Алиса Пожидаева - Черная Вишня

Я втянула Кари в комнату и бросила напоследок:

— После такого, как приличный человек… — Смерила оборотня взглядом махровой мегеры и захлопнула дверь.

Потому что сохранять дальше серьезное выражение лица, глядя на его растерянную физиономию, больше не могла. Постаралась не хихикать, ведь слух у этих зверюг отменный. Кари рыдала на кровати в подушку, по крайней мере, ее всхлипы можно было принять за плач. Спать мы улеглись вполне довольные собой.

Утром на полу под окном обнаружились целых четыре подношения: два отчаянно рыжих букетика бархатцев, осенние сизые астры и длинная ветка облепихи, усыпанная оранжевыми бусинами ягод. Надо сказать, количество повергло нас в ступор. Я вообще поначалу не понимала, с чего вдруг нас так единодушно одарили. Пока Кари не рассказала, что сегодня праздник Равноночия. Мужчины дарят девушкам цветы, все поздравляют друг друга, пекут пироги, пьют вино и танцуют. Как делить добычу, мы не решили. Но когда выпорхнули к завтраку, дружно ощипывая ветку облепихи и хихикая, братцы-оборотни погрустнели, а Альгер кинул на них полный превосходства взгляд.

Везде царило оживление. Окна украшали листьями, вязанками лука, цветами. Ощущение было совершенно новогоднее. Всякий встречный поздравлял с праздником и тут же получал радостный ответ. Цвели улыбки, неслись пожелания сытной зимы и доброго вина.

— Сегодня короткий переход, — сообщил Шер, придерживая стремя. — После обеда останемся на ночевку и на праздник.

И поспешил осматривать обоз перед отправкой. Однако стоило тронуться, он вновь оказался рядом, протянул букетик неожиданных в это время лиловых левкоев в серебристой опушке листьев. Я невольно опустила лицо к благоухающим цветам, вспоминая, как собирала их с мамой, когда мы целое лето провели в экспедиции в Средиземноморье. Шер следил за мной с легкой улыбкой, но глаза были напряженные. Расслабился, только когда я улыбнулась в ответ и тихонько сказала:

— Спасибо.

Боялся, что не приму цветы?

На обеденный привал не останавливались, но зато при высоком еще солнце докатились до небольшого городка. Судя по всему, он нарастал вокруг постоялого двора на развилке дорог. Точнее, вокруг целого комплекса, лежащего на не очень крутом склоне, с добротным забором, отдельным гостиным комплексом и едальней. Цепь беленых домиков с крышами-террасами каскадом спускалась по склону, напоминая солнечные городки Крита. Только моря не было. И вместо олив и кипарисов вокруг росли большие кряжистые яблони. Через проезд располагалась украшенная харчевня. Еще за воротами нас накрыло умопомрачительными ароматами готовящихся блюд, вызывая обильное слюноотделение.

Кари ворвалась в отведенную комнатку, втаскивая на буксире меня:

— Нам нужны платья!

Я осмотрела изрядно запыленный костюм, поморщилась, принюхавшись. После езды верхом от нас, как обычно, попахивало: откровенно лошадью и немного потом.

— А тот шелк, что ты паковала? — Я вспомнила изумрудное и алое платья, которые она убирала в сумки.

— Если мы будем в лидском шелке, к нам никто на пять шагов здесь не подойдет, побоятся, — поморщилась девушка, видимо, опыт посещения народных праздников у нее был.

— Можно подумать, когда девушек сторожат такие мужчины, кто-то рискнет, — парировала я со скепсисом.

— Сегодня такая ночь, что они и слова не посмеют сказать, — коварно улыбнулась эта интриганка.

А я поставила галочку: учить традиции.

Захватив чистую смену, мы отвязались от охраны, демонстративно удалившись в сторону мыльни. Оттуда посвежевшие и довольные мы выбрались через окошко и дальше уходили огородами, вернее садом, хихикая и пригибаясь за кустами до самой калитки.

Городок оказался шумным, бурлящим предстоящим весельем и очень уютным. Многие лавки уже закрывались, но расшиться нарядами мы все-таки успели. Дальше гуляли с корзиной, в которую уложили одежду. Старую одежду. Лиф платья из беленого полотна был предельно откровенным, ноги мягко обволакивала многоярусная, почти цыганская юбка на ладонь ниже колена. Видимость приличия наряду придавал не то широкий пояс, не то корсет под грудь. У Кари он был алым, у меня черным. Даже туфельки нашлись, хотя я решила переобуться в свои боевые бальные босоножки. Предстояли танцы, и я только сейчас осознала, как долго не танцевала и как сильно соскучилась.

Дальше гуляли, широко улыбаясь всем встречным, раздавая поздравления и смеясь. Настроение зашкаливало. Несколько раз мы решительно отделались от желающих проводить «таких красивых девушек».

— Где искать вас после заката? Красавицы! — вопрошал очередной ловец.

— В «Авалоне», — уже слаженно отвечали мы, припомнив вывеску на воротах.

Уже на обратной дороге, когда корзинка ломилась от цветов, пирогов и сладостей, нас перехватила компания из сразу четырех подвыпивших парней и начала настойчиво зазывать с собой.

— Зачем вам эта дыра «Авалон»? Для таких цыпочек есть местечко получше! — И нас попытались направить в противоположную сторону.

— Мы сами выбираем, куда пойти, — вырвала я руку.

— Да ладно, вам понравится! — Теперь уже нас обеих настойчиво взяли под локотки.

Самое обидное, что улицы уже пустели, а до ворот вожделенного комплекса оставалось шагов двести. Заорать, может? Встретилась с решительным взглядом Кари. Корзина у нее, а в корзине нож. Я и сама уже собралась проделать проверенный трюк с пинанием в голень и визгом, но не успела.

Оборотни разом выросли за спинами парней словно из-под земли. На плечи самым настойчивым провожателям легли тяжелые руки. Те слегка присели, сглотнули и начали поворачиваться. Увиденное их заметно протрезвило, видимо, репутация у оборотней была самая дурная.

Настырные парни испарились не менее эффектно, чем недавно появились оборотни. Мы стояли с Кари и ждали, когда нас будут ругать. Точнее, я ждала. Кари просто стояла и смотрела на Кайтара. А он откровенно поедал глазами ладную фигурку, задержавшись взглядом на высокой девичьей груди, едва прикрытой тканью и подчеркнутой корсетом. На Дарсана глаза поднять не решилась. Вообще чуть за подругу не спряталась. Но он вдруг протянул мне ветку мелких осенних астр. Сизо-сиреневых.

Я удивленно взглянула на него, а он улыбался той самой улыбкой, тепла которой хватило бы на многоквартирный дом.

К «Авалону» подошли парами. Мило болтать не получилось, однако оборотень уже не так пугал. И тошнота при воспоминании почти не появлялась. Привыкаю?

Что ругать все-таки будут, стало ясно уже на входе. В свете затепленных в стремительных горных сумерках фонарей нам навстречу шел взбешенный Шердан. Двое парней, которым выпала неудача быть нашими няньками сегодня, понуро плелись следом.