребуется.

— Как это — опустошает?

— Забирает у них Силу, чтобы ничего не натворили. Они же дурачки, если их Уино не лишить, такого могут наворотить — мало не покажется.

— Как дурачки?

— Чарэсик, ты прям как маленький, — засмеялась Ильвея. Она ловко перескочила через фонтанную чашу и вцепилась руками в изрыгавшую воду львиную челюсть. — Что тут непонятно? Скрам — это обезумевший экриал. Их держат в клетках, в специальных ошейниках. Кхард — главный над ними, следит за тем, чтобы они всегда были пусты и ничего не натворили.

— Так что, Кхард — тоже экриал? Вот уж ни за что не подумал бы.

— Да нет, он обычный человек и к магии никакого отношения не имеет…

— …потому он и Поглощающий, — вставил Левиор, — ни один маг не может быть Поглощающим.

— У него жезл есть и амулет специальный для хранения Уино, — продолжал Бларк. — Гел-опир называется — очень ценный артефакт, сиита Корлинта говорила, что таких всего два: один у Кхарда, второй… второй не знаю где…

— Левиор, мне сказали, ты меня искал?! — Загг Зоя стоял на одном из балконов Синей Башни. — Что случилось, ребятки? Что-что? — он приложил ладонь к уху. — Ничего не слышно! Идите-ка все сюда, живо…

…Где-то в ночи скрипнули дверные петли. Ляма затаил дыхание и прислушался. Шум в коридоре усиливался. Со всех сторон слышались крики и топот шагов.

Он выскользнул из-под стёганого одеяла и бесшумно, на цыпочках перебежав тёмную комнату, приоткрыл дверь.

— Сиита Корлинта, мальчику плохо! У него жар!

— Пошлите за Магистром Хасом.

— Уже послали, сиита.

— Откройте все окна и зажгите больше свечей. Где Загг Зоя?

— За ним послали.

— Сюда их, быстро! Больше света!

Ляма вышел и, робея, остановился в нескольких шагах от сииты Корлинты. Он был в длинной ночной рубахе до пят, неуклюжий и беспомощный, с огарком свечи с правой руке и волочившимся по полу шерстяным пледом в правой.

— Что там, мальчики? — втиснулась между ним и Бларком Ильвея.

Все молчали.

Левиор распластался на целой груде подушек, лоб его покрывали крупные капельки пота, из-под неплотно прикрытых век проблёскивали ничего не видевшие стеклянные глаза. Время от времени он начинал что-то говорить, размахивать руками или, наоборот, успокоившись, сворачивался клубочком, обхватывая руками подушку, тяжело дыша и надсадно кашляя.

В комнате было душно и жарко. Правая, обожжённая часть лица Чарэса запульсировала, задёргалась. «Опять, — сердце его забилось в бешеном ритме, дыхание участилось. — Бежать!» Но пальцы вцепились в дверной косяк, так что и не оторвать.

Сиита Корлинта склонилась над Левиором.

— Что с тобой, малыш?

Дыхание его участилось, он не отвечал. Линта коснулась губами его лба, и он застонал.

В комнату ворвался Тайлес Хас, волосы его были всклокочены, воспалённые бессонницей глаза ослепительно горели. Следом бежал Кхард.

— У него сильный жар! — сообщила Корлинта.

— Позвольте, — Загг Зоя протиснулся между ними.

Он коснулся мокрого от пота лба мальчика, затем внимательно осмотрел глазное яблоко, оттянув нижнее веко пальцем, мочки ушей и кожу на запястьях. Левиор закашлялся.

— Нет, — прорвалось сквозь переходивший в рвоту кашель.

— Тише, тише, — зашептала Корлинта.

Руки Чарэса машинально сжались в кулаки. Жар, наполнявший комнату, усиливался, навалился, нещадно обжигая кожу, дышать становилось невозможно.

— Это Всплеск, — не совсем уверенно, вытирая обильный пот с пухлой побагровевшей шеи, произнёс цейлер и повернулся было к Тайлесу Хасу, но увидел нечто такое, что заставило его отшатнуться и немедля отскочить в сторону.

Холод исходил от разведённых в стороны ладоней Магистра, тело его, казалось, вытянулось в струну. Он сложил ладони и поднял вверх руки, даже растрёпанные доселе волосы, словно подхваченные восходившими потоками ветра, устремились к потолку. Самоа на его груди — голова змеи с алыми рубинами глаз — задёргалось и, покрывшись инеем, бело задымилось.

— Раиоло та одо та фиор! — клубы пара вырвались изо рта Тайлеса Хаса в холодевший воздух. Вокруг Магистра образовывалось бледно-голубое быстро расширявшееся пятно.

— Кхард, скрама живо, — полоснул по ушам крик сииты Корлинты.

Чарэс вздрогнул, Ильвея вцепилась ему в плечо. Бларк отбежал к противоположной стене и опустился на корточки — его вырвало.

— Не надо скрама, — прохрипел Магистр, — только не ему.

Дыхание Левиора стало хриплым, с посвистом и ужасно громким, на коже проступил липкий холодный пот, тонкая карминовая капля сползла по губе.

— Нет! — неожиданно выкрикнул он, забился, задёргался, тело его выгнулось дугой.

— Держите его, — сиита Корлинта навалилась на левую руку, Загг Зоя повис на правой.

— Тиа тэ локкор та виалог лигомоса! — продолжал декламировать Тайлес. Вены на его висках вспухли и посинели. Покрытые изморозью руки дрожали от напряжения. Сложенные в странные знаки пальцы походили на замёрзшие куриные лапы. Почти беззвучно лопнула стоявшая на прикроватной тумбе кружка с водой. С грохотом распахнулась входная дверь — в комнату ворвался колючий, пронизывавший до костей ветер. Одновременно, рассыпаясь осколками, захлопнулись оконные створки, со всех свечей разом сорвало огоньки. Стало темно и ужасно холодно.

Появился слуга с меховым покрывалом и большим напольным подсвечником на дюжину свечей. Тайлес Хас с трудом расцепил оледенелые руки и медленно, похрустывая суставами, опустился на край кровати у ног Левиора. Он открыл глаза, огляделся, явно не понимая, что происходит. От его лица, оголённых рук и ног шёл пар.

— Я… я… Что это было, сиита Корлинта? Магистр Хас? Кхард? — спросил Левиор, клацая от холода зубами, осторожно, словно боясь продолжения кошмара, высвободил руку и вытер лоб, дрожавшей ладонью. — Мне что-то снилось. Я не помню, что. Что-то нехорошее, — пытаясь припомнить, он нахмурился, рука беспокойно зашарила по кровати. — Нет… — пробормотал он, отводя глаза. — Не помню…

— И не надо, — успокаивала его сиита Корлинта.

— Нет. Не могу вспомнить… — глаза Левиора закатились, он судорожно глотнул воздуха, закашлялся, мгновенно обессилев, рухнул на подушки и впал в беспамятство.

— Это мы виноваты, — прошептала Ильвея, — надо было цейлера найти и не колдовать без спросу. Если кто узнает, с нас семь шкур сдерут. Молчи, Лямка, и Бларку я скажу, чтоб держал язык за зубами.