Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых (СИ)

Предосторожность оказалась не напрасной. Действительно, второй противник, вышел из легкого ступора и с ревом бросился к пленникам, замахиваясь мечом. Нант выскочил ему навстречу и успел парировать удар своим мечом. Клинки столкнулись с пронзительным звоном и выбили искры. Второй раз ударить туронец не успел. Сувор ловко подсек ему ногу, и тот завалился навзничь, раскинув руки. Нант воспользовался предоставленной возможностью и ударил мечом как копьем, призвоздив противника к земле. Тот захрипел, затрепыхался и затих, когда Нант, провернув оружие в ране, вытащил окровавленный меч.

Остался только один противник. Он прикрылся щитом и затравленно озирался, медленно отступая назад. Соратники Волкова неторопливо приближались к нему, небрежно помахивая мечами. Нант и Сувор, разошлись в стороны, заходя неприятелю с боков. Грох, помахивая тяжелым фальчионом, надвигался по центру. Дых и сам Волков шагали по обеим сторонам от орка, отодвинувшись подальше, чтоб не попасть под замах двуручника.

Здесь был не турнир, а война, поэтому никто не собирался устраивать красивые поединки. Спутники Глеба бросились на противника со всех сторон. Побледневший туронец вовремя среагировал на атаку справа, отбив выпад Нанта своим клинком. Успел подставить щит, под замах нугарского рыцаря слева, но недооценил неповоротливого, массивного орка. Когда было необходимо, тяжеловесный Грох умел двигаться со стремительностью атакующей змеи. Внезапно, он оказался рядом с оруженосцем маркграфа и засветил ему в лоб массивным оголовьем фальчиона. Когда противник безвольной куклой повалился на землю, Грох заломил ему руки за спину и крепко связал.

Нант подошел к первому висельнику и начал пилить веревку. Последние волокна лопнули, и Глеб с Сувором подхватили тяжелое тело. Вскоре, все шестеро повешенных лежали на травке: живые отдельно от мертвых. Волков принялся тонкой струйкой лить воду из фляги в пересохшие рты. Нант отстегнул от пояса свою флягу и поспешил на помощь Глебу.

Напоив освобожденных, они принялись попарно таскать их прочь от дороги. Унесли с собой не только живых, но и обоих умерших от ран орков. Устроив их поудобнее в тени развесистых зарослей они поспешили обратно.

Гроха отправили за Тхангом и Мериком, а сами принялись уничтожать следы схватки. Собрали с убитых оружие и доспехи, засыпали землей пятна крови. Нагрузили добычу на лошадей и отвели их подальше, укрыв неподалеку от освобожденных товарищей. Дых остался приглядывать за изможденными фаросскими бойцами, а остальные вернулись обратно - требовалось спрятать тела убитых врагов. Волкова отстранили от участия в этой грязной работе, и он присел возле дерева, наблюдая за захваченным в плен туронцем.

Сувор и Нант вернулись побледневшими и зло взглянули на беспамятного оруженосца. Глеб спросил:

- Что-то случилось?

- Случилось. - скрипнул зубами рыцарь и замолчал.

Глеб поднялся на ноги и, видя, что больше от воинов ничего не узнать, отправился по их следам. Нант обогнал Волкова и, загородив ему дорогу, сказал:

- Не стоит ходить, господин.

Глеб посмотрел на отводящего глаза сержанта и отодвинул его с дороги, с решительным видом шагнул в кусты. В нос ударил гнилостный запашок и, отодвинув последние ветви, Глеб замер на месте, борясь с подкатившим к горлу комком. Стал понятен угрюмый вид товарищей. В зарослях лежало несколько окровавленных тел фаросских солдат. Судя по ранам, туронцы добивали тяжелораненных пленников. Но, не это стало последней каплей! Волков уперся взглядом в кровавый обрубок, бывший когда-то человеком и зажимая рот ладонью, пятясь вывалился из кустов.

Нант подхватил Глеба под руку и поволок прочь. Волков безропотно позволил себя увести. Не противился, когда усадил его неподалеку от лежащих товарищей и сунул в руку открытую флягу. Из ступора его вывел пронзительный крик боли. Вскочив на ноги, он увидел, как Сувор одним взмахом отсек у пленника фалангу указательного пальца. Не дожидаясь, когда на пронзительные вопли сбежиться вся туронская армия, рыцарь зажал кричащему оруженосцу рот. Когда пленник перестал биться и мычать, Сувор убрал руку и сказал:

- А теперь ты нам расскажешь, где находятся основные силы твоего маркграфа.

Пленник отрицательно замотал головой и рыцарь отделил еще одну фалангу.

- Может он не знает? - спросил Волков. - Сувор, ты на него посмотри, ему же лет девятнадцать. Ну, кто доверит такие сведения молодому дворянчику, будь он хоть каких благородных кровей.

Пленник закивал, подтверждая слова Глеба, но рыцарь не купился, сказал:

-Оруженосец самого маркграфа многое должен знать.

- Это оруженосец Альгерда? - оживился Нант. - Хорошая нам попалась добыча. Вот, только неразговорчивая.

- Разговорим. - пообещал Сувор и в подтверждение своих слов зажал в кулаке следующий палец, с хрустом выломив из сустава.

Пленник разразился целым каскадом угроз, обвинений, мольбы о милосердии, обещаний дать за себя хороший выкуп, но не сказал ни слова по поводу ближайших планов маркграфа.

- Вы должны обращаться со мной достойно, как подобает обращаться с благородным пенником. - заявил он.

- Ты не пленник! Ты подлый бунтовщик! А потому никакие правила на тебя не распространяются...

Сувор остановил разошедшегося сержанта.

- Знаешь кого я обнаружил в кустах? - спросил нугарский рыцарь. Риз отрицательно замотал головой. - Своего давнего друга... Алвина. Он тоже был рыцарем, но с ним поступили не по рыцарски. Знаешь каким я его обнаружил?! - взревел Сувор. - С отрубленными руками и ногами!

Риз посерел и покрылся испариной. Он с ужасом ожидал, что с ним сделает взбешенный рыцарь обнаруживший останки своего друга.

Раздался полный муки стон. Сувор, спустил с поводка клокочущую внутри ярость, зажал оруженосцу рот и вонзил указательный палец в глаз туронца. Нант и Дых с трудом оторвали рычащего нугарца от потерявшего сознание пленника.

- Это что здесь происходит?! - прогремел голос вернувшегося Гроха.

Впочем, опытный орк быстро сообразил и поспешил на помощь соратникам. Как Сувор не трепыхался, но противостоять сразу троим не смог.

Угомонив нугарца, Грох переговорил с Нантом, бросил на рыцаря укоризненный взгляд, потом обошел кругом распростертого пленника, почесал затылок и заявил:

- Ничто, разговорим упрямца.

Вместе с Нантом они принялись за дело. Два много повидавших ветерана, действовали методично и уверенно, выказывая немалую сноровку в допросном деле. Глеб, с высоты опыта человека двадцатого-двадцать первого столетия, прошедший закалку разведотряда, где немало времени уделялось методикам экспресс-допроса, только хмыкнул, глядя как сноровисто они действуют. Сразу видно обладают большой практикой! Возможно, будь на месте Волкова какой-нибудь интеллигент, он бы возмутился такой жестокостью, но бывший сержант разведвзвода повидал изнанку боевых действий и умел различать напрасную и необходимую жестокость. Допрос пленника он относил к первой категории, а убийство раненных и мирных жителей - ко второй.