Катерина Снежинская - Пилюли для феи

Впрочем, Ниар всегда молчала.

Росс вздохнул, открыл-таки калитку, пошёл к дому. Девушка улыбнулась. Попыталась, точнее. Вот чего нимфа не умела, так это претворяться. Ни радости, ни даже гостеприимства изобразить не сумела. Губы, пусть и едва заметно, но дрожали. Глазищи блестели лихорадочно, словно у неё жар.

— Я совсем ненадолго, — успокоил девушку альв. — На ночь не останусь и ужинать не буду. А вот чаю бы выпил.

Облегчение, которое её скрыть тоже не удалось, кольнуло. А, может, и резануло, Седьмой разберёт! Больно стало — это точно.

Вошёл в дом, привычно бросив трость, перчатки и цилиндр на резной комодик. Повесил пальто на оленьи рога, тут вешалку заменявшие. Даже полы разгладил зачем-то, пелерину расправил. Хотя почему «зачем-то»? Понятно, зачем. Чтобы не оборачиваться, не видеть, как она хлопочет, накрывая на стол. И тоже старается на него не смотреть.

— Ниар, скажи честно, у тебя есть кто-то? — спросил, будто в ледяную воду прыгнул.

И обернулся резко, чтобы не пропустить ту самую, первую реакцию. Впрочем, для этого и оборачиваться не понадобилось. Чашка, как живая, выскользнула из рук, но не разбилась — глухо тренькнула, упав на толстый ковёр.

Ну да, ковёр. Откуда бы девочке знать, что в столовых не принято пол закрывать? Красиво же, ей нравилось. А Россу нравилось всё, что ей по душе.

Нимфа отрицательно помотала головой, нагнулась, доставая чашку. Пошла на кухню, но альв перехватил её, удержал за запястье.

— Постой. Я верю, что ты… Что верность мне хранишь. Ни это имел в виду. Но в твоей жизни появился другой мужчина, верно?

Снова головой решительно помотала.

— Хорошо. Я, кажется, опять неправильно сформулировал. Н-да, не по-дурацки не выходит. А, пусть так… В твоём сердце появился кто-то другой?

Девушка быстро глянула на альва — в романах пишут: «глаза вскинула». Вот и она только вскинула и тут же уставилась куда-то вниз, то ли чашку разглядывала, то ли пол. Но Алексу и этого мига хватило. Не нужно обладать умением по лицам читать, чтобы дикий ужас заметить. Непонятно только, чего боится. Точнее, за кого: за себя или за него, который господину Россу дорожку перебежал. Хотя, зная Ниар, догадаться несложно.

— И чего ты ждёшь? Что я побегу ему голову сворачивать? — усмехнулся Алекс. — Так даже не знаю, кто таков. Поверь, меньше всего я хочу тебе боль причинить.

Девушка закусила губу, но потом решительно поставила чашку на стол. Вскинула руки, замелькали пальцы. Фраза-то короткая, но поди, изобрази её на языке немых. Зато получилось гораздо выразительнее, чем вслух сказанное: «Ты лорд!». Второй раз за день Россу лордство припомнили. Да и вообще о нём в последнее время вспоминают частенько. К чему бы это?

— Ниар, я…

Не дала договорить, прижала к его губам прохладную ладошку. Зажестикулировала быстро-быстро, стараясь убедить его в своей преданности, верности. В том, что «это ничего не значит». Что она «никогда не позволит себе». Было там и про безумную благодарность, и про её понимание: пропала бы, не выкупи господин Росс. Теперь по гроб жизни…

И так далее, и так далее. Бессмыслица, если разобраться.

Алекс молча дал ей закончить. Стоял, улыбаясь, глядя на хрупкую и очень-очень серьёзную нимфу. Нахмуренные бровки ему не нравились. Гораздо приятнее, когда она улыбалась. И не натужно, а от души.

— Глупая, ты давно уже отплатила за всё, — выдавил, наконец.

И только поцеловав в лоб, осознал, насколько это всё пошло, мелодраматично и натужно. Хотел счастья пожелать, но не стал — совсем уж лишнее. Просто оделся и вышел, глотая боль вместе с омерзением к себе.

Вот, кажется, благородно поступил. Ломать девочке жизнь не стал, дом давно на неё переписан, и счёт в банке вполне обеспечит безбедное существование ещё лет на тридцать. А всё равно мерещится, что поступил как подлец. Или это: «Ты лорд!» — так душу царапнуло? Кажется, не избавиться от этого лордства до самой смерти, как будто грех какой.

А, может, он сам и грешит? Может, только сам и считает себя безгрешным? И вовсе это не Семеро мстят, подкидывая одну неприятность за другой? Как бы ещё понять. Других судить легко, гораздо труднее оценить самим сделанное.

Альв глубоко втянул воздух — розами больше не пахло. Лишь снегом, да печным дымом. И пошёл, не торопясь, по дорожке. Трость тихонечко цокала по брусчатке, как будто секунды отсчитывала.

— И что это было? — поинтересовался Рон, пялясь на входную дверь, в кои-то веки не распахнувшуюся так, словно её ручкой пытались стену продолбать, а захлопнувшуюся.

Правда, захлопнулась она тоже с немалым шумом — стёкла в окнах звякнули-таки, но без эмоций. Видимо, привыкли уже, что в этой конторе покой может лишь сниться и то не каждую ночь. Ну, подумаешь, унеслась теург из офиса как ведьма на помеле, ну, дверью хлопнула. Так всего же одной и то не сильно.

— У кого-то зубы режутся, — меланхолично ответил оборотню Яте. Подумал и добавил скептически. — Правда, только молочные.

— Да какое там режутся! — возмутился Мастерс. — Всю кровь высосать успела!

— Для сосания зубы не нужны — это я как медик говорю, — авторитетно заявил эксперт и полез в шкаф. Поскольку гардероб в «Следе» был глубоким, а Курой габаритами никогда не отличался, то за пальто тегу приходилось именно лезть. — Кстати, а из кого насосаться-то она успела?

— Ну-у, — оборотень поскрёб когтями подбородок, — из всех.

— Лично я донорством принципиально не занимаюсь, — объявил Яте, выныривая из чрева шкафа уже в котелке. — Хочешь совет?

— Нет, — огрызнулся Рон.

— Заканчивай дурью маяться, — желание или нежелание окружающих слушать наставления, тега никогда не останавливало. Коли уж приспичило поделиться мудростью — делись. Благо, желание это настигало эксперта «Следа» редко, раз так в три года примерно. А, значит, мудрость можно считать по-настоящему мудрой, настоявшейся. — Твоё поведение уже перестаёт походить на страдание романтического героя. И начинает напоминать банальную истерику.

— Чего это ты с утра разговорился? — раздражённо рыкнул оборотень. — Красноречие проснулось? Могу усыпить!

— Сам справлюсь, — заверил Яте, деловито натягивая пальто. — А тебе стоит настой валерьянки попить. Или воспользоваться умным советом.

— Не слышал, — отрезал Рон.

— Хватай и трахай, — озвучил тег, поправляя котелок.

— Эксперт! — восхитился Мастерс.

— В договоре так и написано, — согласно кивнул Яте. — И если твои сопли мы жевать перестали, то у меня есть рациональное предложение.

— Уже боюсь и спрашивать.

— Не бойся, я не больно, — заверил медик. — Как говаривал мой дедушка: «Не тот умный правитель, кто всё делает сам. А тот, кто умеет найти достойного мастера».