Ольга Карелина - Смертники доброй воли

Бельфегор нашёлся на заднем дворе своего барака — Адамас ранее не заглядывал туда и был удивлён, увидев, что и там устроено некое подобие спортплощадки. Конкретно в этот раз стояла деревянная круглая мишень, в которую отошедший на достаточное расстояние сын Аспитиса сосредоточенно метал ножи. К счастью, Адамас сразу зашёл с той стороны, где находился хорон, а не мишень, и потому успел остановиться почти у самого края барака.

— Бельфегор? — осторожно спросил Адамас, и хорон, с оставшимся в ладони последним ножом, обернулся. Глаза у него были холодные и как будто полумёртвые.

— Внимательно слушаю, Страхов, — сухо отозвался он, выжидательно глядя на Адамаса. Тот нервно хмыкнул.

— У меня вообще-то имя есть. Или, может, мне к тебе обращаться на «вы» и по званию?

— Ты пришёл выяснить этот вопрос?

— Этот тоже было бы неплохо выяснить. Но попозже. Сейчас я хотел спросить, не сможешь ли ты…

Адамасу не дали закончить: с правой стороны от него будто из ниоткуда появилась рассерженная Миа. Хорон осёкся на полуслове, и она тут же напустилась на него:

— Я не ищейка, выискивать тебя по всей базе! Куда ты так быстро слинял? Аудиенция у Его Высочества? — она ткнула тонким пальцем в сторону ошеломлённого Бельфегора, выражение лица которого уже немного походило на человеческое, и Адамас кашлянул.

— Вообще это наш преподаватель, можно и повежливее.

— Тоже мне преподаватель, — пренебрежительно хмыкнула Миа и, шагнув к хорону, отобрала у него нож, почти сразу не глядя запуская его в мишень. Адамас и Бельфегор с одинаковым изумлением воззрились на нож, оказавшийся чётко в центре мишени, а девушка уже схватила своего брата за локоть. — Ну что, ты запомнил, как правильно? Теперь пошли, мне с тобой поговорить надо!

— А мне с Бельфегором поговорить надо, — выдернул руку Адамас. — Ты меня прогнала уже, обойдёшься. Вечерком я тебя разыщу.

— Можете переговорить здесь, — хмыкнул Бельфегор, приваливаясь плечом к стене барака и складывая на груди руки. — Я подожду своей очереди, мне не к спеху.

— Вот уж любитель семейных разборок, — Миа усмехнулась и, полностью повернувшись к Адамасу, который уже мысленно клял себя за то, что сначала решил зайти к Сати, гневно сощурилась. — Мне интересно, как ты объяснишь своё поведение, брат. Вчера вышел на публичное покаяние, сегодня стучался к Сати. К чему это?

— В смысле? — не понял Адамас. — Это первая причина, по которой я упросил отца меня здесь оставить. Мне нужно хоть немного загладить вину…

— О, правда? Знаешь, как я это называю? Самопиар! Ты просто проверяешь, насколько люди готовы тебе верить! Только я-то тебя как облупленного знаю, — Миа угрожающе подступила к нему, и Адамасу ощутимо стало не по себе. — Ты перед взрослыми-то никогда не извинялся, хоть определённое уважение к ним отец в тебя и вдолбил. Что уж говорить про сверстников, да ещё и детдомовцев, да ещё и публично?!

— Ты хочешь сказать, что я всех обманываю?.. — оторопел хорон. — Но зачем бы мне это понадобилось?

— В очередной раз доказать себе, что ты можешь обвести вокруг пальца кого угодно, не только искательниц приключений из ночного клуба! Отец-то тебе тоже поверил, вот только меня ты не обманешь. Делай что хочешь, мне без разницы. Но подойдёшь к Сати — по любой причине, — мало не покажется. Вопросы?

— Ты жуть какая нелогичная, — Адамас покачал головой, приходя в себя. — Если ты считаешь меня такой сволочью, зачем выступила на моей стороне, когда я попросил отца меня здесь оставить?

