Miss Sabrina - Подобная Сильмариллу (СИ)

— По ночам он обычно со своими оборотнями. Сам превращается в одну из мерзких тварей и охотится в лесу, — сказала я, отстранившись и вытирая глаза. — Здесь он вечно занят всякой пакостью и посещает меня намного реже, слава Эру! Но он может скоро вернуться, Морготов ублюдок. Я пойду к себе.

Финрод снова обнял меня.

— Держись. Клянусь, я вытащу нас всех отсюда.

Я кивнула ему, мельком попрощалась с Береном и остальными и вышла из темницы. Двери за мною с грохотом захлопнулись.

Я взбежала по лестнице и оказалась в кабинете Гортхаура, который, к вящему неудовольствию хозяина, здесь был куда меньше, чем в Ангбанде.

— Как все прошло? — лениво осведомился он, перекладывая какие-то бумаги.

— Финрод мне доверяет, — с гордостью сказала я. — И я выясню, зачем они ушли. Но он сказал, что это правильный поступок.

— Не сомневаюсь. У этих благородных Нолдор все поступки правильные! А тебе не все доверяют, — он отодвинул один из камней в стене, и я подошла ближе. Из образовавшейся дыры доносились еле различимые даже эльдарским слухом голоса. Прослушивающая труба уходила на многие метры вниз от кабинета Гортхаура до самого подвала с темницами. — Они только начали тебя обсуждать.

— Она обманщица! — вскричал Берен. — Настоящая слуга тьмы! Я таких чую! Эта женщина провела вас всех, не моргнув и глазом! А вы уже готовы поверить ей, развесив уши! Поверили в эту дурацкую жалостливую историю! Не похожа она на даму в беде, клянусь Эру!

— Она моя сестра! — Финрод говорил тише, но с достоинством. Я еле различала его речь.

— И что с того, Фелагунд? Она лгунья, я уверен!

Они продолжали спор, но ничего интересного я не услышала. Каждый из них стоял на своем. Я повернулась к Гортхауру.

— Как давно ты это слушаешь?

— Немного опоздал к началу, — пожал плечами он. — Оборотни сегодня никак не уймутся! Что-то услышал про мух, которым я якобы отрываю крылья.

Я вздохнула с облегчением. Он не узнал про вскользь упомянутый дневник Финрода. Конечно, мы не говорили о нем прямо, но одно-единственное слово могло насторожить Гортхаура и навлечь беду на все наши головы.

— У тебя замечательно получилось. Никогда бы не подумал, что ты настолько хорошо лжешь; почти, как я! Это было настоящее искусство! С годами ты становишься все более похожей на меня, — гордо сказал он.

Не ответив, я снова повернулась к трубе.

— В любом случае, жаль девчонку, — внезапно сказал Берен. — Фелагунд, расскажи мне больше, и я решу, верить ей или нет. Пока она не внушает мне доверия.

— Ох, Берен, этот рассказ окончательно убьет доверие ко мне! — вздохнула я.

— Надоело, — внезапно сказал Гортхаур. В ту же секунду я услышала рычание волка и полный боли крик одного из эльфов. В темнице поднялась паника, все закричали. Кто-то заплакал. Я отскочила от отверстия для прослушки и непонимающе взглянула на Гортхаура. Однажды его оборотни разбежались…

— Это послужит им уроком, — беспечно сказал он. — Им следует рассказать все быстрее. Я пока не писал Мелькору о своей добыче, но когда-нибудь придется. И его гнев будет ужасным, если мы не узнаем их цели.

Я снова приложила ухо к дыре в стене. Из нее доносились горестные вскрики и плач пленников.

— Будь ты проклят, Гортхаур! — доносился из трубы крик Берена.

— Между прочим, мы с тобой договаривались только на одного Финрода. Остальных я могу забрать.

Я кивнула. Сделка есть сделка. А Гортхаур Жестокий убил еще одного эльфа. Привычное дело, не из-за чего тут меняться в лице.

