Дем Михайлов - Звезда чудесная

- С радостью! Видят Боги, я и так более чем достаточно получил от тебя, добрая Борро, но ослаб я в дороге, подкашиваются ноги как тряпичные. Стар я уже,… не могу, как раньше по три дня без крошки хлеба во рту обходиться.

- Здесь совсем близко…

Девушка поддержала бродячего менестреля за руку, помогая переступить через корягу. Повела за собой среди могучих дубов, указывая путь. А там уж и пахнуло дымком, да мясным духом. Взбодрился старик. Пуще зашевелил усталыми ногами, не забыв напомнить спутнице о повисшем над ним долге за спасение:

- Денег у меня особых нет. Пара медных монет. Но если пожелаешь, спасительница, то я могу сложить про тебя песню! Обещаю распевать ее в трактирах – великую историю о том, как бесстрашная Борро победила в неравном бою Барса Оскаленного и Шепота Зловещего! Расскажу я в песне о том, как выбила ты из них дух вонючий, как стенали они жалобно и пресмыкались у ног твоих подобно гадам никчемным! Воспою твою я доблесть! Низвергну я словами стихотворными Барса Трусливого и Шепота Зловонного в адскую бездну позора! – ежели и выжили они сегодня, то от стыда из чащи дремучей боле никогда носа не покажут!

Чуть поодаль, за деревьями, коротко хрустнули ветки, прошелестел чей-то сдавленный хрип, осыпалась на землю пригоршня листвы. Не иначе ветерок лесной озорничает….

- Я не славы ищу в сражениях, а справедливости ради в бой иду! – ответила гордо Борро и за далекими деревьями послышалось короткое кабанье хрюканье, чем-то напоминающее прерванный смешок.

- Но как же мне тогда тебя отблагодарить?

- Как…. Хм… за спасение – ничего не попрошу, ибо негоже. За бульон и обогрев у костра – не спрошу. А вот за это – девушка словно из воздуха достала большую кожаную флягу – За несколько глотков старого доброго вина, я попрошу с тебя друг мой менестрель всего лишь сказку.

- Сказку?

- Сказку.

- Сказки бурчать я не мастак – вздохнул горько седовласый менестрель, поплотнее запахивая драный плащ и усаживаясь на поваленное дерево.

Протянув старику флягу, Борро вновь подарила ему чарующую улыбку:

- Мне сгодится любая. Особенно люблю я сказки о старых временах, про звезды и обещания.

- Ха… о такой сказке мне и слыхать-то не приход… постой! Нет-нет! Сказки сказывать я не мастак! Тут не соврал ни словом! Но однажды, в детстве, помню, как бабушка моя, что давно уж там, на небесах пирует старая ворчунья, с которой скоро свижусь я… так вот! Помню, как болел я сильно – горло застудил, и третий день лежал в постели. И вот тогда, ворчливая бабуля, поведала мне сказку небольшую, хотя сама не слишком любит враки. И я запомнил все ее слова, ведь та история хоть и враки, но больно уж странна! Не знаю, посчитаешь ли ты ее за сказку, но нет другой подобной у меня,… чтоб и про звезды и желанье…

- Почту за радость, коль расскажешь – обрадованно поощрила старика Борро, опуская в котелок деревянную ложку и помешивая бульон. Левая рука девушки вздрогнула на мгновение в смазанном движении и с высокой ветки над головой менестреля свалилась толстая пятнистая змея, умершая еще в полете от удара крохотным серебряным ножом. Старик не обратил внимания за легкий шум за спиной – отхлебнув вина, прикрыв глаза, он медленно поглаживал жидкую бороденку, собираясь с мыслями.

А Борро тем временем метнула еще один нож, угодив точно в горло вымахавшему на полянку серому волку. Зверь перекувыркнулся через голову и пропал в серой посмертной вспышке, оставив после себя лишь шкуру и клыки.

Вообще, если бы менестрель прислушался, он, возможно, смог бы уловить приглушенные звуки, состоящие из свиста стрел, мягких ударов мечами, буханья топоров и молотов, а так же треска магических разрядов и рвущихся ловчих сетей. Вокруг костерка с бульоном, среди древесных стволов, метались воины, убивая и убивая вставший на тропу войны лес – вернее его многочисленных обитателей, что вдруг пожелали смерти старому хриплому ворчуну с лютней. Казалось вся Вальдира разом признала в безобидном старике смертельного врага…

И лишь сам виновник переполоха смаковал вино – возможно лучшее в его жизни – и, собираясь с мыслями, не замечал ничего вокруг. Загадочная Борро в черных одеждах терпеливо ждала, делая необходимые приготовления для сытного обеда. Среди прочих действ, девушка опустила в котелок пару кусков мяса от спикировавших сверху тетеревов, нацеливших клювы на лысину певца. Птичья подлая затея не удалась, а бульон станет жирнее…

Старый менестрель «вернулся» только когда опустошил половину фляжки, открыв глаза к моменту, когда на чистый рушник украшенный вышивкой в виде листьев и цветов барвинка легли ломти хлеба и луковицы крестьянского лука, жгучего как слеза молодой вдовы.

- Удивительна сила у сего растения – заметил старик, глядя на вышивку – Стоек и жизнелюбив барвинок…

- Потому в великом почтении он у алхимиков – согласилась Борро – Прошу, отведай нехитрых яств.

Не став спорить, дед с удовольствием отхлебнул горячего бульона, откусил от куска хлеба с положенным поверх него шматом мяса посыпанного рубленым луком и круто посоленным. Зажмурился от удовольствия… посидел так молча, смакую редкое для него угощение. Любимая еда…. Вареное мясо, пшеничный хрустящий хлеб и крупно рубленый лук… любимая еда, впервые попробованная много лет назад, на далеком-далеком отсюда пастбище у берегов великого Найкала…. Добрая спасительница Борро, конечно же, не могла знать об этом – не больше чем простое, но крайне приятное совпадение, благодаря коему в сочетании с родными же листьями барвинка, воспоминания нахлынули полноводной рекой….

Бережно держа хлеб, старик с наслаждением съел угощение, запил крепким соленым бульоном, вытер руки полою заплатанного плаща, провел ладонью по искусно вышитому рушнику и, взяв лютню, пробежался чуткими пальцами по струнам. Легкий мелодичный звук наполнил лес, приглушив звуки ожесточенной драки за дубовыми и кленовыми стволами.

- Было это давным-давно – хрипло произнес бродячий менестрель первые слова сказки – Так давно, что и седые старики не вспомнят тех ушедших и позабытых времен. Остались лишь слова самой настоящей были, превратившейся в старую и немножко страшную сказку… в ней переплелось и смешалось все беспорядочно, уже не разобрать, что было в середке, но отлично известно с чего началась вся история… - все началось с падающей звезды и одного детского желания…

Старик заговорил быстро, но слова не глотал, они лились широким привольным потоком, подобно содержимому расколовшегося глиняного кувшина – быстро, бурно, но недолго.

Сказка оказалась не сказкой… так… ничего особого… коротенькой якобы былью, случившейся много-много лет назад, когда на месте сего дубово-кленового леса было лишь болото топкое, населенное ужасными аллиглотами и их любимой вкусной пищей – дикими лохрами.