Лоис Макмастер Буджолд - Разделяющий нож: В пути. Горизонт

Когда следующий рассвет превратился в полдень, а затем в ночь, Дагу стало казаться, что он заперт в этой комнате уже эдак тысячу лет.

Как-то решилось — не им — что ему больше не нужно оставаться у кровати, но что кто-то сможет прийти позвать его, когда понадобится его работа, которую сейчас надо было производить через три-четыре часа. Его отвели в другую комнату, где была настоящая постель. С умывальником. И Фаун.

Это была его первая возможность поговорить с ней наедине за целые дни — он потерял счет, как много их прошло. Но разве для такого важного разговора у него не должна быть способность мыслить?

Он был совершенно уверен, что должна. И что сейчас у него ее нет.

Так что он позволил ей натянуть ярко-раскрашенное одеяло поверх них обоих, крепко обнял ее и уснул мертвым сном.

Фаун проснулась, свернувшись клубком под левой рукой Дага. Туманный рассвет был настолько ранним, что на ферме было все еще очень тихо. На Фаун была одна из ее ночных рубашек; Даг во сне был, как обычно, обнажен. Она выгнула шею и прижалась ухом к его груди, чтоб послушать, как бьется сердце; затем взглянула выше. Он проснулся и смотрел на нее.

— Выспался, наконец? — спросила она.

— Да, теперь гораздо лучше. — Его рука прошлась по ее щеке, груди, животу и осталась там, с распростертыми пальцами. Выражение его лица стало забавно нежным. Она улыбнулась ему сонно.

— Что?

— Ты меня изумляешь, — прошептал он. — Изумляешь меня каждый день…

Она прижалась к нему плотнее. «Думаю, я не в проигрыше». В этот момент она задумалась, насколько он отдохнул этим утром, и не приподнять ли одеяло, чтоб проверить. У них было мало уединения еще со времен «Надежды», урывая время, приглушая утреннее хихиканье, даря друг другу быстрые поцелуи.

Но лицо Дага оставалось серьезным, и он вздохнул. И при этом не стал подниматься. Значит, разговор? Или, может, сначала разговор, а потом…

— Помнишь ночь после жареного поросенка?

Она поцеловала его в ключицу.

— Да? — сказала она ободряюще, приглушив тревогу. Неужели он, наконец, собрался выложить то, что тревожит его с тех пор? Самое время.

— Я тогда был несколько расстроен… Я был… Боги, Даг, прекращай оправдываться… — Его бормотание стихло. Он набрал воздуха и попробовал снова. — Началось твое плодородное время, а я этого не заметил. Я… Мы… Я сделал… Ты беременна.

Она замерла в изумлении. Его грудь замерла, не дыша. Волна шока, казалось, поднималась от ее ноги через легкие к макушке, и на мгновение она не была уверена, было ли это хорошо или плохо или просто необычайно, потому что весь ее мир обратился внутрь. С писком дикой радости она обняла его и звучно поцеловала.

— О! О!

Он разжмурился; поцеловал ее в ответ, обнял покрепче и отпустил; и только тогда осмелился сделать вдох.

— Хорошо. Какое облегчение! Я думал, ты разозлишься на меня, Искорка.

— Вот почему ты выпалил мне это так резко? — Она уставилась на него озадаченно и слегка встревожено. — Ну, действительно, если бы я выбирала место и время, оно было бы другим, но никто ведь не ждет от младенцев, чтобы они появлялись по расписанию. По крайней мере, если есть немного здравого смысла. Разве ты не счастлив?

Его руки обвили ее крепче.

— В экстазе. Ошеломлен. — Он поколебался. — Застигнут врасплох.

— Но ведь мы женаты. Мы знали, что это должно случиться однажды, ведь для этого и есть брак. Конечно, сегодня это сюрприз, но не… но не в целом. — Она наморщила нос. — Полагаю, это что-то вроде охоты на Злых. Они именно то, что вы выискиваете, но найти его именно сегодня — каждый раз удивление.

Низкий смех заклокотал в его груди, и она приободрилась.

— Если бы я выбирал сравнения, Искорка, они были бы другими! — Его смех утих. — Исключая страх.

— Страх? Когда ты отправлялся за ними вновь и вновь? Должна сказать, ты храбрец.

Он потряс головой, его выражение лица стало обращенным внутрь себя, как если бы рылся в воспоминаниях.

— Нет. Это не храбрость, просто такой вид оцепенения. Это было так, будто я потерял сродство с миром. Сейчас же… боги, я чувствую столько, что едва дышу. — Он покрыл ее лицо быстрыми, неистовыми легкими поцелуями. — И я напуган до одури.

Она хотела сказать «Даг, все будет хорошо!», но сложность их нынешнего положения прокралась обратно в ее разум. Вместо этого она сказала:

— Дети, когда они решили появиться, делают это в свое время, а не в твое. А ты просто должен разобраться с задачей как можно лучше.

Она потянулась и приложила палец к его губам, останавливая то, что он собирался сказать, когда ее охватили собственные воспоминания. Мальчик, который был отцом ее первого потерянного ребенка, боялся только из-за угрозы собственному комфорту. Он встретил уже только новость о его существовании с гневом, неприятием и угрозой непростительной клеветы. Поразительный человек в одной постели с ней желал переделать целый мир в безопасную колыбель для ее второго ребенка. Или, по крайней мере, вывернуть свое сердце наизнанку в попытках достичь этого. У нее было тайное подозрение о том, что мудрость можно найти посредине, но в целом она предпочитала подход Дага.

— Ты тоже изумляешь меня, Даг, — прошептала она.

Он повернулся к ней и обнял ее.

Она зарылась носом в волоски на его груди, а затем подумала об еще одном преимуществе быть супругой Стража Озера.

— Эй! А это мальчик или девочка?

— Еще слишком рано, чтоб понять это даже при помощи Дара. Нужно подождать несколько недель до того, чтоб можно было сказать точно. — Он поднял ее выше, чтоб поцеловать, потом добавил: — Девочка сможет носить имя нашего шатра. — Его попытка скрыть заинтересованность и произнести это ровным тоном провалилась.

— Но если она выйдет замуж за крестьянина, то примет фамилию мужа, — почувствовала необходимость указать Фаун.

— Любой мальчик, который женится на нашей дочери, возьмет ее имя и полюбит его!

Она неистово захихикала.

— Ты так сурово это сказал!

Он покраснел.

— Допускаю, я немного забегаю вперед, Искорка.

«Да ладно».

Неуверенность начала подтачивать ее первое радостное удивление. Потому что ее попытки представить рождение натолкнулись на первый вопрос: «Где?» Где-то между гарантированным завтраком этим утром и воздушной мечтой о будущей свадьбе ребенка лежала целая куча повседневной работы. И необходимость все уладить, сгорающая так же неумолимо, как свеча с часовыми отметками. Ежегодные осенние приготовления к зиме научили ее, как нужно планировать вперед и как сделать, чтобы будущее случилось так, как должно. Ну… по крайней мере, показали ей один из способов, решила она. Они не научили ее, как следовать за длинноногим мужем из Стражей Озера через пол-континента; этому ей пришлось научиться в пути. И она все еще учится. На вопрос «Как мы сделаем это?» было не так просто ответить, как ее родителям.