Елена Белова - Ах ты... дракон!

Не знаю, что такое стопор. Не знаю, что со мной. Но погружаюсь в сон с улыбкой. Во-первых, меня защищали. Когда такое было последний раз? И не вспомнишь. Во-вторых… А Оррашу все-таки досталось. А это всегда утешает…

— А если он рассердится?

— Не рассердится!

— Да, а если…

Я вернулся в реальность. С горами, непроходящей усталостью и той самой пропастью. И любопытными детками.

— Чего вам, мелочь?

— Дядя Махс… — тихонько сказал самый мелкий дракончик, после короткого совещания выпихнутый вперед, прямо пред мои не слишком ясные очи. — А у меня два года назад лапка была больная. И хвост не шевелился. Я под обвал попал.

Я глянул на помянутый хвости, продемонстрированный мне с довольно близкого расстояния. Хвостик блестел чешуйками сквозь налипший снег и выглядел на редкость здоровым.

— Но сейчас уже все в порядке, правда?

— Ага, — темные, как у Славки, глаза дракончика смотрели прямо, — и у тебя тоже будет все хорошо. Старшие умеют все лечить, и твое пламя тоже…

Я торопливо отвернулся, чувствуя, как перехватывает горло. Ни с пламенем, ни с радугой, ни с золотом у меня так и не сложилось. И, кажется, уже не сложится. Ритха ли виновата, проведшая инициацию черте как, или что-то не так было с самого начала, пока неизвестно. Но я, похоже, действительно инвалид по местным меркам. Прилетят таинственные Старшие, может и разберутся. Но вряд ли поправят. Так неоптимистично объяснил Бережитель. И тут же потребовал не перенапрягаться и вообще… беречься.

— Ты главное не огорчайся.

— Договорились, — пообещал я не слишком искренним голосом. — Еще что-то?

«Мелочь» пару раз перешепнулась и с интересом уставилась на меня в три пары глазок:

— Дядя Махс, а тебя ищет дядя Славхка…

— И Ритха, — дополнило второе дитя.

— И Бережитель, — добил третий. — Очень сердится и заявляет, что когда найдет, запихнет уже не в постель, а сразу на стопор.

— Ага, потому что «пренебрегать своим здоровьем могут только безумцы»! — процитировал первый. И расплылся в острозубой улыбке (правда, без двух передних зубов).

А это уже серьезно. Бережитель у меня был тот еще, отвязаться от него было нереально, так что…

— Ага… слушайте, парни… а давайте вы меня не нашли, а?

— Но мы же нашли, — удивился самый честный.

— А вы снова потеряйте!

— А что нам за это будет?

— Ниче себе… смена растет, однозначно. Чего ты хочешь от бедного чужака, шантажист малолетний?

— Бабу, — предложил шантажист. И прежде чем я успел уронить челюсть, уточнил, — снежную.

Бабу мы лепили все вчетвером. Я снег собирал, аккуратно сменив обличье с драконьего на человечье, а потом, когда снежные комья выросли до приемлемых размеров, обратно на драконье. Малышата его чуток подтаивали, чтоб лучше лепился, и водружали один на другой. Когда желаемая баба встала на склоне горы и глянула глазками-камушками на своих поклонников, шантажисты пошептались-посовещались и попросили меня скатать еще один ком, только не круглый, а «длинненький».

— На фи… в смысле — зачем?

— Как зачем? — возопила мелочь, — а хвост?!

Я возмутился:

— А крылья не хотите, мелочь? Может, вам еще и гребень приделать?

— Хотииииим! И лапы!!!

Спустя пять минут, когда я, пыхтя и шипя, скатывал «длинненькое», мне на волосы приземлился снежный ком. Второй разбился рядом. Я смахнул снежок и поднял голову. Два шантажиста пританцовывали рядом с камнем, готовые рвануть туда в любой момент…

— Дядя Махс, ты ловишь! В снежки!

— Ах вы, диверсанты несчастные!

— А кто такие дивер… вер…

— Это те, кто сейчас получит от меня по шее, — кровожадно пообещал я, спешно меняя облик. Есть уже хотелось зверски, но когда мы обращали внимание на такие мелочи? Ну что, похоже снежная баба будет иметь счастье узреть снежную битву?

Из тени скалы, скрывавшей грот, на разгоревшуюся «битву» внимательно смотрели узкие золотые глаза.

— Это он и есть?

— Да, Старший…

А внизу было шумно. Горный орел, живущий под покровительством драконов уже не первое десятилетие, высунул голову из гнезда, обозрел представившуюся глазам картину и неодобрительно заклекотал — в ближайшие часы об охоте можно забыть.

В лощине царили буйство и жизнерадостность. Снег летал вихрями, время от времени выпуская из белых облаков то серебристый хвостик, то счастливо полыхающую коронку, то трепыхающиеся крылышки; эхо разносило по скалам «угрожающий рык», хулиганский свист и малышовые вопли.

— Лови его, лови его, лови!

— С воздуха не бить! Не честно!

— И-и-и-и!!!

— Попался, диверсант!

— Не поймал, не поймал!

— А вот тебе!

— Поймаю — на каток отправлю!

— Догони сначала! А что такое каток?

— Ой, ты нас покатаешь?! Я уже ловлюсь!

— А я уже поймался!!! Оп!

— Слезь с моей ноги, диверсант чешуйный! Кто кого тут поймал еще…

— Ну покатаааааай!

Орел мрачно присмотрелся к веселящимся драконьим «птенцам» и решил, что с полетами он пока обождет. В конце концов, от вчерашней добычи еще половина осталась.

В разгар веселья — со мной в главной роли… в смысле, со мной в роли катка — явился правильный Славка. Я напрягся. Славка в здешнее общество вписался как-то даже чересчур быстро…

Но мой земляк-оборотень не стал ни наезжать на меня за побег от Бережителя, ни задавать осточертевшие вопросы о здоровье. Оглядел нас от и до — от залепленных снегом хвостов до корон — и с ходу включился в развлекаловку.

— Покатушки? Класс! А может, с горки?

— А это как? — заинтересовалась мелочь.

Земляк мигом объяснил, и как, и на чем, и где взять эти самые «санки» или их подходящую замену. Я проверил трассу, Славка смотался куда-то в Гнездо и вернулся со стопкой предметов, смахивавших на очень крупные плоские тарелочки, один из диверсантов ускользнул и вернулся с подкреплением в виде шести дракошиков примерно того же возраста и четверых чуть постарше… и спустя минут десять беспредельно счастливая малышня на круглых «сидушках», покрытых корочкой льда, скользила по склону, дико вереща от переполняющих чувств.

Смешные такие. Крылья врастопырку и визг до небес. Вон даже орел в гнезде смотрит, как потревоженная курица. Привыкай, птичка, тут тебе скучно не будет. Да и мне, похоже, тоже…

— Ты где эти тарелки взял?

— Терхо попросил колдануть, — охотно объяснил Славка. — Санки он не умеет, пришлось вот тарелочками обойтись. Но тоже вроде неплохо вышло.

— Ага…

Я тоже когда-то катался именно так — на картонке вместо санок, у мамы и деда денег на них вечно не было, а про детдом лучше и не вспоминать. Там развлечения уже другие были…

Первые дракончики докатились до низины, где склон заканчивался, и, подхватив «тарелочки», потопали вверх, не тратя времени на отряхивания.