— Да затем, что я не хочу, чтобы Сати из-за тебя перестала доверять мужчинам и плохо думала о Страховых. Мне не привыкать разгребать за тебя проблемы. И будет очень мило с твоей стороны, если ты постараешься не создавать новых!

— Ты правда считаешь, что я не сожалею?

— Люди за одну ночь не меняются, Адамас, — процедила сквозь зубы Миа, неотрывно глядя на него, и хорон, перенимая её настроение, вкрадчиво поинтересовался:

— В самом деле? А может, тогда расскажешь мне, куда делась та моя ревнивая и вздорная сестрица, которая восемь лет назад так подставила меня перед отцом, что я решил сбежать из дома?

Это был удар не в бровь, а в глаз, и Миа, спадая с лица, отшатнулась от него. Адамас поощрительно похлопал её по плечу.

— Не переживай, это, очевидно, семейное. Поругались, и хватит, правда? Иди ещё поуспокаивай Сати, по-моему, ей пока немножко недостаёт ненависти ко мне — явная твоя недоработка.

Однако эта его фраза ушла в молоко: Миа уже восстановила самообладание. Сделав брату ручкой, а наблюдавшему за ними Бельфегору отвесив издевательский поклон, хорони развернулась и неторопливо двинулась обратно к зданию администрации. Адамас молча смотрел ей вслед, переваривая всё услышанное, и вздрогнул, когда Бельфегор нарушил тишину.

— Так что ты от меня хотел, Адамас? — как будто насмешливо осведомился он. Адамас смущённо улыбнулся.

— После того, что моя сестра тут наговорила, наверное, нет смысла просить…

— О чём?

— Я хотел съездить к Беккеру в больницу. Но теперь и ты сочтёшь это самопиаром.

— Если я никому не скажу, пшик выйдет, а не пиар, — хмыкнул Бельфегор, отступая от стены. — Поехали. Когда?

— Было бы здорово сейчас, — у Адамаса отлегло от сердца. — У него как раз приёмные часы. Тебе же вроде предоставили машину?

— А то как же. Принц — и без кареты… Пошли, — Бельфегор махнул ему рукой, чему-то едва заметно улыбаясь. Адамас благодарно кивнул и следом за ним двинулся от барака к парковке.

У машины их уже ждали — Бельфегор затормозил в нескольких шагах от стоящих с двух сторон от автомобиля близнецов Шштернов.

— Мы с вами, — предупредил его вопрос правый из них, и Адамас усмехнулся.

— Из ниоткуда берущихся терасов на этой базе становится уже слишком много. Вы следили, что ли, за нами?

— Нет, просто были неподалёку и случайно всё слышали, — левый терас что-то щёлкал в телефоне. — Кстати, уже посмотрели путь до больницы. Тебе скинуть, Бельфегор?

— Вы меня просто изумляете, — признался тот, переводя взгляд с одного на другого. — Как вас сегодня различать?

— У Доминика цепочка, — отозвался тот же терас, кивая на брата.

— И зачем вам ехать с нами?

— Развлечём тебя, пока Адамас будет беседовать с Беккером, — ответил Доминик, и Десмонд добавил:

— И сами развлечёмся. А то тут тоска смертная.

— Как знаете, — пожал плечами Бельфегор и щелчком брелока снял со своей новой чёрной легковушки сигнализацию. Близнецы синхронно открыли себе дверцы задних мест, а хороны пошли занимать передние.

С момента выезда с базы Десмонд руководил их маршрутом, и путь до больницы прошёл под его указания. Адамас, правда, почти не обращал на него внимания: раньше он не думал, что мог бы сказать Беккеру, и сейчас было не так уж много времени, чтобы это решить. Доминик тоже сидел тихо, но дверцу машины после остановки возле больницы открыл первым, и Адамас увидел, что как раз отстёгивающий ремень безопасности Бельфегор вздрогнул: он, похоже, и забыл, что они тут не втроём, а вчетвером.