Елена Тыртышникова - Поле под репу

— А это кто? — Дуня указала на очередную фотографию. На той была изображена роскошнейшая женщина из тех, о которых говорят — всё при ней. Живая красота, тепло обаяния, ум. Что-то подсказывало — эта дама не пустышка. Однако при всём своём великолепии кое в чём она имела явный перебор. Но и это, вынуждено признала девушка, женщину не портило.

— О-оо! — протянул Райдан. Или попросту — Рай. — Это Матальда Хлола. Её ещё называют Сияющая! Удивительнейшая актриса! Богиня экрана! В неё влюблялись все мальчишки. У неё было десять мужей, причём ни один из них не имел отношения к кино. По крайней мере, до того, как с ней повстречался… Хотя почему я говорю в прошедшем времени? Ей уже за сотню стандартных, но она до сих пор привлекает мужчин. Представляешь?

— Скорее — понимаю, — несмело улыбнулась бурному восторгу странница. — А почему у неё… — Дуня запнулась, показывая руками то, о чём спрашивала.

— Почему у неё три пары грудей? — уточнил собеседник, чем заставил девушку покраснеть. Забавно, что сам он чужой реакции не заметил. — Так ведь она не человек. Хримус. Но она восхитительна! Она поразила сердца и людей, и др е вков. Да что там! Нынешний её муж — турронец, — Последнее слово не требовало перевода, оно звучало так же, как его произносили Ненеше и Линн. — А турронцы — это же мечта девиц всех возрастов и рас! Молчу уж о её родном виде. Хримусы готовы на неё молиться! Хотя, ты знаешь, Матальда по их понятиям далеко не идеал. У их женщин вообще-то по четыре пары… — Теперь Рай изображал руками то, что имел в виду. Лучше бы сказал вслух — так он смутил Дуню ещё больше. — Матальде удалили одну пару из-за какой-то болезни ещё до того, как в мире появилась Сияющая. После бедняжку уверяли, что не видать ей ни сцены, ни материнства. И знаешь что? Она до сих пор играет! И у неё восемь детей. Одна четвёрка от человека, другая — от турронца, того самого, последнего. Наши расы совместимы с расой хримусов. А, вот, с др е вками потомство родить могут только люди.

Дуня покачала головой, оценивая услышанное. Любопытно, а Крештен со товарищи кем будут? Кроме лысого оборотня, разумеется — с ним-то всё ясно. Нечисть… Хотя… кто скажет с уверенностью? Точно — не Дуня.

— А это? — девушка ткнула пальцем в следующую фотографию.

— Это…

В Эстрагоне, городке, затерянном среди пустыни, странница просидела безвылазно около трёх месяцев, а до расспросов о так заинтересовавшей её композиции на стене дело дошло только сейчас. Что неудивительно.

Сначала она вновь училась жить: понимать окружающих, объяснять, что хочет, и заботиться о себе. К быту удалось приспособиться быстрее, чем в почти средневековом замке сэра Л'рута, так как этот мир подвергся прелестям цивилизации родного. Хотя и здесь не обошлось без недоразумений — отличий имелось немало, да и незнание языка играло свою пагубную роль. Собственно, с языком оказалось сложнее.

Она проходила через это второй раз — и в чём-то ей было легче. Дуня знала, что может, что заговорит с местными и не так уж много времени на это потратит. И, с другой стороны, труднее: здесь не оказалось хорошего и весёлого Сладкоежки, готового по сто раз кряду объяснять непонятливой подопечной одно и то же. Конечно, тут имелся хороший и весёлый Рай — отзывчивый, всегда помогающий иностранке. Не оставляла Дуню заботой и официантка Утка, да и Дурнушка Триль никогда не отворачивалась. Управляющая придорожным кафе «Дракон и Роза» тоже была доступна для задушевных бесед. Но у всех у них имелась работа — они попросту не могли беспрестанно возиться с нежданной гостьей. Если же Дуня ходила за местными хвостом, то явно путалась под ногами, чем вызывала раздражение. И тогда девушка решила хоть чем-то отплатить хозяевам — однажды она взялась за швабру.

Потом Дуню к себе потребовала управляющая. Она предложила девушке остаться в кафе. Странница согласилась. Первый месяц она была только уборщицей, а когда подучила язык, стала второй официанткой. Жаль, что местные так и не поинтересовались, как то сделали «эльфы»-близнецы, что гостья умеет ещё. Сама Дуня так и не осмелилась признаться.

— А это? — они, наконец-то, добрались до той фотографии, ради которой девушка и затевала разговор. Впрочем, разговор был развлечением, которых не хватало в Эстрагоне. Городок оказался меньше и скучнее замка сэра Л'рута.

О нет, территориально владения богатых и очень Рутов могли разместиться в Эстрагоне несколько раз и с немалым комфортом. Население замка и окрестных деревень по численности не перевалило и за треть того, что проживало в городе. Здесь имелась всё ещё крепкая политическая система, не ушла в небытие индустриальная, а с ней держалась и экономическая. Эстрагон с завидным упорством пытался развиваться. Не то чтобы у него получалось, но, по крайней мере, ему удалось не угаснуть.

Этот город оказался достаточно велик, чтобы в одном из кафе появилась вторая официантка. Чтобы работало два кинотеатра и домашний цирк. Чтобы было с кем рожать детей и хотелось бы этим заняться — здесь имелась неплохая по местным меркам и хорошая по представлениям Дуни больница, функционировали детский сад и школа. Правда, по отзывам Рая и Триль ребятни всё-таки было не так уж и много, однако ж дети были. Здесь даже существовал институт брака! Как, впрочем, и такие, как Дурнушка. И даже у неё, проститутки, имелась конкуренция. Нет, с формальной точки зрения Эстрагон мог смело называться государством и вполне успешным. У этого государства было практически всё, кроме самого важного и интересного — соседей. С Эстрагоном случилась беда. Он потерялся.

— Хм… — Рай почесал в затылке. — Не знаю, Лёсс. — Каким-то образом парень умудрялся произносить имя с удвоенной «с» да ещё и через «ё», чему и остальных приучил, но девушка устала поправлять каждого встречного и смирилась. Да и что ей, так и не назвавшейся по давнему, определённо утратившему актуальность совету Сладкоежки Евдокией, до какого-то прозвища! Хотят обращаться к ней как к Лёсс — пусть обращаются. Дуня уже и на Лауретту была согласна.

— Жаль, — вздохнула девушка. С фотографии почти серьёзно на мир взирал заключённый сто сорок четыре собственной, как говорится, персоной. Всё же воображение и глаза Дуню не обманули.

Мимолётный знакомец и источник совсем уж нежданных неприятностей устроился на картинке не в одиночестве. Рядом стоял мужчина лет сорока или постарше — за время странствий девушка так и не превратилась в физиономиста. Однако и она легко заметила, что двое на фотографии очень и очень похожи. Не как капли воды, точно Ненеше и Линн (да и близнецы нельзя сказать, что были от и до одинаковыми), не как фантастические клоны или двойники и не как отражения в каком-нибудь зеркале времени, вовсе нет. Если на чистоту, мужчина и юноша имели немало различий, никак не связанных с возрастом, но что-то в обоих было такое общее, присущее только семье. Оно спокойно и уверено говорило: эта парочка — близкие родственники, скорее всего — отец и сын. А приверженность к одному стилю в одежде и сходные черты лица лишь усиливали подозрения.