Ольга Карелина - Смертники доброй воли

— Отвернёшь, художник? — скорее утверждая, чем прося, сказал он, и рейтер, издав негромкий недовольный вздох, в два счёта оказался на кровати Кристиана. Тот, однако, не успел возразить и слова: Беккер в какой-то немыслимой позе дотянулся до камеры, что-то похимичил с проводами и после этого осторожно перенаправил её так, чтобы обзор не захватывал выбранный хаеном угол. Через секунду он уже опять был на полу, вовремя заметив ненавязчиво выставленную подножку тамасом и потому не напоровшись на неё при прыжке. Хаен удовлетворённо кивнул.

— Вот и чудненько. Пошли, Гензель?

— Меня зовут Матиас, и постарайся это запомнить, — с достоинством отозвался Адамас, в последний момент вспоминая, что прошлой ночью сбитые о стену костяшки так и не зажили до конца, а он так свыкся с ощущением постоянной зудящей боли при каждом движении, что и вовсе перестал её замечать. Что ж, азарт драки, всё такое…

Стоило им с хаеном остановиться друг напротив друга в углу, в паре шагов от тумбочки, как Адамас напал, почти сразу понимая, что в реакции и навыках жаждущий «познакомиться» ему серьёзно уступает. Это не заняло много времени — укладывание его на лопатки, — и наградой был ошеломлённый и уважительный взгляд хаена. Собравшиеся разразились аплодисментами.

— Ого, — оценил хаен, поднимаясь и отряхиваясь. — Какие алмазы в нашем захолустье… Так и быть, буду звать тебя Матиас.

— Вот и договорились, — Адамас чуть подул на левый кулак, чтобы немного успокоить боль в ссадинах, кажется, опять открывшихся в результате драки, и кивнул в сторону победоносно улыбавшегося Кристиана. — А это мой брат Кёртис. Тебя как?

— Токкин, — представился хаен и подтянул к себе недавно попытавшегося уронить Беккера тамаса и стоящего рядом тилона, выше их обоих на голову, но уже в плечах раза в полтора. — А это мои друзья Иларио и Эхсан. Мы вместе с детдома, кстати, Беккер оттуда же. Поэтому он у нас и бегает как комнатная собачка, а, художник?

Все трое расхохотались, поглядывая в сторону преувеличенно заинтересованно рассматривавшего стену рейтера, однако Адамасу их смех не показался таким уж уничижающим, как того требовала ситуация. Ничего, он их научит правильно обращаться с задохликами…

— Ладно, раз познакомились, предлагаю в умывальную и на экскурсию по базе, завтрак только через час, — позвал Токкин. — Пойдёте?

— Да с удовольствием, — Адамас махнул Кристиану. — Сейчас я только оденусь, и двинем.

Пока он натягивал джинсы и футболку, толпа парней разбрелась кто куда, и в бараке остался лишь Беккер, опять взявшийся за блокнот, — теперь-то Адамас уже понимал, что он не пишет, а рисует, — и ещё двое: будто просвечивавший артау и игравший с ним в карты светловолосый сильвис. Сунув ноги в кеды, Адамас вслед за группой Токкина и уже о чём-то с ними беседовавшим Кристианом пошёл на выход.

Оказалось, что барак, стоявший фасадом к их, мужскому, и соседнему, женскому, и был тем, который отдали Бельфегору. Весь его отряд, ранее заявленный Табитой, включая командира, уже тоже встал и был на улице. Сейчас Адамас разглядел, что по обеим сторонам от барака, куда больше походившего на жилой дом, чем их собственные, располагались спортивные площадки: одна — просто застеленное резиновым покрытием пространство со скамейками по бокам, другая — с большим количеством турников и иными конструкциями. На первой в этот момент проходил спарринг между дюжим хаеном и изворотливым кунканом, очевидно, Иму и Унуром, за которым азартно наблюдала расположившаяся на скамейке сестра Иму, Тинаш, с ирокезом из жёстких чёрно-жёлтых волос и более светлая по коже в отличие от того же Токкина.

Проходя мимо, на крыльце дома Адамас увидел сидящего на ступеньках Бельфегора, холодно следящего за ними, но не шелохнувшегося при их появлении, а дальше, на второй площадке, упражнялись в ловкости два тераса, похожих как две капли воды, — почти ровесники Адамаса, уже удостоившиеся чести сопровождать сына Мессии-Дьявола и, судя по движениям, легко способные уложить на лопатки любого. На какие-то мгновения его разобрала зависть по отношению к тем, кого отец ценил настолько, что отрядил ко второму самому важному человеку в организации, но почти сразу он вспомнил, что Бельфегор здесь вроде как тоже в ссылке, и злорадно улыбнулся.

— Надо же, вроде ночью приехали, а уже на ногах, — покачал головой Токкин, когда их компания миновала спортплощадку, и Адамас полюбопытствовал:

— Откуда вы знаете про них?

— Так Дилайла зашла и предупредила. Ты бы видел, как наша эмдэшная часть сразу подтянулась! Вот уж лояльность к Мессии с детства, кем бы он ни был! — Токкин рассмеялся. — Вы-то сами вроде из генштабовского интерната?

— Всё-то ты знаешь… Да, тоже торитовский, как Дилайла. Нам про неё даже пару раз рассказывали.

— Известная личность, — хохотнул Эхсан и кивнул в сторону открытой двери женского барака. — Тут у нас девушки. Часть те ещё отличницы, но попадаются и нормальные.

— А… любящие развлекаться где-нибудь, где нет камер, есть? — усмехнулся Адамас, и уже тилон обнял его за плечи.

— Поверь моему опыту, есть, — заговорщицки проговорил он. — Я почти сразу тут всё разведал по этой части. Попозже дам контакты. На завтраке. Какую расу предпочитаешь?

— Честно, мне вообще всё равно, — широко улыбнулся Адамас. Они уже приблизились к той стороне длинного здания, где было написано «Санузел», и Кристиан напоследок поинтересовался:

— Увольнительные в город предполагаются?

— Через неделю Новый год, до него вряд ли, — пожал плечами Токкин. — А там посмотрим, старшие пока ничего об этом не говорили. Мы сами-то тут с прошлого воскресенья, только-только оклемались.

После совершения банных процедур, заставивших Адамаса наконец почувствовать себя человеком, Токкин показал им всё, что находилось через широкую асфальтированную дорогу от жилой части лагеря. Близко от входа располагался оружейный склад — как объяснил Эхсан, раньше на месте лагеря была настоящая военная база, закрытая, как только захватили Хайров и прилегающие территории Дракона, и приспособленная в итоге под их спецлагерь. Дальше стоял только небольшой жилой барак для охраны (судя по двум КПП, в северной и южной части базы, и четырём смотровым башням, единовременно вмещающий минимум шесть человек), флагшток, наверху которого гордо реяли целых три флага: на одной стороне жёлто-коричневый, с кречетом, ГШР и чёрно-красный, с хищно выгнувшейся буквой «М» и кристаллом в виде «Д», Мессии-Дьявола, а на другой — сине-зелёный, с золотыми буквами, МИЦа, а всё остальное пространство до стены занимала асфальтированная парковка с несколькими военными внедорожниками. Сейчас, при нормальном освещении, Адамас увидел и колючую проволоку поверх бетонной стены, и по прожектору посередине каждой стороны её прямоугольника, и окончательно убедился, что просто так отсюда не выберешься.