Роджер Желязны - Кровь Янтаря

— Может, и ее там нет, — сказал я, вспоминая свое недавнее столкновение с Джасрой. Кто его знает, как здесь идет время… Воспоминание это навело меня на одну мысль.

— Как там зовут твоего принца? — спросил я.

— Ринальдо, — ответил Дэйв. — Большой такой, рыжий…

— Так его мать!.. — вырвалось у меня.

Дэйв рассмеялся.

— Принцами так и становятся, — сказал он. — Надо только, чтоб мамаша была королевой — всего и делов.

Но тогда…

— Брэнд! — сказал я. И добавил: — Брэнд из Янтаря…

Дэйв кивнул.

— Ты и об этом слышал?

— Да нет, в общем… Не все, — отозвался я. — Расскажи.

— Ну, она склеила себе хахаля из Янтаря — принца, его звали Брэнд, — сказал Дэйв. — Ходил слух, что встретились они по каким-то магическим делам, и пошла любовь с первого взгляда. Она все хотела удержать его, я даже слышал, что они и вправду тайно поженились. Но ему трон Кашфы и даром не нужен был, а она в жизни не предложила бы его кому другому. Он где-то шлялся, пропадал. Говорят, это из-за него давным-давно случились Темные Дни, и тогда же он пал от руки какого-то своего родича в великом сражении Хаоса и Янтаря…

— Да… — сказал я, и Дэйв странно на меня посмотрел — наполовину озадаченно, наполовину испытующе. — Расскажи-ка мне еще о Ринальдо, — быстро добавил я.

— Да что говорить, — отозвался он. — Она родила сына и, говорят, научила его кое-каким своим наворотам. Отца он толком-то и не знал, Брэнд все в нетях был… Сынишка вроде как беспризорник рос. Сколько раз из дому убегал да с бандами погуливал…

— С ребятами Далта? — спросил я.

Дэйв кивнул.

— Шастал и с ними, да… хотя мамаша за многие головы из этой команды даже награды назначала.

— Погоди. Ты говоришь, она ненавидела этих наемников…

— «Ненавидела» — это слабо сказано. Раньше ей начхать было, а вот когда сынок ейный начал с ними дружбу водить, она, по-моему, от ярости чуть не сдвинулась.

— Боялась дурного влияния?

— По-моему, ее просто бесило, что Ринальдо больше нравится бродить с изгоями, чем дома с мамочкой сидеть.

— И все-таки она приказала, чтобы Далту заплатили из сокровищ Крепости, и позволила ему уйти после того, как он поддержал ее против Шару Гаррула.

— Ну так… Ринальдо с мамашей крупно на эту тему поспорили. Ну и она в конце концов сдалась. Мне два парня рассказывали, которые при том были. Редкий случай, когда мальчишка круто пошел против нее и победил. Те парни потому и дезертировали. Старуха приказала казнить всех, кто видел их разборку. Кроме них, никто и не ушел…

— Лихая дамочка.

— Это да…

Мы вернулись туда, где сидели, и еще чуть подкрепились. Ветер вдруг яростно взвыл, море заштормило. Я спросил Дэйва, не водятся ли здесь крупные собакообразные зверюги, — он ответил, что собачки эти бродят вокруг косяками и сегодня ночью, похоже, целые своры их будут пировать на поле боя.

— Мы с ними делимся добычей, — сказал он. — Мне нужны жрачка, вино и барахлишко, им — только трупы.

— И что, удается прибарахлиться? — сказал я.

Тут Дэйв явно перепугался — решил, наверное, что я вздумал его ограбить.

— Да ну, ерунда всякая, да много и не соберешь… Экономный я, вот что. Меня послушать, так я тут на сокровищах сижу… Считать я все это буду, что ли? — добавил он.

— Точно, — согласился я.

— А как ты сюда попал, а, Мерль? — без паузы спросил Дэйв. Видно, пытался отвлечь меня от мыслей о его казне.

— Пешком, — сказал я.

