Максим Далин - Слуги Зла

Ни гнилых пней, ни лишайников. Ни валежника, ни бурелома, ни сухой хвои, ни прошлогодних листьев. Ничего, напоминающего о распаде и смерти, нет в этом волшебном лесу, насквозь просвеченном июльским солнцем. Дэни рассеянно отмечает, что отмахиваться от комаров и слепней тоже не надо - крохотные кровососущие гады тут не водятся. Незнакомые, восхитительно яркие бабочки порхают над лилиями, но Дэни вдруг приходит в голову, что эти бабочки не выходят из коконов, не бывают гусеницами - они порхают тут всегда, а мерзких, поедающих листья волосатых червяков в этом лесу нет.

Белоснежные среброгривые единороги бродят по поляне, выстланной травой, как зеленым шелком. Они не щиплют эту траву; у них вид существ, вышедших прогуляться, а не пастись. Прекрасные птицы, лазоревые, розовые и золотые, с хвостами, похожими на цветы, поют с ветвей. Когда между деревьями взблескивает озерная вода, Дэни видит величественных лебедей, облачно-белых, медленно скользящих по зеркальной глади. Певчие птицы поют, а лебеди плавают - и ни одно живое существо не суетится, добывая себе пропитание или спасаясь от хищников. Тут нет хищников, а в пропитании, похоже, никто не нуждается. Дэни идет по райскому саду.

Внезапно деревья расступаются, открывая прекрасную и невероятную картину: волшебный чертог, выросший из цветущих ветвей, с листвой, образующей серебристо-зеленые стены, со стволами, держащими этот дивный дворец, как сваи, окруженный чистейшими ключами, бьющими из-под поросших цветами камней, возвышается на озерном берегу в солнечном свете. А перед дворцом на золотой подставке стоит огромное зеркало в рамке из живых алых роз. В этом зеркале ослепительно горит солнце; Дэни еле различает в сиянии свой смутный и темный силуэт.

- Эльф, взгляни на себя! - приказывает королева Маб, и ее голос разносится по всему лесу, подобно колокольному звону. - Слышишь, рыцарь?

Дэни подходит к зеркалу, медленно, как под глубокой водой - и видит, как из солнечного света всплывает фигура, подобная ему только отчасти, рождающийся эльф, с глазами синими, как васильки после дождя, с гривой белокурых кудрей, с благородной осанкой прирожденного принца... Тяжелый зеленый бархат коснулся его кожи; Дэни на миг отрывает взгляд от зеркала, опускает глаза - и смотрит на собственные ноги в сапогах из зеленого сафьяна, сшитых с нечеловеческим искусством.

Он осознает, что видит в зеркале собственное отражение - и все. Все, кроме этого золотого сияния, исчезло из души и из памяти. Он оборачивается, встречается взглядом с дивными очами королевы Маб - и понимает, что есть еще и Любовь. Абсолютная Любовь. Государыня.

Королева Маб спешилась. Она стоит рядом - и эльф опускается на колени. Он хочет коснуться шлейфа ее одеяния, но не смеет. Он - пока совершенно никто, он ждет, когда его Государыня скажет...

- Твое имя Инглорион, - говорит королева Маб, касаясь кончиками пальцев его плеча и наполняя его радостью, как солнечными лучами. - Ты рожден Светом для того, чтобы нести Свет. То, что ты видишь вокруг - Пуща, твой дом.

- Это мой дом, - шепчет Инглорион. - Это мой мир. Ты - моя Государыня...

Дэни открыл глаза и увидел красный отсвет на каменном потолке. Горит огонь в очаге, подумал он, даже не приподнявшись. День сейчас? Ночь? Время в пещере спуталось, искусственный свет смешал части суток во что-то аморфное, имеющее форму только для орков.

У огня кто-то сидел; горбатая тень колебалась на стене. Дэни тряхнул головой, смахивая волосы с глаз, потянулся, чувствуя во всем теле ленивую истому, похожую на давнюю усталость, и окликнул:

- Паук, это ты?

Сидящий у огня обернулся. Дэни увидел клок белесых волос и ухмыляющуюся мордочку с выбитым клыком.

- Это я, - радостно сообщила Шпилька. - Паук в патруле.

- Мне нужно с ним поговорить, - Дэни хотел сесть, но голова закружилась, и он снова улегся на тюфяк. С удивлением обнаружил, что накрыт шерстяным одеялом, довольно-таки шершавым и колючим, но безупречно теплым. - Позовешь?

Шпилька мотнула головой.

- Он сам придет. Хочешь молока? У нас теперь есть молоко.

- Откуда? - Дэни приподнялся на локтях, поражаясь собственной разбитой слабости. - Я хочу, но откуда вы взяли?

Шпилька подошла с глиняной крынкой. Молоко оказалось не коровьим, а каким-то заметно другим, довольно жирным, со странным привкусом - и теплым, будто его вскипятили и остудили.

- Яки были у соседей, - сказала Шпилька, придержав крынку. - Кое-кто выжил. Теперь в этом поселке собрались почти все уцелевшие из окрестностей. А наш Клык - вожак нового клана. Он старший. Нетопырь, Паук, Пырей, Топор, Дурман и Молния у него в свите.

- А Дурман и Топор - это кто? - спросил Дэни машинально. Остальные имена почему-то были знакомы, и в голове царил страшный сумбур. Он не только не мог понять, день сейчас или вечер, но и сколько времени он проспал. Казалось, что долго, ужасно долго. Казалось, он пару раз просыпался от кошмаров и снова засыпал. Чудно, действительно.

- Топор - вожак ребят с Драконьего Гребня, - сказала Шпилька готовно. - А Дурман командовал инженерами на Серебряной реке. А что?

- Так... - Дэни протянул ей полупустую крынку - и вдруг увидел собственную руку, кости, рвущие кожу, руку кого-то, чуть не подохшего от голода, не эльфийскую, совсем не эльфийскую...

А почему, собственно, ей быть эльфийской, подумал он. Чья это рука? Инглориона? Дэни?

Кто же я такой?

Шпилька сидела рядом на корточках и наблюдала с доброжелательным интересом. Дэни чуть улыбнулся и спросил:

- А я долго провалялся?

Шпилька легонько пнула его в плечо - Дэни отчетливо осознал, что орка соразмеряет силу, чтобы не причинить ему боли.

- Почти месяц, - сказала она. - Сентябрь пришел к повороту.

Дэни зажмурился, мотнул головой, борясь с мутной слабостью - и вдруг понял, что она сказала.

- Сколько?!

- Дней двадцать пять.

Дэни сел, обхватив колени руками. Колени показались совершенно не своими.

- Но почему?!

Шпилька ткнула его носом в щеку - Дэни неловко отмахнулся ладонью.

- У тебя была горячка - знаешь, какая? Ребята здорово удивлялись, что ты выкрутился. Паук думает, что это не только от простуды, хотя ты здорово простудился, по-моему. Тут еще и чары. Ты же бредил такими вещами...

- Месяц... - пробормотал Дэни. - Я чуть не умер. Я месяц пробредил. И... Шпилька, мне очень надо поговорить с Пауком. Пожалуйста.

Мне страшно, хотел прибавить он. Я, кажется, потерял себя. Может, Паук поможет мне найтись. Кажется, он знает, хоть приблизительно, где искать...

Кажется, он говорил что-то очень важное.

- Ну хорошо, - сказала Шпилька. - Я попробую. Ты допивай молоко.

И вышла из пещеры, оставив Дэни с его собственными отчаянными мыслями.