Роджер Желязны - Козыри судьбы

— По стаканчику? — спросил он.

— Спасибо, не откажусь.

Рик поднялся и шагнул через открытую дверь в маленькую туалетную комнату. Взял с полки пару стаканов, сполоснул их, принес, поставил на стол, наполнил и один подтолкнул ко мне. Стаканы были из «Шератона».

— Извини за Библию, — сказал он, поднимая стакан и делая глоток.

— У тебя был такой вид, словно я должен был провалиться в сопровождении клубов дыма.

Он кивнул.

— Я на самом деле уверен, что причина, из-за которой она искала силу, как-то связана с тобой. Ты занимаешься оккультизмом?

— Нет.

— Она даже иногда говорила, что ты можешь оказаться сверхъестественным существом.

Я рассмеялся. Спустя мгновение Рик — тоже. Потом сказал:

— Я не знаю. В мире столько странного. Конечно, большинство всего этого — ерунда, но…

Я пожал плечами.

— Кто знает? Так ты думаешь, она искала какую-нибудь систему-методику, которая дала б ей силу защититься от меня?

— У меня сложилось такое впечатление.

Я сделал глоток вина.

— Это не имеет смысла, — сказал я.

Сказав это, я понял, насколько мои слова могли оказаться правдой. И если Джулия из-за меня ступила на ту дорожку, где в конце концов ее поджидала смерть, значит, я тоже отчасти несу за это ответственность. Я вдруг почувствовал тяжесть душевной боли.

— Давай рассказывай, что там еще у тебя осталось, — сказал я.

— В общем, мне хватило этого с головой. Я устал от людей, которые только и делали, что пережевывали всю эту космическую муру, и откололся.

— Это все? Так нашла она нужную систему, нужного гуру [14] Гуру — на санскрите «почтенный, имеющий вес»; наставник, преподающий личные религиозные наставления. ? Что было потом?

Рик сделал большой глоток и уставился на меня.

— Мне она действительно нравилась, — сказал он.

— Не сомневаюсь.

— Таро, Каббала, Золотая Заря, Кроули, Форчун [15]— вот во что она влезла потом.

— И осталась?

— Не знаю точно. Думаю, да. Об этом я узнал уже позже.

— Значит, ритуальная магия?

— Похоже на то.

— Кто ею занимается?

— Многие.

— Я имею в виду, на кого из них она вышла? Это ты знаешь?

— Думаю, Виктор Мелман.

Рик выжидающе посмотрел на меня. Я покачал головой.

— Извини, такого не знаю.

— Странный человек, — задумчиво сказал он, делая глоток. Потом откинулся в кресле, закинув руки за голову и выставив вперед локти. Взгляд его был направлен в туалетную комнату. — Я… я слышал, как говорили… разные люди… некоторым из них я вполне доверяю… что он действительно кое-чего достиг и что-то реальное у него есть, что он познал некое просветление, был инициирован, обладает некой силой и вообще он чуть ли не великий учитель. Но у него всякие там проблемы с ego [16], без них никогда такие дела не обходятся. Все имеет свою изнанку. Я даже слышал, что это не его настоящее имя и что на него имеется материал в полиции, и уж скорее он Мэнсон, нежели Волхв [17]. Впрочем, не знаю. Номинально он художник — его работы и на самом деле довольно хороши. Их покупают.

— Ты с ним встречался?

Молчание, затем:

— Да.

— И как он тебе?

— Не знаю. Ну… что-то мне в нем не нравится. Не могу сказать точно — что.

Я поболтал стаканом.

— А тебе-то что от него было надо?

— Так, была мысль немного у него поучиться. Только он меня отвадил.

— Значит, и ты в это дело влез. Я думал…

— Ни во что я не влезал, — оборвал Рик. — Когда-то я пробовал заниматься то тем, то другим — вот что я имею в виду. Каждый проходит через разные фазы. Я тоже хотел достичь, расширить, приблизиться. Кто не хочет? Но так и не смог. — Он снова сел как сидел и хорошенько приложился к стакану. — Иногда я чувствовал, что был близок, что сила есть, есть видение, что я почти могу дотронуться или увидеть. Почти. Затем все исчезало. Дерьмо все это. Только себя обманывать. Хотя я тоже иногда думал, что это у меня уже есть. Но проходит несколько дней, и понимаешь, что опять солгал сам себе.

— У тебя это было до Джулии?

Он кивнул.

— Да. Может, именно это и держало нас какое-то время вместе. Мне ведь и до сих пор нравится трепаться про всю эту чушь собачью, хотя я в нее уже не верю ни на грош. Но она так серьезно к этому относилась, а я — наоборот, не чувствовал особого желания вновь пойти по этой дорожке.

— Ясно.

Рик осушил стакан и наполнил снова.

— Все это одни разговоры, — сказал он. — Есть бесконечное множество способов лгать себе, давать рациональные объяснения вещам, которые его не имеют, а настоящей магии в мире просто не существует.

— Поэтому ты и запустил в меня Библией?

Он фыркнул.

— С тем же успехом могли подвернуться Веды или Коран [18]. Было бы интересно увидеть, как ты исчезаешь в огненной вспышке. Но не прошло.

Я улыбнулся.

— Как мне найти Мелмана?

— Сейчас… где-то у меня это было. — Рик глянул в сторону стола и открыл ящик. — Вот.

Он вытащил небольшую записную книжку и пролистал. Списал адрес на каталожную карточку и дал мне. Потом сделал глоток вина.

— Спасибо.

— Это его студия, но он там и живет, — добавил Рик.

Я кивнул и поставил стакан.

— Спасибо за информацию.

Он поднял бутылку.

— Еще вина?

— Благодарю, не надо.

Рик пожал плечами и наполнил свой стакан до краев. Я поднялся.

— Знаешь, это и правда грустно, — сказал он.

— Что грустно?

— Насчет магии. Что ее нет, никогда не было и, вероятно, уже не будет.

— Ну, насчет «грустно», думаю, здесь ты ошибаешься, — сказал я.

— Мир был бы во много раз интереснее.

— Ага.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Сделай одолжение, — сказал он.

— Что?

— Поставь по пути стрелки на три часа и захлопни дверь посильней.

— Непременно.

Я оставил его одного и сделал как он просил. Небо стало темнее, ветер пробирал холодом. Я дошел до угла и еще раз попытался дозвониться до Льюка, но он по-прежнему где-то шлялся.

Мы были счастливы. День стоял потрясающий. Погода была просто чудо, и все, что мы делали, получалось. Тот вечер мы провели в одной забавной компании, а после устроили себе поздний обед в очень даже приличном местечке, на которое натолкнулись чисто случайно. Мы засиделись за выпивкой, единственно что проклиная, так это день — за то, что он так быстро кончался. Затем мы решили: раз уж пошла полоса удач, то надо, чтобы она продлилась подольше. И мы поехали на другой пляж, попустынней: посидели, поплескались в воде, посмотрели на луну, понюхали ветра. Долго-долго. Затем я кое-что сделал, чего я вроде как обещал себе никогда не делать. Интересно, а Фауст думал, что прекрасное мгновение стоит души? [19]

— Идем, — сказал я, бросая пивную банку в мусорный ящик и ловя Джулию за руку. — Прогуляемся.

— Куда? — спросила она, когда я поставил ее на ноги.