Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых (СИ)

- А я - нас. Им то уже все равно, а вот нам...

Орк сделал многозначительную паузу.

- Мы же живы?

Грох кивнул и заявил:

- Пока - да. И желательно такими остаться. Так, что берем ноги в руки и идем... - орк запнулся и, сделав поправку на реалии, поправился: - Ковыляем куда подальше.

Пока они переговаривались, из кустов стремительное скользнуло гибкое тельце и занырнуло в приоткрытую поясную суму сержанта. При попытке извлечь змейку, она рассерженно показывала маленькие острые клыки и стремительно мелькающее в приоткрытой пасти жало. Не добившись успеха, бойцы вынуждены были отступиться и оставить ее в покое. Как сказал Грох:

- Ну и ладно. Лишь бы не мешала.

- И зачем она нам нужна?

Грох пояснил, указав на беспамятного сержанта:

- Его забота. Зачем-то же он ее с собой таскает.

- Точно его?

- Ну... Видел пару раз, как он ее кормил.

Глеб, с опаской относившийся ко всему змеиному племени, спросил:

- Она ядовита?

- Угу. Но не слишком опасна. Яд у нее парализующий... Полезная штука.

Двое калек: Грох, потирая время от времени ноющую грудь, и Глеб, преодолевая приступы головокружения, поволокли беспамятных товарищей с места разыгравшейся трагедии. Они двигались не выбирая направления, стремясь убраться как можно дальше, пока на них не наткнулись вражеские патрули. Двигались они медленно, часто делая остановки на отдых и укрываясь в зарослях при каждом подозрительном шорохе.

Змейка сержанта, сообразив, что сейчас никто не покушается ни на нее, ни на раненного сержанта, больше хлопот не доставляла. Тихо свернулась клубочком в своем убежище, высовывая иногда треугольную головку и, убедившись, что все в порядке, пряталась обратно. Только поблескивали из темноты маленькие глазки.

Через пару часов, удалившись от места побоища верст на пять-шесть, обессиленные беглецы укрылись в заросшем жестким, колючим кустарником овраге.

Глеб почти рухнул на землю, перекатился на спину, трясущимися пальцами кое-как расстегнул подбородочный ремень, стащил с головы и уставился невидящим взглядом в нависшее над головой небо. Рядом послышалось тяжелое дыхание орка. Следом раздался шерох растегиваемых ремней и тихий звон доспехов. Повернув голову, Волков увидел, как Грох возится с застежками тханговой брони.

- Стрела. - напомнил ему Глеб.

Орк покачал головой:

- Нельзя ее трогать, господин.

Грох принялся осторожно надрезать древко. Тханг вздрогнул и застонал.

- Тш-ш-ш. - Грох придавил к земле дернувшееся тело.

Справившись с древком, орк стянул с раненного доспехи. Распорол ткань плотной рубахи и обнажил рану. Увиденное ему не понравилось и он выдал длинную фразу на орочьем. Глеб не понял, что он сказал, но решил, что это какое-то ругательство. Орк покопался в своей поясной суме и вынул из нее рулончик белого холста. Как всякий ветеран, Грох всегда носил с собой перевязочный материал. На поясе у него болталось целых четыре фляги, снятые с убитых. Он поочередно отпил из каждой, две подвесил обратно, одну отложил в сторону, а из последней обильно смочил свернутый валиком кусок полотна.

- Господин, помогите. - попросил он Волкова.

- Что делать?

- Держите его крепче.

Глеб прижал Тханга к земле.

- Так?

- Сильней! - рыкнул орк, ухватившись за обломок стрелы.

Тханг вновь дернулся, когда Грох потянул за древко. Глеб всем весом навалился на барахтающееся тело. Тханг брыкался так сильно, что Волков засомневался, что сумеет его удержать. Когда Грох вытащил засевшую стрелу, раненный затих и только мелко подрагивал. Из раны брызнула кровь, окропив горячими брызгами щеку Волкова. Грох обильно залил рану из фляжки, отчего Тханг взвыл, потом приложил к ране смоченный тампон и плотно перевязал, обернув длинную полотняную ленту вокруг тела в несколько слоев. Затянув узел, врачеватель аккуратно перевернул Тханга на бок, придерживая голову и показал Глебу на отложенную в сторону флягу:

- Подайте, господин.

Волков подал ему фляжку и орк смочил губы находящегося в отключке Тханга. Почувствовав живительную влагу, губы раненного шевельнулись приоткрываясь и Грох бережно напоил его.

- Пить...

Волков развернулся на шепот и увидел, что второй раненный пришел в себя. Он снял с пояса свою фляжку с сидром и поспешил к Нанту.

Когда обоих пострадавших бойцов накормили и перевязали, пришло время заняться собой. Грох морщась от боли снял свои доспехи, пропотевший поддоспешник и стянул через голову длинную рубаху с завязками на вороте. На зеленоватой коже лиловел огромный кровоподтек. Крепко сжав зубы, орк осторожно, легкими касаниями пальцев, ощупал его и, облегченно вздохнув, вынес вердикт:

- Только трещины.

Глеб непроизвольно передернул плечами, представив какую боль тот испытывает. Треснувшие ребра болят не меньше - если не больше! - сломанных. Глядя на обнаженного по пояс орка, Глеб почувствовал текущие по спине струйки пота и решил последовать его примеру, потянувшись к застежкам доспеха.

Перед глазами Волкова встало заваленная окровавленными телами дорога и сердце судорожно трепыхнулось в груди, тяжелым камнем на плечи навалился груз вины. Он ведь считался их командиром! То, что командиром он был лишь номинальным - ничего не меняло! Он отвечал за них! А теперь они все погибли, а он сидит тут... живой! Сколько раз, будучи сержантом, он проклинал бездарных идиотов-генералов, сидящих в высоких кабинетах и отправляющих молодых, необученных пацанов на убой! А сам оказался еще хуже!.. Как он посмотрит в лицо родственникам погибших?.. Что ответит им, когда его спросят почему он остался жив?.. Неудачник!.. Убийца!.. Зачем он согласился возглавить этот поход? На кого понадеялся?.. Идиот!

В себя Волков пришел от криков и звонких шлепков по щекам, от которых его голова болталась из стороны в сторону.

- Хва-хва-хва... тит. - выдавил он из себя.

Болтанка прекратилась, и Грох, прекратив давать ему пощечины, спросил:

- Что с вами, господин?

- Ничего. Оставь меня, наконец, в покое! Что ты со мной возишься? Ты, что не понимаешь, что они все погибли из за меня? Все они! И твои друзья, тоже! Из-за того, что я оказался идиотом!

Орк пожал плечами, поморщившись от боли в ребрах, потревоженных неловким движением и ответил философски:

- Судьба. Рано или поздно все умрут.

Нант тоже решил вставить свои пять копеек:

- Господин, вы не виноваты.

Глеб недоверчиво фыркнул. Кто ж еще-то!

- Да, не виноваты, - твердо повторил Нант. - Поверьте на слово старому солдату. Войско было собрано второпях, времени наладить взаимодействие отрядов не было и, самое главное, противник знал о нас заранее и подготовил засаду за несколько дней до нашего подхода.

- Как это заранее? Ты уверен?