Ольга Карелина - Смертники доброй воли

— Если честно, на Север они вроде как уехали узнать про убийц своих родителей — ну, помните подрыв главного здания «Ориона», — а Азат идейный продолжатель дела Зебастиана, поэтому я и сам не понимаю, что они там забыли… Что ж, надеюсь, я оказался вам полезен! Ещё увидимся! — Герберт махнул рукой и буквально растворился в ночи. Близнецы переглянулись.

— Почему-то у меня такое чувство, что не стоило ему этого рассказывать, — растерянно проговорил Десмонд, и Доминик закатил глаза:

— Ты в няньки, что ли, нанялся? Зато эксклюзивная информация! Если уж Дамиан Багдассар его не признал, где бы мы ещё могли её получить? Этот Герберт явно знает о своём кузене поболе, чем его дядя… Как вернётся Бельфегор, обязательно расскажем! Пошли!

— Куда? Я вообще хотел в компьютер поиграть…

— Вот заткнём этого новенького, все компы твои, обещаю! — Доминик обнял брата за плечи. — А пока мне лень. Идём.

Десмонд вздохнул и, покорившись его воле, нехотя побрёл следом в сторону их барака.

— Ну, расслабься, Бэл, чего такой хмурый-то? — Эрих подтолкнул сидящего по правую руку от него Бельфегора, и тот едва не расплескал свой стакан с тёмным пивом.

— Бельфегор, — терпеливо сказал хорон. — Бельфегор — пожалуйста. Бэлом меня никто не называет, кроме двоих человек.

— Ну между друзьями же!

— Мы не друзья. По крайней мере, пока.

— Мне понравилось это «пока», оно вселяет надежду, а, Джей? — хохотнул пеланн, подталкивая уже Джея слева, но тот был начеку и заблаговременно отложил и стакан, и вилку, на которую прежде собирался наколоть кусочек жареной свинины.

— Чего ты к человеку пристал? Каждый расслабляется по-своему, — мягко упрекнул он Эриха, и пеланн опять рассмеялся.

— Да уж, вы двое явно предпочитаете зависать при этом в своём угрюмом мирке! У тебя какая кручина?

— Где? — искренне удивился Джей.

— Да ты весь день дёрганый. Из-за воспитанников переживаешь? Отец может и голову оторвать?

— Есть немного, — признал хорон, и Бельфегор мрачно спросил:

— За каким чёртом их вообще сюда вместе с тобой прислали?

— В наказание. Это ссылка такая. В разнос пошли.

— Удивительно. Разве их родители в силу своих… кгхм… личных особенностей могли такое допустить?

— В жизни всякое случается, — ответил вместо Джея Эрих. — Я вообще должен был бы сейчас сидеть в гэшээровских казематах, а вон гляди, как высоко поднялся!

— Это в смысле? — не понял Джей.

— Я засланцем в ГШР был до войны, — заговорщицки подмигнул ему пеланн, закусывая это признание стейком малой прожарки. — Хорошо, кстати, работал, пока не накрыли. ГШР, вы знаете, шпионов не расстреливает. Посадили меня в тюрьму и предложили МД обмен. МД отказались — не такая уж я важная птица, чтобы соглядатаев ГШР за меня выдавать. Сидел там сидел, а тут война, союз, ну, меня и выпустили. Послонялся по МД — все от меня нос воротили, как же, попался ведь — и, как гром среди ясного неба, создание сверхдоверенного связующего отряда от МИЦа и МД. Ну меня туда и засунули как человека, отлично знающего психологию ГШР.

— Ещё интересные моменты из жизни будут? — язвительно спросил Бельфегор, и Эрих, проглотив очередной огромный кусок, повернулся к Джею.

— Кстати, да! Раз уж мы начали тут делиться сокровенным, не хочешь рассказать, как ты зазвездился в стажёры к самому господину второму советнику при Главнокомандующем ГШР?

— Случайно совпало, — хмыкнул Джей. — Бельфегор, ты бы правда не печалился. Уверен, совсем скоро тебя отсюда заберут. Не хочешь пока какую-нибудь дисциплину попреподавать?

— Очень смешно. Воспитанники из МД будут не слушать, а благоговейно вздыхать, и так со всех сторон девчонок подмечаю. Я лучше у себя посижу.

