Вера Чиркова - Свобода и неволя

— Она бы непременно постаралась угадать, — безапелляционно изрек Гарвель. — Задавать вопросы Лил не любит.

— А я думаю, уже угадала бы, она всегда была сообразительной, — задумчиво проговорил Дайг, вздохнул и добавил: — Иногда даже излишне.

— Какие вы все добрые, — прищурилась Алильена, съела еще несколько ложек супа и отставила чашку. — Хватит мне. А то этот ваш, который под сиденьем, голодным останется.

— Почему это; наш? — изумленно вытаращил красивые глаза Гарвель. — Нас уверили, что он твой! И узнает тебя в любой толпе! А я сразу сказал, свою девочку мы и сами в любой толпе найдем!

— К… — попыталась выговорить Лил, но горло неожиданно сжало спазмом. Торопливо поднеся ко рту кружку с чаем, девчонка сделала пару торопливых глотков. — Кто там? Мой Найд?

— Ну а кто же еще, — мягко улыбнулся Инквар. — Но бежать никуда не нужно, я его позже принесу, сейчас все равно спит. Пришлось дать зелье, щенок мог нас нечаянно выдать.

— А может, он уже? — Откровенная надежда жарко расцвела на конопатом личике спасенной.

— Схожу принесу, пусть поспит в тепле, — не выдержав, встал из-за стола Дайг и, словно оправдываясь, добавил: — Пока я не объелся, потом лень будет, в сон потянет.

— Я с тобой, — тотчас вскочила Лил. — Все равно мясо еще слишком горячее.

Инквар плутовато улыбался, глядя, как они исчезают за входной дверью, он и не сомневался, что девчонка не сможет усидеть, едва узнает про спящего во дворе приемыша.

— Не ревнуешь? — прожевав мясо, тихо буркнул Гарвель, проследив за его взглядом, и подтянул поднос ближе.

— А должен? — с усмешкой приподнял бровь искусник. — Или у Дайга и в самом деле к ней интерес?

— Ну… точно сказать не могу, он у нас скрытный, но если вдруг… ты, случайно, не станешь его убивать?

— Я похож на больного или сумасшедшего? Да и с чего ты вообще такое взял?

— Мчался ты слишком быстро, мы ведь даже не ожидали, что успеешь. На карту посмотри, за три дня столько отмахать! А ведь ты не в первый день весточку получил.

— Доводы твои верны, а выводы ошибочны, — устало усмехнулся Инквар, не переставая бдительно присматривать за всеми дверьми. — Просто свои ошибки мы обязаны исправлять сами. А в том доме ее оставил я, и, значит, ответственность на мне. К тому же Ленс — мой ученик. С какими глазами я буду потом учить мальчишку, если не уберегу сестру, которая ему сейчас ближе всех? Лучше другое скажи — как думаешь, какая выгода вот этим людям тут жить?

— Как они пояснили, барон Ромфель даровал им этот дом и деньги на восстановление харчевни. Он считает поборы градоначальника Лоделя слишком большими. Ромфель отправляет грузы на север, и мало того, что перевоз барками дороже, чем обозом, да еще и цены за проход мимо острова сумасшедшие.

— Да, этот правитель не из краснобаев и не из тех, кто выгоду видит только в набегах да налогах, — согласно кивнул Инквар. — В торговле и хозяйстве понимает. Но мне еще хотелось бы знать, а не входит ли он в союз с Корди?

— А кто из них не входит? — невесело ухмыльнулся Гарвель. — Почти все города и области этого края с ним дружат, кто по своей воле, кто против нее… но никто ведь не мог знать, куда мы свернем?

— Очень надеюсь, — буркнул Инквар и смолк, глядя на счастливое личико приближающейся Лил.

В руках она держала рыжеватый клубок, а пустую корзину тащил шедший следом Дайг, и по лицу лучника трудно было определить, доволен он прогулкой или нет.

Под утро, в самый темный и глухой час, называемый в народе ведьминым, Инквар вдруг проснулся. Резко, как будто разбуженный чьим-то тревожным окликом или прикосновением.

Несколько тягостных секунд он лежал не шелохнувшись, пытаясь понять причину охватившего его беспокойства, и одновременно проверял комнату и ближайшие помещения мгновенно усиленным слухом и обонянием. Это умение, тщательно взвесив все выгоды подаренной Алильеной способности, он специально старался отточить в себе первым, пока лишь намечая дальнейшие вехи совершенствования магии. И все чаще убеждался в правильности своего решения.

Хотя и точно знал, многие из его новых соратников никогда не одобрили бы этот выбор и непременно сначала попытались научиться взрывать чужие талисманы, как Лил, или швыряться огнем, как боевые амулеты. На крайний случай заряжали бы мощными зарядами кинжалы и посохи и носили их с собой целыми гроздьями. Догадаться, почему никогда так не поступит ни один из искусников, сумеют немногие, и лишь единицы из них назовут этот выбор верным.

Инквар перевел дух и осторожно сел; в доме властвовали сонный покой и тепло, натопленная в кухне печь прогрела все комнатки. Где-то в обеденном зале тихо, почти шепотом переговаривались дозорные, искусник немного послушал их и принялся торопливо одеваться, решив сменить воинов на посту. Он может днем немного поспать в какой-нибудь из повозок, а им придется ехать верхом.

— Еще очень рано, — поднял на него усталые глаза один из наемников, и Инквар ответил ему уверенной улыбкой:

— Я всегда в это время встаю. Идите отдыхать и не волнуйтесь, все будет в порядке.

Пока они неторопливо, с достоинством, уходили в свою комнатку, искусник небрежно налил себе кружку горячего чая, отпил пару маленьких глотков и неверяще замер, ощутив посторонний привкус. Почти незаметный, легкий, словно летний ветерок, и тем не менее отлично знакомый искуснику. Хотя если бы не загодя усиленные чувства, ему никогда бы не удалось так сразу узнать в запахе густо заваренных растений сонницу, самую сильную из успокаивающих трав.

Без нее не обходились ни одна из деревенских травниц-самоучек и ни один из степных лекарей. Самое ценное свойство этой травы — отсутствие резко выраженного вкуса и запаха, безвредность и терпимость к другим травам и зельям. Применять сонницу можно в сотнях различных случаев, от легкого беспокойства и старческой бессонницы до погружения в глубокий сон тяжелораненых, которым требовалась длительная операция. Важно лишь правильно выбрать дозу.

В чае, плескавшемся в кружке Инквара, сонницы почти не ощущалось, пара сухих листиков или одна капля настойки на весь котел — это сущий пустяк. В другой обстановке искусник и не подумал бы обращать на это внимание, возможно, кто-то из женщин страдает бессонницей и бросила травку в чай по привычке. Но сейчас, когда случилось нечто, насторожившее его даже сквозь сон, объяснить появление травы в чае небрежностью было бы вопиющей глупостью и беспечностью.

Выждав, пока за воинами закроется дверь и стихнет шорох их шагов, Инквар неспешно поднялся с места и, не выпуская из рук предательский чай, отправился к комнатам, где спали друзья. И первой проверил Лил, слишком хорошо зная, как изменчиво настроение девчонки и сколь непредсказуемы будут ее действия, если магиня заподозрит кого-то в попытке ее усыпить. Постоял, вслушиваясь в тихое дыхание за дверью, уловил тихий всхлип и, помрачнев, приоткрыл дверь. Вот Лил сонница была просто необходима, сны, которые она навевала, всегда приносили умиротворение и спокойствие.