Екатерина Лесина - Внучка берендеева. Третий лишний (СИ)

Боярин только сплюнул, мол, вот он где это сватовство видывал.

- Ружана за сестрицу беспокоилась. Сонной та стала. А сны-то дурные... до того дурные, что слабнуть стала. И спит цельными днями, ворочается, стонет, а будить станешь - не добудишься.

- Больная?

- Целители твердят, что здоровая. А главное, что и Ружане беспокойно. Говорит, что будто бы смотрит кто-то и недобрым глазом. Дар у нее слабенький имеется. Чует она... и я сам, хоть и без дара, но чуял... стоим, беседу ведем, вокруг никого, а все одно будто бы взгляд чужой спину мозолит. На шубуршание жаловалось, на теней, на... и молила забрать ее. Царица перечить не станет, если в невесты...

- Так есть уже жених. Или не слыхали?

Сомнительно. И тогда чего ради все нынешнее представление?

- Того жениха... к тому же люди бают, что не больно-то он радый этой милости... и что иная ему невеста по нраву. Вот и ладно бы сложилось, ты ему одну девку, он тебе другую. Все довольные, все счастливые...

- А матушка?

- Что твоя матушка? Ему-то, коль вздумает кобенится, мигом укорот даст, а вот ты - дело иное... коль попросишь, неужто в такой малости откажет?

Попросить, значит.

Одну для себя, а другую - для Лойко? Или для самого Жученя-старшего... все равно не понятно. А Кирей не любил, когда ему было не понятно.

Коня Кирей сам седлал. И любопытный холоп, то ли сам, то ли велено было ему приглядывать за высоким гостем, вертелся рядом, глазел во все глаза.

...а после и боярыня явилась.

Вошла тихо.

И холопу рученькой махнула. Тот и сгинул, как не было.

- Мой супруг вас утомил, - голос у нее и тот был мягкий, болезненный. Да и гляделась она печальною. Ликом бела, глазами темна. Гляди в такие - не наглядишься. И уводит взгляд, путает.

Зубы конские за плечо ухватили.

Нет уж.

- Не стоит, - Кирей не без труда, но отвернулся.

И жеребца погладил: спасибо, родной.

- Мне хотелось проверить, и вправду ли вас морок не берет, - она не выглядела смущенной. - Ко всему... конюшня - это уже не дом.

- Да и дурного вы не желали, - поддержал Кирей.

- Верно. Не желала. Друзья моего сына мне дороги... почти как родные...

...а ведь родни у боярыни и не осталось. Единственная дочь, балованная-избалованная. И замуж-то вышла по любви, не иначе. Жучень ей не родня.

Правду сказал.

Не водилось за родом их ни богатства, ни славы...

- Гадаете, что меня с ним связывает? - боярыня глядела уже не на Кирея, на коня чудесного. И тот стих, шею выгнул, красуясь.

Всхрапывает.

Головой потряхивает.

Косит лиловым глазом, да с прищуром, будто соблазнить боярыню желая. Кирей аж сам головой встряхнул, унимая этакие мысли крамольные. Взбредет же...

- Не поверите, в молодости он был очень собою хорош. А уж песни как пел... истории рассказывал. Все мы, девки, падки на истории. И теперь, хоть утомил меня изрядно, а все супруг. Божиней заповедано чтить его.

Рученьку протянула, а конь-то попятился.

Вдруг.

И захрипел, упреждая, что вот-вот поднимется на дыбы, махнет копытом...

- Осторожней, он чужих не любит, - Кирей в упряжь вцепился.

А непроста боярыня. Дар слабый? Может, и слабый, но и одной искры порой довольно, чтоб пожару случиться.

- Как сынок мой?

- Жив. Здоров. Кланяться велел.

- Что ж не кланяешься?

