Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых (СИ)

Вооружение было очень разнообразным - не было единого образца. Каждый дворянин сам снаряжал свою дружину в меру своих доходов, да и опытные дружинники старались вооружиться привычным оружием. У некоторых солдат за спиной висели арбалеты. Кто-то отдавал предпочтение тяжелым боевым топорам, кто-то подвесил к седлу шипастую булаву. Некоторые прихватили с собой кистени - массивные шары с шипами, присоединенные к рукоятке длинными цепями. Другие вооружались только мечами, но и разнообразие мечей было велико: фальчионы, глебы, полуторные бастарды, длинные двуручники, узкие похожие на шпаги и множество других.

Обернувшись, Волков оглядел присоединившиеся отряды и поморщился - разнообразно вооруженные всадники, по его мнению, имели весьма отдаленное сходство с армией и больше напоминали ополчение. Впрочем, когда к отряду присоединилось городское ополчение, он вынужден был взять свои слова назад, по крайней мере, они выглядели умелыми бойцами. Ополчение же выглядело неорганизованной толпой мужиков, которых наскоро загнали в строй и вручили оружие, даже не объяснив как им пользоваться. Ужас!

Глеб наклонился к Тхангу и тихо поинтересовался:

- Какой с них толк?

Тханг пожал плечами и пренебрежительно с оттенком превосходства профессионального бойца ответил:

- Никакого. Их задача выйти на поле боя и выполнить команду... одну.

Волков тупенько спросил:

- Почему одну?

- До второй не доживут. - сказал Тханг и расхохотался. Отсмеявшись, пояснил причину своего веселья: - Ты задаешь очень странные вопросы, всем известно, что от ополчения на поле боя нет никакого толка. Один профессионал справится с десятком этих недотеп.

Глеб задумался. Он не мог понять: зачем в таком случае брать с собой ополчение. А если учесть, что, судя по словам Тханга, шансы выжить у ополченцев исчезающе малы, то откуда берутся желающие - дураков давно должны были всех перебить. Об этом он и спросил, услышав в ответ короткое пояснение:

- Льготы.

- Что-что? - Глебу показалось, что он ослышался.

Тханг повторил:

- Льготы. Каждому записавшемуся в ополчение положены льготы.

- Ну и нахрена они мертвецу?!

Орк снова расхохотался:

- Думаешь ополчение часто учавствует в боях? Последний раз столичное ополчение принимало участие в сражении лет сто назад. Теперь понимаешь сколько желающих записаться в ополчение? Льготы есть, а забот никаких!

- То есть, вот им сейчас немного неповезло.

- Ага. Немного.

Глеб вновь обернулся и покачал головой:

- И вот это называется армией!

Волков был прав. Из семи сотен человек армией можно было назвать только его охрану и дворянские дружины, то есть всего около полутора сотен человек, даже меньше.

За городом к войску присоединилось пол-сотни гвардейских стрелков: крепких, загорелых парней, занимавшихся ловлей банд в окрестностях столицы. Все стрелки были одеты в одинаковые черные кожаные куртки с гербами Фаросского герцогства из-под которых посверкивали кольчуги. Одинаковые сфероконические шлемы на головах и однотипное вооружение: короткие мечи - глебы на поясах и длинные луки за спиной.

Командир стрелков подскакал к Волкову, возглавляющему войсковую колонну и представившись попросил разрешения занять место в строю. Глеб разрешение дал, и стрелки дисциплинированно пристроились к колонне.

Следом за стрелками к вышедшей из города армии присоединились два отряда наемников, одни в сине-красных, другие в желто-черных одеждах, численностью по сто пятьдесят и двести бойцов. Командиры наемников поставили свои отряды следом за дворянскими дружинниками, перед толпой ополченцев и прислали Глебу вестовых.

До вечера, они успели пройти, по прикидкам Глеба, почти двадцать километров или почти столько же фаросских верст* [*Фаросская верста - приблизительно равна 1,055 земных километров (Прим. авт.)]. Когда вдали, выделяясь на фоне вечернего неба, появилось очертание огороженного невысокой каменной стеной городка, дворянские дружины сломали строй и, пришпорив лошадей, поскакали к поселению, обогнав неторопливо тащившуюся по дороге войсковую колонну. Наемники проводили их завистливыми взглядами, кто-то выругался, кто-то посетовал, что дворяне опять займут самые лучшие места, но скованные железной дисциплиной не решились покинуть строй без приказов командиров, а командиры такого приказа не отдавали.

Когда они въехали в небольшой городок, Глеб сполз с седла и пошел пешком, держа коня в поводу и стараясь не морщиться от боли в отбитой долгой ездой заднице.

Сзади послышались команды, офицеры распределяли солдат на постой поотрядно, отделяя по ходу движения небольшие группки бойцов и отправляя в ближайшие дома. Возможные возражения хозяев не учитывались, считалось, что они обязаны принять на постой солдат, обеспечив их как минимум крышей над головой. Таким образом, отряд таял по мере продвижения к центру города и вскоре с Глебом остались только охранники и гвардейские стрелки.

На пути стали попадаться дома, во дворах которых отдыхали солдаты рыцарских дружин раньше других подоспевших к городу. Дверь таверны, над которой был вывешен флаг с гербом, означавший, что здесь расположился благородный господин со своей дружиной, распахнулась и на улицу выбрался пошатываясь солдат в одной рубахе, прижимая к себе откупоренный кувшин и распространяя вокруг запах дешевого вина.

Глеб поморщился. В свое время он отслужил в российской армии и понимал, что солдат - тоже человек и ему иногда требуется расслабиться, но нормы приличия они соблюдали и никогда не позволяли себе нагло расхаживать перед офицерами в таком виде. И уж тем более не позволяли себе нажираться до невменяемого состояния в боевой обстановке.

Солдат тупо пялился на приближающийся отряд, сделал несколько шагов на заплетающихся ногах и почти повис на коновязи, едва не выронив кувшин.

- Иик! - выдохнул он.

Глеб огляделся по сторонам и увидел возле трактира наполовину врытую в землю широкую деревянную бадью, наполненную водой. Он обернулся к своему сопровождению и заметил седоусого ветерана с нашивками сержанта. Лицо солдата показалось Волкову знакомым и после небольшого насилия над памятью он вспомнил, что этот ветеран был среди тех, кто присутствовал вечером после бала в казарме и слушал земные песни в исполнении Глеба. Кажется, солдат плакал во время исполнения.

- Как тебя зовут, сержант? - спросил Волков, подозвав ветерана.

- Капль, господин. Сержант Капль.

- Видишь это непотребство, Капль?

Сержант посмотрел на что - точнее на кого, - указывает Волков.

- Да, господин.

- Бросьте эту пьянь в воду, пускай протрезвеет. - распорядился Волков и отвернулся.