— Вот же ворон нахохлившийся! — усмехнулся Эрих и, увидев, как хорон сжал пальцы на стакане, поспешно добавил: — Я не в обиду, правда. Но тебе же там совершенно нечего делать! Возьми хоть кейко или стрельбы, разгрузи Табиту, у неё и так с вашим появлением забот прибавилось.

— Я подумаю, — холодно пообещал Бельфегор. — Мне просто не совсем понятно, почему именно меня, именно сюда и вдобавок с таким сопровождением. Одни Шштерны чего стоят, Цезарь их с детства натаскивал, они даже мне в бою фору дают. Отец хоть бы слово сказал!

— Наверное, у него были на то причины, — попытался его успокоить Джей, невольно вспомнив такой же разговор с Адамасом.

— Как всегда, конечно… Ладно, никому ещё пива не взять? — Бельфегор поднялся.

— Когда ты успел допить? — поразился Эрих. — Ты это, не упивайся вусмерть-то, мне неохота тебя тащить на своём горбу!

— Хочу напомнить, что в силу физических особенностей по линии моего отца я не пьянею. Это только ради вкуса.

— Тогда мне ещё пару стаканчиков! А может, официанта подождём?

— Мне надо пройтись, — отрезал хорон и с пустыми стаканами отошёл к барной стойке.

Пока бармен наливал ему заказанное тёмное и светлое пиво, Бельфегор скользил взглядом по посетителям паба и думал всё о том же: почему его без объяснений забросили на учебную базу. Эта мысль не отпускала его с появлением здесь ни днём ни ночью, и, если бы отец сейчас вдруг из ниоткуда возник перед ним, он наконец собрался бы с духом и, в отсутствие вечно умиротворяющих его Энгельберта и Сэры, высказал бы всё, что думает об их отношениях. И особенно о том, что в последние годы Аспитис явно не считает нужным вообще наедине беседовать со своим сыном.

Однако вместо Аспитиса рядом с Бельфегором неожиданно появилась невысокая девушка-хорони в низко надвинутом на лицо капюшоне толстовки, хрустальным голосом заказавшая «ещё один» безалкогольный коктейль, и, засмотревшись на её точёный профиль, Бельфегор совсем забыл о своих проблемах. Получив коктейль, девушка развернулась на мгновение к Бельфегору — достаточно времени, чтобы увидеть выразительные чайные глаза в ярком тёмном макияже и хорошенькое бледное личико с тонкими, но чувственными губами, — и он потерялся окончательно. Пребывая как будто в тумане, хорон почти неосознанно схватил её за рукав толстовки, она, не заметив, прошла мимо, но от натяжения капюшон вдруг слетел с её головы, и Бельфегор поразился удивительному цвету её волос — чёрные и белые вперемешку.

— Совсем, что ли? — прошипела девушка, спешно надевая капюшон обратно, и, не дожидаясь ответа, ушла за самый дальний столик.

Остаток вечера Бельфегор провёл совсем уж в себе, раз за разом припоминая незнакомку, и даже шутки Эриха и попытки достучаться до него Джея не смогли заставить его выбраться из нового уютного мирка.

С понедельника всё веселье, конечно же, сошло на нет. Желая придерживаться ранее выбранной линии поведения, показывающего, на чём именно Адамас вертел весь этот лагерь и его правила, хорон искренне скучал на начавшихся лекциях. Он и сам не знал, как пережил первые два занятия — общее для всех у Джея, по практическим основам психологии масс (хотя надо было признать, что рассказывал он интересно, о чём бы там ни шла речь), и второе, только для мицевцев, у Табиты, по борьбе, — потом, к счастью, был обед. Поняв, что остальные его новые приятели только и делают, что обсуждают пройденное — всё-таки они очень серьёзно относились к своему пребыванию здесь и определённо гордились тем, что выбрали именно их, — Адамас решил на последней, третьей, лекции послушать хоть немного, чтобы быть в теме. Само собой, ему совершенно не улыбалось заинтересованно смотреть в рот Эриху целых три часа, за исключением небольшого перерыва в середине, но что, в конце концов, ещё оставалось делать?