- Спину прихватило, - почти честно ответил Кирей и на дверь покосился: открыта ли. А то мало... вдруг да и он, выехать выедет, но до Акадэмии не доедет? И кому сказать, но побежали по хребту мурашки. А боярыня стоит.

Усмехается.

- Спину беречь надобно, азарин... передай моему сыночку, что матушка его жива и здорова, что ждет и не дождется часа, когда обнять сумеет.

Как-то так сие прозвучало, что Кирей лишь кивнул. Передать-то он передаст, невелика тяжесть, да на Лойковом месте он бы в этие обьятья не спешил.

- И верно, что отказал ты... Ружана, может, и молода, но хворая. Я ее видела... собой красива, а внутри чревоточина. Не будет от нее здоровых деток. Уж мне поверь, я это знаю...

Кирей вновь кивнул.

И это передаст.

...будь матушкина воля обеих Батош-Жиневских в монастырь сослала б, где им самое место. Так нет, не дают. Власть, что угорь, из рук выскальзывала. С каждым вдохом проклятого царя ее все меньше и меньше становилось.

Слабел поводок, на котором дума сидела.

Как вовсе ослабнет, сорвутся цепными псами.

Разорвут.

И она знает. Ждет. И девки те, о которых матушка обмолвилась, что не приведи Божиня этакой невестой одарить, тоже ждут... и многие иные...

...боярыня отступила в стороночку, и Кирей вывел коня.

Жеребец приплясывал.

И на нее, колдовскою марой опутанную, глядел сердито, обиженно... а она стояла и молчала. В спину вот глядела.

- Не забудь, - сказала, когда Кирей в седло сел. - Уж будь любезен...

- Не забуду, - он поклонился. - Здраве будь, боярыня...

- Куда уж здоровей...

...она рассмеялась.

И бросила на след конский жменю семени льняного...

- Езжай уже, пока не пришли...

...слова сказанного Кирей не услышал. Тронул коня, и понесся он ветром степным, суховеем лютым. Прочь со двора.

Не касаются копыта земли будто бы.

Не летит - скользит водой над водою. Только мимо мелькают, что домишки, что люди. И где-то там, в суматохе, перебирает дареное серебро Микитка, приговаривая:

- В горы иди...

...и ест боярин, Рязенский урядник, мучимый голодом, не способный наесться. Он сидит в низком креслице, поставивши на колени блюдо с кабаньим боком. Кромсает его ножом, глотает, почти не жуя, да вином запивает.

...предупреждали, что умерить надобно аппетиту, да только как? Чуть опустишь, и голод возвертается. И тогда становится урядник зол, собачлив.

...вот и заботятся о нем слуги.

Боярыне угождая.

А что в боку колет, так то бывает...

...улыбалась боярыня, дула на семя льняное, шептала заговор, от матери услышанный...

...перебирали девки в тереме ожерелье жемчужное, и каждой примерить хотелось. Скоро уже... утомились они ждать, как батюшкой было велено. Тише воды, ниже травы, любезны... и бледны... сиротки под рукою царицыной...

...недолго уже.

- Примерь, дорогая, - Ружана обвила жемчугами тонкую сестрицыну шею. Прижалась к холодной щеке. - Погляди, до чего ты хороша...

- Думаешь, азарин согласится?

- Конечно, - она погладила сестрицу по потускневшим волосам. - Уже согласился. А царица отступить ему не позволит... лучше бы оба, конечно, но и один сойдет. Для начала.

И усмехнулась.

...летел конь. Уносил от забот, ветром тревоги унимал. И всадника попускало.

И вправду, на море он как-нибудь потом глянет. То ли дело горы и воздух чистый. Орлы опять же.

Глава 15. Про сиротскую судьбинушку тяжкую

Глава 15. Про сиротскую судьбинушку тяжкую

- Зось, а Зось, хочешь пряничка?

Еська цельный день вокруг меня кругами ходил. То с одного боку подберется, то с другого. Станет, в глаза заглянет и отойдет.