— И что я могла сделать? — раздраженно воскликнула я. — Сказать: «Ах, прошу, не убивай еще одного эльфа, ты и так много убил, тебе уже хватит?»

— В этом нет твоей вины, — устало сказал Финрод.

— Неужели ты за столько лет не обрела на него никакого влияния? — недоуменно спросил Берен. — У людей так бывает довольно часто.

В этот раз Берен разговаривал со мной куда мягче. Я не слышала, что говорил ему брат про меня, но этот рассказ был явно не про плохие черты.

— А эльфы уважают своих женщин всегда, — кивнула я. — Но Гортхаура не зря называют Темный Майа. Он Айну, злой и жестокий Айну, и только Эру знает, сколько ему лет. Было бы даже странно, если девчонка, к которой он относится как к рабыне, прихоти, смогла бы на него влиять. Ему нравится моя красота и только. Поэтому он меня лечит, если побьет, и не трогает лицо.

— А ты одна тут? — спросил Берен.

— В каком смысле?

— Другие женщины есть? Может, еще кто-то из давно пропавших?

— Конечно, нет! — поморщилась я.

— Тогда тебе не повезло. Многие люди стремятся к разнообразию и часто меняют женщин. Если бы ты ему надоела, Жестокий мог бы переключиться на других. Ты же уже и так давно тут.

Я словно услышала хохот Гортхаура, приникшего к трубе. Прекрасно, Берен дал повод для шуток на все следующее столетие.

— У нас так не бывает! — возмущенно воскликнуло несколько совсем молодых и, видимо, наивных эльфов.

— У Айнур и Эльдар все не так. Выбор делается надолго, чаще всего навсегда. Пусть даже такой извращенный и для не лучших целей, — грустно сказала я. — Лучше бы он тогда действительно был бы человеком!

— Я бы уже убил бы его, — мрачно добавил Берен. — Все равно мы отсюда можем выйти только на тот свет. Я никогда больше не увижу свою будущую жену. А ведь я пытался… — он внезапно замолчал.

— Я хотела бы, чтобы вы вышли отсюда. Но вы не должны ему ничего говорить! Прошу вас, молчите, если это военная тайна, иначе мы все погибнем! Я столько лет живу в страхе, что Белерианд падет!

— Это не военная тайна, будь спокойна за это, — сказал Финрод. — Но это тайна личная, и она не должна быть раскрыта тем, кому не понять ничего светлого.

— Дело ради любви? — улыбнулась я.

— Да, — мечтательно сказал человек. — Ради той, которая прекрасней всех и всего на этой земле!

— Кто же твоя леди, Берен, сын Барахира?

— Я не могу тебе это сказать. Но ты бы удивилась.

— Согласна. Лучше не говори.

Мне и не было это особо интересно. Какая-нибудь королева или принцесса людей? Скучно, да и не так много знала я про них. Подвиг ради этой принцессы? Но не могли же они в таком малом количестве желать отбить Тол-ин-Гаурхот? Я терялась в догадках, а между тем каждую ночь оборотень уносил жизнь еще одного спутника Финрода и Берена. Раньше долгие годы проходили для меня незаметно. Теперь каждый день тянулся вечно, принося с собой только смерть, ни на шаг не приближая меня к разгадке.

Я дремала, сидя на стуле у отверстия для прослушки в кабинете Гортхаура. Мне нужно было слушать, что происходит в темнице, пока Майа не закончит со своими варгами. Однако усталость взяла свое, и я задремала, впервые за несколько дней не видя во сне старый, почти забытый сон про Ниенну. Проснулась я, когда кто-то несколько раз произнес мое имя. Стряхнув с себя оцепенение, я плотнее прижалась к дыре. Оставшиеся пленники о чем-то быстро и взволнованно шептались. Я разозлилась, что не могу ничего понять из их слишком тихой речи. Сильмариэн, несколько раз сказали они. Или Сильмариллы? Вряд ли, на что им нужны камни моего отца? А если они говорили обо мне, то почему все это напоминало мне военный совет?