Елена Тыртышникова - Поле под репу

— Ага, как же, — хмыкнули снаружи. — Так я вам и поверил. Чем занимаетесь, ночная?

— Как чем? Бригада пытается спать, а мы дебет с кредитом сводим. Что-то вы нам опять недодали!

— А кроликов по пути не подбирали? — проигнорировал намёк главный по составу.

— Не-а, не подбирали. А что должны были?

— Да иди ты! Вот, возьми ориентировки. Среди своих распространи. Родне выдай. В вагоне над лампой повесь.

— Сделаю.

— Ну, бывай, ночная. — Дверь поехала обратно.

Четверть часа спустя поезд тронулся, приложив Дуню о стенки убежища. Девушку выпустили, когда перестук колёс стал ровным и убаюкивающим. Она почти успела задремать — была б бочка чуть менее неуютной.

— Неправильные я вопросы вам задавала, — тихо проговорила странница. — Следовало спрашивать не о том, почему вы о стопщиках молчите, а как вы их до сих пор с собой берёте!

— Всегда брали. И будем брать, — отмахнулся бригадир. — От ареста не убежишь, а помереть — всего один раз помрём… Если, конечно, магов комиссариат какого некромансера не упустит. С ними иногда случается, а потом только руками разводят — извините, мол, недоглядели. — Курчавый внимательно всматривался в белоснежные листы. Наверное, те, с неизвестными «ласточками» прилетевшие. — Ты смотри-ка, знакомые всё лица.

— И точно, ребята, — подтвердил Крештен. У него в руках тоже сияла отражённым светом кипа бумаги. — Везёт нам на попутчиков, ничего не скажешь.

Чуя недоброе, Дуня подлезла под локоть ближайшего великана.

— Удачливые мы, — звонко поддакнул самый молодой из компании, владелец гитары.

Девушка готова была разрыдаться в голос.

— Да я же его всего единожды видела! Да почему же так выходит-то!

— А вознаграждение, вознаграждение-то! — не отставал от коллег насмешник.

С листа с трёх портретов взирала на этот злой, неблагодарный и, в целом, неудачный мир нарисованная Дуня: в фас — два раза по плечи и один в полный рост. Имелось ещё четыре вида в профиль. На левой картинке странница щеголяла двумя косицами и венком из мелких белых цветочков — никогда ничего подобного девушка с собой не творила. На прочих — распущенные чёрные волосы горели красными прядями. К трём (профиль, фас, профиль) портретам в полный рост приставили мерные линейки, словно Дуне собирались костюм пошить, а не в розыск объявили.

Догадалась бедняжка, что значат эти изображения, без труда: хотя волшебный переводчик не распространялся на печатную продукцию, большие, яркие иероглифы и возгласы работяг, да и слово «ориентировка» не позволяли предположить, что это, например, афиша выступления или попросту реклама какого-нибудь… ну-уу, ателье свадебных платьев.

— И можно трупами рассчитываться, — донеслось из глубины вагона. Там пара ребят любовно лепила плакаты на стенку. — Но за живых больше дают. Кстати, рекомендовано ловить поодиночке.

С соседнего разворота в столь же подробных и цветных «комиксах» был представлен… Была представлена хитрая рыжая морда. Загорелая, с едва видимой россыпью веснушек на носу. С лёгким пушком будущих усов над губой. Голубоглазая. Чуть лопоухая. Вихрастая. На одном из портретиков тоже в венке. Но если Дуня казалась удивлённой, то этот весёлый до радостной наглости тип явно был доволен жизнью.

— О-оо! Послушайте, какие тут меры безопасности насоветаны! Лауретту…

— Не зовут меня так! — истерично взвизгнула гостья. — Лес я, Лес!

— …Лауретту Лесную, — не обращая на стенающую стопщицу внимания, продолжил изгаляться очередной работник, — велено связать посеребрённой волосяной верёвкой, словно не человечка она, а дикий оборотень. — Парень подошёл к девушке и ловко стянул ей запястья блестящим шнурком. Обождал, к чему-то прислушиваясь, и снял путы, покачал головой. — Какая досада, не сестра ты мне по Луне.

Дуня лишь остолбенело наблюдала за ним. Как раз тем, лысым, с острыми ушами.

— А у напарничка, прежде всего, следует отобрать лютню и флейту и переломить.

— Кого? — не поняла несчастная.

— Инструмент, конечно. Преступнику же необходимо заклеить рот, а самого обмотать золотой цепью и завернуть в фольгу. Видимо, способ готовки такой. Интересно, сколько нужно специй добавлять? — Крештен задумчиво огладил бороду, затем выдающееся пузо… И всё-таки не удержал серьёзной мины и расхохотался. Бригада тоже не утерпела.

— Так… вы пошутили? — с надеждой в голосе уточнила девушка.

— Не-еет, — разбил всякие ожидания бригадир. — Вы с этим бесёнком в мировой розыск объявлены.

Странница печально посмотрела на очередного члена своей преступной семьи. Первой мыслью была — за что же Сладкоежка с ней так… А потом, чертыхнувшись, Дуня тяжко вздохнула. За что это она со Сладкоежкой так! Как и перед побегом из замка сэра Л'рута, перед глазами вместо юного защитника стоял заключённый сто сорок четыре. И именно он, а не друг и спаситель, красовался на плакате.

— В чём хоть обвиняют? — смирилась девушка. — Не в убийстве короля?

— А что? — восхитился владелец гитары. — Ты и к такому причастна?

— Нет!!! Никого я не трогала!!! Только одного мужика по черепушке ведром приложила! Но так ведь плохой человек был, наёмник! На людей напал… — Дуня стушевалась.

— Ой, что же мы её кошечкой-то обозвали? Это же — тигрица! — оценил выпад лысый. И вдруг тепло улыбнулся. — Здесь не написано, в чём тебя обвиняют, девочка. А, значит, ты ничего не натворила. Не бойся. Пока ты на железке, никто тебя в обиду не даст. Даже главный по составу. Думаешь, отчего он только про кроликов спрашивал, а тигрицами и бесятами не интересовался? Всё он понимает. И очень хорошо — в своё время стопщиков тоже подхватывал.

Бригадир и Крештен разом кивнули, подтверждая сказанное.

— Но дальше станции не возьмём, — начальство развело руками. — Там для тебя самая опасность. А это… — он протянул один из листов, — тебе на память.

— И… — Крештен заговорщицки подмигнул. — Когда встретишь дружка, задай ему по первое число — от себя и от нас. Нечего девушку свою в такой беде бросать…

— Уж обязательно, — буркнула Дуня. А что ей ещё оставалось? Всё отрицать?

И чего им всем неймётся? Своей женой не смог объявить — так приписал другому. Вот, найти бы этот рог брачного изобилия да подклеить. Надоело уже!

Где-то ближе к закату состав вновь замедлил ход. На этот раз получилось мягко и почти незаметно — то ли машинист сменился, то ли его не пугали незваные «ласточки». Во всяком случае, руководство бригады хмыкнуло одобрительно.

— Плановая. Твоя, — прогудел Крештен и наподдал Дуне пониже спины, подгоняя к двери. Девушка от возмущения взвизгнула. — А, может, на перроне полной остановки обождёшь? — Здоровяк подмигнул. — Там и священник, и нотариус есть. На погрузку пассажиров у нас полчаса намечено плюс десять на замену тягача — как раз успеем, а?