Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка

— И везение, — добавил Дэвлин, — мы уже разговаривали на эту тему.

— Откуда ты столько об этом знаешь? Я имею в виду форты эти, артефакты и все такое?

— Я техномаг, — обворожительно усмехнулся Эрик, обернувшись ко мне, — только давай все вопросы на эту тему потом.

— А ты не мог передать этот… код напрямую системе форта?

— Не-а, пока она нас не опознает, она сочтет нас нарушителями. А опознать она нас сможет только по устройству, служащему для этого, несущему правильный код. Короче, нет Шарика — нет входа.

Я покивала. В сущности, все более менее понятно. Да, он техномаг, ну и что? Банально. Нам бы еще древнего бога в компанию какого-нибудь. И дракона, например. Я больше не буду удивляться. Ничему не буду удивляться. Я буду повторять это, как молитву, пока не сработает.

— Если все пройдет хорошо, заночуем у Дэвлина в замке его отца, возможно, работы будет не на один день.

— А как же Стафф? — спросила я. — Он же через два дня снова заявится?

— А никак. Он же велел тебе за мной следить, — проговорил Дэвлин, — вот ты со мной и поехала — навестить моих родных.

Разумно. Ну вот, я больше не удивляюсь и могу продолжать беседу.

— Значит Шарик, это что-то вроде летающего ключа?

Эрик немного замялся, и я заметила эту небольшую паузу.

— Не совсем. В него могли заложить множество стандартных заклинаний. Не знаю — каких, я потом в нем еще покопаюсь. Или, например, в него можно поместить карту, которую показывает управляющий элемент на Плите. Да много чего. Это вообще очень полезная штука.

— Какие у нас шансы выбраться из этого живыми и здоровыми?

— Хорошие! — очередная белозубая ухмылка.

И все. Ладно, я помню, смотрим, слушаем и запоминаем. В конце концов, у меня далеко не средний ум. Пойму, что с ними обоими не так. Постепенно, но все равно пойму.

Описывать дорогу до форта — скучно. Дай-Пивка — телепорт — телепорт — незнакомый город — дорога — горы. В горах оказалось неожиданно холодно, не так, как в гостях у Даро, но достаточно. Сейчас мы были на самом севере обжитых территорий. Тропа шла вверх, мы ехали медленно, чтобы непривычная к таким восхождениям Муха не переломала себе ноги. То и дело из под копыт срывался какой-нибудь камешек и с громким стуком скакал по обрыву вниз. Где-то далеко внизу шумела бурунами горная река, да иногда кружил по бледно-голубому небу одинокий гриф. Никаких легкомысленных цветочков — скалы были серые, мрачные, величественные в своей неприступности. У меня замерзли ноги, а уж когда налетели тучи и заморосил холодный мелкий дождик, стало совсем уныло. А ведь сейчас конец июля, подумалось мне. От Мухи шел пар, будто она была не лошадью, а дварфийским механизмом. Я принялась потихоньку колдовать, пытаясь подсушить сапоги, не спалив их при этом. Но учитывая, что я сидела верхом на качающемся животном, взбирающемся по тропе над пропастью, сконцентрироваться не получилось. Однажды мне показалось, что чуть ниже по склону что-то блестит, но спуститься и посмотреть не было никакой возможности. А жаль, говорят, в горах на самых опасных уступах можно найти волшебный браслет троллей. Сказки, конечно.

Наконец, среди серых, поросших кое-где лишайниками скал, появилась нужная расщелина. Ниже нее лежала груда камней, напоминанием, что тут действительно было землетрясение. Дождь закончился, но холодный ветер пронизывал насквозь, и я зябко куталась в куртку. Лошади фыркали и отказывались в эту самую расщелину соваться, что было не очень хорошим знаком. Пришлось спешиться, стреножить наш транспорт и двинуться дальше пешком. Странно было то, что вокруг стояла абсолютная тишина, только ветер завывал еще выше в горах. Ни птицы, ни насекомого. Островки зелени цеплялись корнями за скальные выступы, казалось, из последних сил. Небо вновь затянули серые лохматые тучи.

— У меня мурашки по коже, — призналась я, всерьез задумавшись, во что я влипла, — это нехорошее место.

«А ты думала, мы в местное дворянское собрание на танцы? Ой-ой. Шо ж мне с тобой делать, непутевая, — запричитал внутренний голос, — ладно — сама, ты ж и меня угробишь!»

— Не переживай, это одно из защитных заклинаний так действует. А теперь тихо и осторожно, — велел сосредоточенный и больше не улыбающийся Эрик, — я, за мной Крис, Дэвлин, замыкай. Шаг в шаг, дистанция метр.

Мэтр Купер был привычно невозмутим. Кажется, ничто не могло его вывести его из равновесия. А вот его друг, совершенно преобразился. Четкие, скупые движения, крайняя сосредоточенность, никакого легкомыслия и дурачества. Глядя на него сейчас, я вполне верила, что он мог застрелить того ифрита. Но больше всего изменились глаза: зрачки сжались до размера булавочных головок. Я инстинктивно опасалась его такого.

Мы влезли в узкую трещину в скале, заставившую меня испытать острый приступ незнакомой до того клаустрофобии. Камень справа и слева брал в тиски. Могла бы поклясться, что мертвячья расщелина сжимается! Я почти слышала, как захрустят кости и с влажным звуком примутся лопаться мышцы. Сердце колотилось в горле, еще немного, и оно попытается выбить мне зубы. Дышать было нечем…

И внезапно все кончилось. Мы оказались внутри ровного круглого двора, мощеного серой четырехугольной плиткой. Вокруг вместо замковых стен в небо простирались горы, казалось, что этот двор просто вырезал в скале. В дальнем от нас конце находилось что-то похожее на двухступенчатую небольшую пирамиду, а ровно в центре стояла четырехметровая стела с прикрепленным черепом на вершине. Череп чем-то напоминал Шарика, но глазницы его светились красноватым.

— Пришли, — проговорил Эрик, останавливаясь, — теперь совсем осторожно…

Он снял рюкзак и начал, что-то оттуда вытаскивать, матерясь вполголоса. Я посмотрела на Дэвлина, судя по движениям рук, он проверял наличие магии. Вот я балда, совсем забыла опять. Я прилежно зашептала слова заклинания, и чуть не вскрикнула. Весь двор закрывал невидимый купол, явно магической природы. Но ни стихию, ни вообще тип чар я определить не смогла. Эрик остановился в полуметре от него.

— Купол, — озвучил Дэвлин, — плотный, источник, видимо, череп на столбе.

— Ага, — протянул Эрик, вытаскивая наконец из рюкзака… нечто. Это были ребра, но судя по виду, принадлежали они когда-то десятилетнему ребенку. Ребра были оправлены в металл, и какие-то металлические же, похожие на странный механизм штуковины располагались внутри. На концах ребер были шесть разноцветных гем.

— Так, начнем с твоего Шарика.

Ребра принялись издавать странное гудение, мой блуждающий подплыл к Эрику и завис над ним, со стороны непонятного предмета вылетело несколько голубоватых лучей, попали в «наш» череп, и глазницы у того загорелись ярче.