Максим Макеев - На дальнем кордоне

А я что с ведром сделал? Я им при помощи железного ведра времени освободил часа два на каждую кадушку! То есть, экономим время, получаем дополнительный бонус в производительности, повышает количество «ништяков» в нашем роде! И все счастливы! А мне надо просто переключиться с привычных мне по моей жизни и из изучения истории парадигм, вроде «пашет лошадь или трактор», на необходимый функционал! С процесса на результат! Не «лошадь пашет», а «надо вспахать». Вот куда двигаться надо! Надо добиться результата при минимальных затратах ресурсов! В том числе таких, как наши, человеческие силы! Все же просто! Тогда и время появится на улучшение жизни, а не просто на выживание.

Простая и понятная мысль, пришедшая в голову, подняла настроение и заставила мозг трудиться. Цель поставлена, задача ясна, средство — повышение эффективности — тоже ясно. Инструмент — мой мозг, опыт деда, бонусы с нашего «плато», я, дед, три девушки наших, и Кукша с мелкими. Я порылся в вещах, достал свою записную книжку, там еще страниц 70 пустых, и начал писать, рисовать да черкать. Озаглавил просто — «Проекты лучшей жизни». Оставшиеся дни под дождем пролетели как быстро, я сидел в 9-ом веке на куче дров, и занимался своим любимым делом — думал, как повысить эффективность работы. Ведь автоматизация, которой я занимался до попадания сюда, это прежде всего анализ процессов и выработка решений. Тут минутку сэкономили, там часок, да на триста человек рабочих… Глядишь, а выработка в пересчете на полезную продукцию при тех же затратах и выросла, раза в два. Одним словом, даешь автоматизацию древнеславянского хозяйства! Даешь прогрессорство!

За время дождей мысль о «прогрессорстве» на ниве хозяйственной деятельности окончательно оформилась. Даже некоторые, абсолютно безумные, идеи появились. И небольшой коварный план, по внедрению новинок через Буревоя. Все сразу решил пока не рассказывать, Буревой может встать в позицию «деды́ так делали, а нам так делать надо», а авторитет Буревоя мне сейчас ой как нужен.

После дождей, за завтраком, рассказал Буревою про мои расчеты с переносом воды. Уткнулись в непонимание в числительных и разделение времени на четкие короткие отрезки. У них тут с этим полный швах. Показывал деду часы, рассказывал про часы, минуты, секунды. Вроде понял. Потом перешли в системе мер и весов. Тут все на человеке завязано, точнее на пропорции его тела. Всякие пяди, локти, шаги. Рассказал о нашей системе счисления, Буревой воспринял нормально. Рука-то тут, десница которая, то есть десяток, используется, но чаще всякие два-семь, три-девять, семь-сороков. Два, три, семь, сорок, девять — эти числа у них какое-то сакральное значение имеют, потому и используют, говорить и запоминать опять же проще. Но и с моими литрами-килограммами разобрались, память у местных цепкая.

Идея с ведром, а также экономией на времени водоснабжения нашего поселка Буревоем сначала была воспринята скептически. Мол, бабы есть, пущай работают. А ведро железное, цены не малой, еще того гляди ржа его возьмет. Я заявил, что практика — критерий истины, ведро — из нержавейки, и предложил попробовать. Все равно мы сегодня собирались верши обновлять, в деревне будем до обеда. Опять же, упирал на то, что знания новые, которыми тут они меняются, посредством волхвов, от моих мало чем отличаются, и надо пробовать. Хотя решать все равно Буревою, он тут главный. Это я к деду так подлизываюсь.

Буревой в конце концов согласился, мы набрали веток, опять разогрели воды в кастрюле, и начали чинить верши, да собирать еще одну, новую. Увидев процессию наших девушек, Буревой позвал Зоряну, и волевым решением выдал ей ведро. Я засек время, опять воткнул палку в землю, по солнечным часам деду виднее будет, сделал отметки, когда наши барышни стартовали за водой, и мы сели плести верши да наблюдать. Тараканьи бега, ей-богу.

Первой к финишу ожидаемо пришла Зоряна. Хотела помочь остальным — мы остановили, по условиям эксперимента не положено. Она села с нами, помогала плести верши. Когда солнце приблизилось к полудню, закончили с водой Леда и Агна. И выгладили они не в пример более уставшими, чем мать Кукши. Подошли к нам, тоже присели, решили дух перевести. Я победоносно посмотрел на деда. Тот хмыкнул, и приказом по гарнизону объявил начало индустриализации села путем использования металлического ведра. Народ встретил решения партии и правительства с ликованием, долгими и продолжительными аплодисментами. В смысле, кивнули, и пошли по своим делам.

Мы пошли ставить верши, да опять за дровами. Рубить деревья, таскать их в деревню, в деревне рубить на поленья. К вечеру замаялись, дождались Кукшу (он сегодня злой, без добычи), поели и легли спать.

На следующий день наблюдали презабавную картину. Мы завтракали, строили планы на день, Буревой резал чурочки, для ложек, «бил баклуши», как оказалось. Чурочки эти они баклушами называли. Я помогал ему как мог, получалось правда не очень. Это они тут топором да ножом картины Айвазовского за день вырезать могут, я же хорошо что руку не порежу ножом, да ногу топором не отрублю. В итоге я колол пеньки, дед нарезал баклуши. Все при деле. Кроме наших барышень. Они сходили пять раз толпой за водой, ведро металлическое каждая несла по очереди, остальные с коромыслом. Управились за час, и… сели. Привычный ритм сбился.

Жизнь тут ритмичная, размеренная, все заранее посчитано, последовательность действий, их продолжительность относительно солнца и времени года. А тут считай три часа свободного времени. И сил много сэкономили, не так устали пока ходили. Зоряна, Леда, Агна начали несколько потеряно кружить по деревне, как роботы, с зависшей программой, потом программа заработала, собрались и пошли в лес. Было забавно. Пихнул деда в плечо, тот тоже сидел улыбался хитро:

— Да, Сергей, смутил ты девок. Хе-хе, теперь лебеды больше соберут, да крапивы. И то хлеб… — потом Буревой ушел на несколько секунд в себя, подумал, и уставился на меня, — интересно придумал.

— Ага, брат, хорошо получилось. И девкам помощь, и с запасами полегче будет, — про себя подумал, когда мы построим первый атомный реактор, а это максимум через пару лет будет, я это ведро на постамент поставлю, памятник первого шага индустриализации будет, — давай за дровами опять, что ли.

И мы пошли в лес. Первый шаг моего коварного плана сработал. Дед заинтересовался, девушки наши время лишнее получили, направили его в русло повышения благосостояния рода, сплошной позитив. Надо переходит ко второму шагу.

— Буревой, скажи, — я рубил небольшой ствол сухостоя, — ты не запарился топором-то махать? В лесу машем, дома машем, только щепу делаем. Может, пилу где возьмем?