Алиса Пожидаева - Черная Вишня

— Светлого дня, Вероника. — Она как-то очень дружески раскланялась с мамой.

Похоже, все без меня успели перезнакомиться, или я чего-то сильно не понимаю. Шаиса пробыла у меня едва ли четверть часа, задумчиво оглядела мою изрядно похудевшую фигурку, переглянулась с мамой и неожиданно куда-то утащила ее. Отец сегодня тоже заглядывал лишь ненадолго. Попытка выяснить, что все-таки происходит, не увенчалась успехом. Мне вручили книгу, оказавшуюся хроникой, да еще и с закладочками на «наградах за особые заслуги», и наказали не скучать, хорошо питаться и готовиться к завтрашней выписке. Эти же слова подтвердила нагрянувшая группа будущих лекарей: студенты ввалились в палату под предводительством преподавателя. Как выяснилось, слух о моей выписке уже разлетелся, и теперь редкое явление спешили показать юным дарованиям.

Меня появление толпы посетителей застало в уборной, из которой я наотрез отказалась выходить. Положение спас Шер. Тот так зарычал на преподавателя и студентов, что я опасливо выглянула, чтобы выяснить, какого хищника занесло в палату. А потом гордо прошествовала к кровати и снова укрылась одеялом. Поговорить, впрочем, нам снова не довелось. С лордом Тарисом пожаловали мастер Гальян и пара его помощниц.

— Новый гардероб? — уточнила я. — А чем старый плох?

— Так все платья заново подгонять! — всплеснул руками мастер, обходя меня по кругу.

— Я быстро отъемся, — пообещала я. — Лорд Зирис сказал, что маги легко восполняют утраченный вес.

— Вероника, — наконец подал голос Шер, и голос этот звучал виновато, — ты сейчас не совсем маг.

Произошедшие изменения я сама чувствовала, а вот ставшего привычным теплого клубочка силы в животе не ощущала вовсе. Зато сполохи чужих заклинаний то и дело мешали нормально глядеть на окружающих.

— А кто я? — Вопрос получился с подтекстом, но ответил на него вовремя заглянувший в палату лекарь:

— Вот об этом мы сейчас поговорим.

Портные как раз засобирались. Лекарь глянул на Шера, и тот тоже послушно вышел.

А мне было предложено присесть. Я понаблюдала, как представительный седовласый мужчина проделал уже привычные манипуляции, слегка нахмурился. Записал что-то в извлеченный из кармана блокнот.

— Вероника, как я уже объяснил вашей матери, случай тут исключительно редкий, — начал он, расхаживая туда-сюда по палате. — Спонтанные выплески силы до истощения изредка случаются у детей, но юные растущие организмы имеют совершенно иной энергообмен с окружающим миром. И потому быстро восстанавливаются. У взрослых же магов схлопывание энергетических каналов приводит к гибели. Однако в данном случае я вижу спорадические флуктуации былой структуры синусов…

— Профессор лорд Зирис…

— Донован, — поправил меня лекарь, останавливаясь.

— Донован, а если коротко — способности вернутся?

С минуту он напряженно вглядывался во что-то неведомое, а потом как-то растерянно выдохнул:

— Я не знаю. Но рекомендую раз в три-четыре декады показываться мне, чтобы своевременно отслеживать изменения.

На том и договорились.

Долго не удавалось уснуть. Очень я волновалась о завтрашнем дне. Во-первых, не совсем понимала, куда, собственно, выписываюсь. Дом в Мастоле у меня так и не появился, во дворец переезжать не хотелось просто до ужаса. И спросить было не у кого. Родители явно что-то темнили, да и не они одни. А во-вторых, я буквально чуяла, что назревает выяснение отношений с Шерданом. Разговора этого ждала и боялась до такой степени, что половину ночи перебирала ситуации и придумывала ответы и вопросы.

Придумывалось плохо. Чтобы чего-то добиться, нужно как минимум знать, чего хочешь. А с этим у меня явные проблемы.

Когда утром меня разбудили, подвергли последним целительным манипуляциям и напоили восстанавливающим зельем, к гадостному вкусу которого я начала привыкать, то единственное, чего я хотела, — упасть обратно и доспать.

Мечту почти удалось воплотить, но на пороге возникли матушка и шаиса. А вот Шердан не возник, и это почему-то расстроило. Хотелось расставить все точки поскорее, слишком уж я себя накрутила.

Упакованная в простое теплое платье, я выглянула в коридор, но там Шера тоже не обнаружила. И в карете, поданной во двор академии, его не оказалось.

— Куда мы едем? — нарушила я тишину.

Экипаж катился куда-то в сторону центра города, где располагались дворец и особняки аристократии.

— Домой, — лаконично пояснила шаиса Галиана.

Мама просто пожала мне руку и посоветовала не волноваться.

Домом ожидаемо оказался особняк рода Тарис. Вопреки ожиданиям Шердан нам не встретился ни в просторном гулком холле, ни в анфиладе гостиных, ни на широкой лестнице, ведущей в женское крыло. А потом меня взяли в оборот так плотно, что мысли о младшем представителе рода Тарис вылетели из головы.

Сначала на нашу маленькую процессию налетел ураган по имени Кари. Не обращая внимания на укор во взгляде шаисы, меня ощупали и затискали. Дальше мы шли, обмениваясь новостями, шутками и сплетнями. Подвох я заподозрила, лишь когда мы вошли в очередную гостиную и навстречу нам с диванчиков поднялись пять очень разных женщин.

— У нас меньше трех часов, — веско произнесла Галиана.

Женщины скрестили взгляды на мне, и я нервно сглотнула.

— До чего? — Я пыталась попятиться, но пути отступления оказались перекрыты. Это определенно был заговор.

— До малого закрытого приема, доченька.

— Э-э-э… — Получилось глубокомысленно. — Но если он малый и закрытый, то зачем вот это все? — Я уже позволила себя усадить, и сейчас меня избавляли от прически, готовясь, кажется, искупать.

— Потому что во дворце ты должна блистать, ведь это прием в твою честь.

Мама и шаиса уже стояли у вешалок с несколькими платьями, о чем-то споря. Кари вовсе куда-то умчалась, предательница.

— И почему же вы мне не сказали раньше? — напряженно уточнила я, чувствуя себя исключительно неуютно, тем более что из одежды меня уже вытряхнули.

— А вдруг бы ты решила сбежать? — как маленькой пояснила мама. — И лишить своего общества представителей всех шайсаратов и кабинет министров.

Шайсары? Министры? Я заозиралась и остановила свой взгляд на окне. Мама сокрушенно вздохнула и доверительно сообщила шаисе:

— Об этом я и говорила.

И вот это стало последней каплей.

— А знаете… я давно не сопливое дитя и вполне готова к диалогу. Больше всего на свете я не люблю, когда от меня что-то скрывают. Просто не выношу, когда лгут. И тем противнее мне, что я всю жизнь росла во лжи. И оказывается, родители врали мне о собственном происхождении, врали друзья, знакомые, мужчины. Особенно мужчины.