Роджер Желязны - Дворы Хаоса

Я сделал глубокий вдох и ощутил запах того, что осталось от розы, еще раз подумал о каштанах в цвету и о днях, наполненных радостью жизни и гармонией. Похоже, голоса глохли, пока в голове у меня проносились события счастливых лет… И я сделал еще один шаг… И еще один… Они сыграли на моей слабости, они могли чувствовать мои сомнения, озабоченность, усталость… Чем бы они ни были, они хватались за то, что замечали, и пытались использовать это против меня… Налево… Направо… Так пусть они почувствуют мою уверенность, пусть иссякнут, сказал я себе. Я зашел слишком далеко. И буду продолжать. Налево…

Они завертелись и раздулись, по-прежнему изрыгая то, что должно было обескуражить меня. Но, похоже, они утратили силу. Я проложил себе путь через еще один участок дуги, глядя, как разрастается она в красном глазе моего «я».

Я вспомнил о побеге из Гринвуда, о вытягивании информации из Флори, встрече с Рэндомом, драке с его преследователями, путешествии в Янтарь… Я подумал об отступлении в Ратн-Я, и как я прошел там опрокинутый Образ, чтобы восстановить большую часть памяти… О подрасстрельной женитьбе Рэндома и моем кратковременном пребывании в Янтаре, где я подрался с Эриком и свалил к Блейсу… О последующих сражениях, слепоте, выздоровлении, побеге, путешествии в Лоррайн, а затем — в Авалон…

Взлетев в более высокие сферы, разум мой скользил по поверхности последующих событий… Ганелон и Лоррайн… Твари Черного Круга… Рука Бенедикта… Дара… Возвращение Брэнда и его ранение… Мое ранение… Билл Ротт… Больничные записи… Несчастный случай со мной…

…Теперь, с самого начала — от Гринвуда и через все события к этому мгновению моей борьбы за точность каждого шага, — я ощущал нарастающее предчувствие. Я знал — были ли мои действия направлены на трон, на месть или на воплощение моего понятия долга, — ощущал, осведомленный о незримом присутствии этого предчувствия все минувшие годы до самого последнего мгновения, пока, наконец, предчувствие не стало сопровождаться чем-то еще… Я понимал, что ожиданию вот-вот наступит конец, и что бы я ни предполагал, к чему бы ни стремился, все скоро определится.

Налево… Очень, очень медленно… Все остальное — не важно. Я бросил всю свою волю в движение. Сосредоточенность стала абсолютной. Что бы ни лежало за пределами Образа, я забыл об этом. Молнии, лица, ветра… Ничто не важно. Только Талисман, растущий Образ и я сам — я едва сознавал себя. Наверное, ближе к идеалам Хьюги о слиянии с Абсолютом мне уже никогда не подойти. Поворот… Правая нога… Опять поворот…

Время перестало иметь значение. Пространство ограничилось рисунком, который я создавал. Теперь я черпал силу из Талисмана, не взывая к нему, а как часть процесса, в который сам и был вовлечен. В этом смысле я, полагаю, был уничтожен. Я стал движущейся точкой, запрограммированной Талисманом, выполняющей действие, которое настолько засосало меня, что у меня не осталось внимания на самоосознание. Хотя, на каком-то уровне, я сознавал, что и сам был частью процесса. Поскольку я откуда-то знал: делай это кто-то другой, вырисовывался бы иной Образ.

Я смутно осознал, что прошел полпути. Путь стал хитрее, движение еще медленнее. Несмотря на скорость, я почему-то вспомнил об опыте начальной настройки на Талисман, в той странной, многомерной матрице, которая, казалось, была источником самого Образа.

Направо… Налево…

Бремени не было. Я чувствовал себя очень легко, несмотря на неторопливость. Казалось, меня постоянно омывала беспредельная энергия. Все звуки вокруг слились в белый шум и исчезли. [27] Белый шум — в акустике шум, спектральные составляющие которого равномерно распределены по всему диапазону слышимых частот (например, шум водопада).

Потом вдруг я уже не двигался медленно. Не было ощущения, словно после прохождения сквозь Вуаль или барьер, скорее казалось, что подвергаешься некоей внутренней корректировке.

Теперь как будто я двигался нормальным шагом, прокладывая круговой путь витками — все туже и туже, — приближаясь к тому, что скоро станет центром рисунка. В целом я по-прежнему не испытывал эмоций, хотя отвлеченно понимал, что на каком-то уровне ощущение приподнятости растет и скоро прорвется. Еще один шаг… И еще… Наверное, еще полдюжины шагов…

Внезапно мир потемнел. Показалось, что я стою внутри бесконечной пустоты с Талисманом, как единственной искрой света перед собой и с жаром Образа, подобного спиральной туманности, сквозь которую я прошагал. Я покачнулся, но лишь на миг. Должно быть, это последнее испытание, финальный рывок. Чтобы отвлечь меня, этого бы хватило.

Талисман показывал мне, что делать, а Образ показывал — где. Единственно, чего не хватало, это меня. Так, налево…

Я продолжал идти, выполняя каждое движение крайне внимательно. Наконец возникла противоборствующая сила, как на старом Образе. Но к этому я был подготовлен годами опыта. Я пробил еще два шага сквозь нарастающий барьер.

Затем, внутри Талисмана, я увидел окончание Образа. Я задохнулся от внезапного осознания его красоты, но на этой точке даже дыхание соразмерялось с моим борением. Я бросил все силы на следующий шаг, и пустота вокруг словно встряхнулась. Я завершил этот шаг, но следующий был еще более труден. Я ощущал себя так, будто находился в центре Вселенной, ступая по звездам, стремясь придать некое необходимое движение тому, что в основе своей было актом воли.

Моя нога медленно двигалась, хотя я не видел ее. Образ стал наливаться светом. Скоро его сияние станет почти слепящим.

Еще чуть-чуть дальше… Я боролся яростнее, чем когда-либо на старом Образе, поскольку теперь сопротивление казалось неодолимым. Мне пришлось выставить против него упорство и непоколебимость воли, которая не допускала отступления, хотя теперь я, похоже, вообще не двигался, а все мои потуги уходят на усиление блеска моего нового рисунка. По крайней мере, копыта я отброшу на фоне великолепного задника.

Минуты, дни, года… Не знаю, как долго это тянулось. Казалось — что всегда. Словно сцена затянулась на целую вечность…

Затем я чуть продвинулся, и сколько времени это заняло, я тоже не знаю. Но я завершил шаг и начал следующий. Затем еще один…

Вселенная, казалось, наматывалась на меня. Я прорвался.

Давление исчезло. Тьма исчезла…

Мгновение я стоял в центре моего Образа. Даже не взглянув на него, я упал на колени и согнулся пополам: кровь тяжело стучала в ушах. Голова плыла, я задыхался. Дрожал с ног до головы. Я сделал это, смутно осознал я. Что бы ни уготовило грядущее, вот новый Образ. И он укрепит…