Елена Белова - Ах ты... дракон!

И услышал стон.

Настоящий, тихий и… не Славкин… Не понял. Звук шел откуда-то снизу, из-под… из-под кучи?! Я непонимающе опустил глаза, и только тут до меня дошло, что для сена эта «трава» в моих пальцах слишком мягкая… Ой-ё. Конечно, они свалялись, кое-где слиплись от крови, и сено в них, конечно, тоже попадалось… Но это были волосы. По-девчоночьи длинные волосы.

Секунду мы со Славкой дикими глазами смотрели друг на друга. Потом…

— Янка! — выдохнул я, моментально закапываясь в траву.

Почему я решил, что это наша малявка, сам не знаю. Просто ничего другого в голову не стукнуло. Ведь из всей нашей компании косички были только у нее. И я уже успел прикинуть, что пообещать такого нашему «покупателю», чтоб он малявку не доставал… да, вот такой я дурак. Можно начинать хихикать. Клочья подстилки летели во все стороны, на мокриц и остальную нечисть мы не обращали внимания, под ноготь с маху влетела какая-то щепка — выдернул и забыл. Почему она молчит, что с… ох ты черт…

Это была не малявка.

Спасибо всем, кто у нас боги или кто там за них, что это была не она. Это… это…

Я даже не понял сначала, молодая она или старая. Лицо где не в крови, там в синяках, опухшее, страшное, мать родная не узнает. Волосы грязные настолько, что не поймешь, седые или нет. Потом Славка отпихнул ком сена, закрывавший ее грудь, и мы отвели глаза. Девчонка была молодая. Если старше нас, то ненамного. И, кажется, молодой она и останется. Потому что до утра ей, похоже, не дожить.

И, может, к лучшему. Для нее.

В голове стало пусто и холодно-холодно. Очень ясно вспомнился тот крепыш в коридоре гостильни, и его голос с этакими многообещающими интонациями: «Это тебе задаточек, чтоб знал, чего ждать. Жаль, как следует не почувствуешь». И прощальный пинок в бок, который я не почувствовал тогда, но очень хорошо чувствую сейчас.

Кому ж ты нас запродал-то, Эркки.

И за кого?

А я еще торговаться с ними думал, выгадывать что-то… А им-то, похоже, нужны мальчики для битья. Или девочки. Нет, я конечно, еще побрыкаюсь, сдаются только слабаки, но теперь все совсем паршиво. Одна ошибка — и будешь вот так доходить в гнилом сене, мечтая поскорее сдохнуть.

— Живая… Славка отнял ладонь от ее шеи и покусал губу. — Макс, ты ее к нам перетащить можешь? Там хоть сухо.

— Рехнулся?

Да как ее такую переносить, к ней же прикоснуться страшно! Кажется, она от любого касания просто возьмет и прекратит дышать.

— Макс…

Вот не надо, не надо на меня так смотреть! Отнесу я, отнесу, что я не понимаю, что ли. Только сообразить бы, как именно. Тут совсем камнем надо быть, чтобы отказаться. Или уродом.

Вот за кого он меня держит?

Можете считать меня кем хотите, но я девок никогда не бил. Даже тех, что сильно нарывались. Правда и не помогал… но все когда-то бывает первый раз. Я снова принялся отгребать сено — девчонку таскать это одно, а эту сырость совсем другое. И вообще — надо же посмотреть, за что ее можно хва… держать. Хотя тут смотри, не смотри. Когда живого места нет, тут как ни примеривайся, а больно сделаешь.

— Осторожней.

— Сам знаю.

— М-м…

— Тихо-тихо.

Девчушку удалось пристроить на руках — легонькая она была, как Янка, тонкокостная, будто птичка. У кого ж рука поднялась… Я тихонько приподнял правую руку, чтобы голова девчонки не свисала, а легла мне на плечо, на всякий случай.

— М-м… - снова простонала она, и вдруг замерла. Нет, не замерла, а… не знаю, как описать, она и до этого не двигалась, но тут совсем застыла. Подняла голову, вдохнула воздух — и вдруг уткнулась мне в грудь, будто собираясь заплакать, будто пытаясь спрятаться…

— Тихо-тихо, — попытался успокоить я, — все нормально, не шевелись.

Девушка не отвечала, только задышала быстрее, а потом съежилась. Кое-как доволок ее до «нашей» кучи и столкнулся с новой проблемой. Попытался сгрузить на сено — сгрузилась, но отпускать не захотела. Искалеченные лапки цеплялись за мою рубашку в районе груди, царапая нагрудный кармашек, и ни в какую. Кое-как отцепил, стараясь ничего не повредить. А попробуй не повреди, руки у нее две, пока на второй пальцы разожму, первая уже возвращается обратно и вцепляется заново. Минут десять ушло. Потом повернулся к Славке — нашел его на том самом настиле. Мрачный, но уже морально готов ползти обратно. Попробовал спросить — наткнулся на взгляд взятого в плен индейца, в котором информации было — индейская народная изба. Вот же… лось упрямый! Перенестись обратно на моих руках, впрочем, согласился. Принес Славку — девчонка переползла ко мне и снова вцепилась в рубашку…

— Она просто греется… — попробовал Славка унять мое шипение.

Угу. А цепляется, чтоб грелка не убежала.

— Как греется? Она горячей меня.

— Наверное, у нее температура… Если поднимается, то ей сейчас очень холодно. Закидать вас сеном?

— Сам закидаюсь, — буркнул я. Настроение было паскудное. Как на похоронах. Своих.

— Знать бы, чего им от нас нужно… За кого Эркки нас продал?

Темные глаза Славки блеснули в полутьме.

— Ты не слышал?

— Что не слышал?

— Тот, кто нас украл, сказал, что они пришли ловить диких. То есть диких магов.

— Чего?!

Девчонка, испугавшись моего вопля, дернулась, боднув меня головой в подбородок. Блин! Когда веселенькие зеленые искры в глазах побледнели, я постарался говорить тише.

— Каких еще магов?!

— Вельхо. Мне кажется, Эркки думал на кого-то из нас, только не знал, кто именно ему нужен. Поэтому проверял по-всякому. Только у него не сходилось, он то на одного думал, то на другого. И, по-моему, остановился на тебе.

— Охренеть. Какой, нафиг, из меня маг?!

— Дикий, — хмыкнул Славка.

— Сам такой! Нашел время прикалываться.

— То-то и оно, что не время. Не до приколов. Дикие маги, латенты, встречаются очень редко, здесь всех детей проверяют, и пропустить латента могут или в какой-нибудь невероятной глуши, или как тут, на дне.

— Где?

— У бандитов. Это одновременно и большая ценность, и большая опасность. Если маг пережил созревание и не связан Обетами, то он может выполнить любые чары: убивающие, пыточные, копирующие… Поэтому диких очень любят всякие преступные шайки. И кое-кто из Поднятых, это знать местная.

— Милое название, — я все еще пытался переварить сведения о своем возможном магичестве, и отвечал вяло. Славка поправил мне съехавшую крышу… и тут же сдвинул ее обратно, уже в другую сторону.

— Но пока вельхо не созрел, он личинка. И очень опасная.

— Чего?

— Он как бабочка внутри кокона, понимаешь? Была гусеница, ползала, лопала листики. Потом замоталась в паутинку и стала коконом, личинкой. Снаружи оболочка, внутри новое тело формируется. Вот и с магом так. Внутри человеческого тела, как в коконе, копятся силы и меняется структура. Когда порог созревания близок, баланс энергий может нарушиться, и тогда магия хаотично резонирует с окружающим миром, порождая…