— Странно как-то… По доброй воле сюда никто не приходит.

— Да не знал я, что сюда забреду… И не думаю, что здесь задержусь, — сказал я, заметив, что Дэйв вытащил ножик и принялся им поигрывать. — Какой смысл спускаться туда и проситься в гости — времена не те…

— Это точно, — заметил он.

Он что, и впрямь надумал меня пришить из-за своих тухлых припасов? Да и так ли он прост, этот старый псих, одиноко живущий в вонючей дыре и притворяющийся святым?

— А если бы я показал тебе дорогу в Кашфу, — сказал я, — ты бы ушел отсюда?

Дэйв взглянул на меня с хитрецой.

— Ни хрена ты не знаешь о Кашфе, — сказал он, — вон, выспрашиваешь все… И после этого говоришь, что можешь показать дорогу?

— А что, тебе неинтересно?

Он вздохнул.

— Нет, давно уже нет… Слишком поздно. Я живу здесь. Отшельничаю в свое удовольствие…

Я пожал плечами.

— Ну что ж, спасибо, что накормил, и за новости спасибо. — Я поднялся.

— И куда теперь? — спросил он.

— Осмотрюсь здесь, наверное, а потом — домой… — Я отвернулся, чтобы не видеть безумный блеск, зарождающийся в его глазах.

Дэйв поднял руку, пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Потом рука опустилась, и он принялся резать сыр.

— На вот, возьми с собой, если хочешь, — сказал он.

— Спасибо, оставь себе.

— Как знаешь. Думал, может, ты сберечь продукт захочешь… Счастливо добраться.

— Да куда я денусь… Привет.

Все время, пока я спускался к тропе, сверху слышалось его хмыканье. А потом голос ветра сожрал все другие звуки…

Несколько часов я потратил на разведку. Сделал круг по холмам. Спустился на сочащуюся паром, вздрагивающую равнину. Прошелся вдоль берега. Потоптался по ничем не примечательным ландшафтам, зацепив по краю ледовое поле. При этом я старался держаться как можно дальше от Крепости. Надо было покрепче запомнить это место, чтобы суметь потом вернуться к нему через Тень, а не ломиться напрямик через Порог. По дороге мне попалось несколько стай диких псов, но вызвал я у них куда меньший интерес, чем валяющиеся там и сям трупы.

Там, где один ландшафт сменялся другим, мне постоянно попадались камни, исписанные странными знаками. Постепенно меня стал занимать вопрос: что это — разметка, межевые знаки? В конце концов я вывернул один такой булыжник из раскаленной земли и забросил его шагов на пятнадцать на ледяную корку. И тут же грохнулся, сбитый с ног подземным толчком. Я еле успел выскочить из раскрывшейся трещины и уклониться от гейзеров, которым вздумалось проблеваться кипятком. Прошло не более получаса, и жар сожрал ледник на те же самые пятнадцать шагов. К счастью, я догадался быстренько оттуда слинять и за дальнейшими катаклизмами наблюдал с безопасной дистанции. Впрочем, больше ничего ужасного не произошло.

Пройдя по парящей площадке, я добрался до подножия гряды, от которой начал разведку, и присел под скалой. Я отдыхал и лениво наблюдал, как меняет облик растревоженный мною участок. Ветер раскатывал над ним дым и пар. Огромные глыбы вздрагивали, раскалывались и катились; стервятники, чтобы не попасть в потоки раскаленного воздуха, шарахались в стороны.

Затем я увидел, как сдвинутый мной межевой камень чуть приподнялся и завалился набок. Я решил, что это из-за подземного толчка. Мгновением позже, однако, камень подпрыгнул еще выше — он вроде бы даже завис над землей. Затем камень плавно перелетел через выжженный участок, насколько я смог разглядеть, на прежнее место — и там встал. Через мгновение снова начались толчки — на этот раз все пошло в обратном порядке: наплыв ледяного панциря оттеснил пламя до прежней границы.