Роб Дж. Хейс - Цвет мести

Резко остановившись, Бетрим сменил направление и бросился налево. Преследователям на крышах это дало лишнюю секунду, зато моряки на улице потеряли его из виду, и им пришлось мчаться наперерез по переулкам, чтобы не отстать. Всем известно, что переулки Солантиса – опасные места. Всегда есть те, кто готов пырнуть кого-нибудь за пару бронзовых монет, или за что угодно, что можно снять с трупа.

Маленькие здания закончились, и им на смену пришли многоэтажные строения из хорошего серого камня. Бетрим скользнул направо и перепрыгнул узкий переулок. Внизу он слышал крики мужика, пытавшегося не отставать, но проигнорировал их. Он нацелился на одно большое здание с балконом – если получится правильно рассчитать прыжок, то можно будет пробраться внутрь.

У Бетрима всегда были проблемы с погонями, и хотя обычно он был среди тех, кто догоняет, но он просто был не создан для такого. По правде говоря, Чёрный Шип вообще не очень-то годился для бега – он годился для сражения и убийств. Он чувствовал, как от каждого вдоха горят лёгкие, чувствовал, как ноги ноют от напряжения. Он едва не решил прекратить погоню и наброситься на четверых моряков, но тут время вышло, и стало некогда об этом думать. Балкон оказался прямо перед ним, а инерция не давала возможности передумать.

С хрипом Бетрим бросился в сторону нависающего балкона. Похоже, тот оказался дальше, чем он рассчитывал, и на один захватывающий миг Бетрим не сомневался, что рухнет. Жуткий образ мелькнул в голове Бетрима: он валится на улицу, и четыре моряка стоят над ним. Впрочем, образ исчез, когда Бетрим ударился грудью в каменные перила балкона. Прежде чем он осознал, что едва не промахнулся, Бетрим принялся карабкаться, дёргаться, толкаться и, наконец, перевалился на балкон. Услышал, как позади в камень ударилось тело, и решил не проверять, получился прыжок у моряка или нет.

Бетрим пробрался через тонкую занавеску и обнаружил двух женщин, таращившихся на него. Обе голые в кровати. Одна женщина, с кожей чёрной, как ночь и сосками размером с виноградины, сидела на другой. Обе были в ужасе. Бетриму показалось, что в сцене что-то слегка не так, но он не собирался останавливаться и задавать вопросы, как бы сильно ему этого ни хотелось.

Он врезался плечом в дверь на другом конце комнаты и обнаружил лестницу, ведущую вверх и вниз. Он выбрал верх и бросился по ступенькам так быстро, как только позволяли измученные ноги. Лестница закончилась на верхнем этаже, и впереди тянулся длинный коридор с дверями на каждой стороне – все были закрыты, и несомненно заперты. На дальнем конце коридора виднелось единственное окно с открытыми ставнями, в которое задувал прохладный воздух снаружи.

Хромая, Бетрим побежал к окну. Похоже, его лодыжка где-то подхватила ноющую боль – неясно, когда это случилось, но хорошего тут было мало. До окна он добрался, как раз когда один из моряков появился на верхних ступенях лестницы и крикнул вниз остальным. Не думая, Бетрим выбросился из окна.

На пути вниз Бетриму пришло в голову, что неплохо было бы посмотреть вниз перед прыжком. Вблизи не было зданий, на которые можно было приземлиться. На самом деле, вблизи не было ничего, кроме жёсткого камня улицы тремя этажами ниже. А ещё нескольких ящиков неприятного вида. Бетрим решил нацелиться на ящики – не то чтобы у него были какие-либо возможности контролировать падение.

Раздался шум – вроде треск или грохот – и пришла боль. Такая боль, которая разом пронзает всё тело. По ощущениям – в точности как если приземлишься на что-то твёрдое, упав с большой высоты. Но всё-таки, похоже, что-то несколько замедлило его падение, поскольку у него было ноющее чувство, что он ещё не мёртв, хотя всё удивительно потемнело, и повсюду был чуждый, мускусный, лёгкий запах.

Что-то острое и болезненное начало царапать лицо Бетрима, его рука дёрнулась и схватила это. Спустя мгновение он открыл глаза и обнаружил, что на самом деле попал в ящики, и на самом деле умудрился уничтожить их все. Рядом стоял мужик и извергал такие проклятия, каких даже Бетрим раньше не слышал. А та штука, которая царапала его лицо, оказалась курицей, и к тому же весьма напуганной. Она напомнила Бетриму его родителей на ранчо в Сарте, так много лет назад, напомнило ему ссору с ними, напомнило, как та ссора привела к их смерти.

Сверху раздался крик, и Бетрим отпрыгнул, когда с неба с тошнотворным хрустом свалился моряк – как раз в то место, где только что лежал Чёрный Шип. Человек не шевелился, просто лежал изломанный и булькал последние вздохи. Бетрим аккуратно поставил курицу на землю и захромал прочь.

Он шёл по широкой улице с множеством каменных зданий по обеим сторонам – дома, магазины, одна таверна. Не сказать, что на ней было многолюдно, но и пустой улица не была. Ходили люди, некоторые останавливались посмотреть на окровавленные останки моряка, а некоторые просто игнорировали всё, словно смерть была для них обычным делом, и скорее всего, это было недалеко от истины. Несколько наёмников, из тех, что считались в городе полицией, стояли рядом, смеялись и шутили, глядя на труп. Бетрим проигнорировал их всех. Если бы он только мог убраться подальше, он бы…

– Шип! – Бетрим узнал голос, принадлежавший моряку с кривой бровью. Повернулся и понял, что не ошибся. Тот бежал к нему, тяжело дыша и держась за бок. Похоже, не один Бетрим не привык к бегу. Кок хромал следом за Кривобровым, а третьего моряка выбросил из двери здоровенный наёмник, у которого дёсен было больше, чем зубов. Третий моряк отряхнулся от пыли, осмотрелся и примкнул к повару и Кривобровому.

– Пора те притормозить!

Бетрим ухмыльнулся, хоть и сомневался, что это выглядит так же угрожающе, как обычно, поскольку всё ещё тяжело дышал.

– Думаю… я бы ещё побегал. А ты?

Кривобровый прорычал Бетриму:

– Думаю, ты трус.

Ухмылка испарилась. Бетрим Шип был известен многими вещами, но трусости в этом списке не было. А он знал, что в тот миг, как он позволит этому херу свалить, называя его трусом, и вскоре уже все станут делать то же самое. А потом пройдёт немного времени, прежде чем те же люди попытаются его убить. Таковы правила игры в Диких Землях: люди без громких имён вечно стараются пришить людей с громкими именами, и, по правде говоря, не было имён громче, чем Чёрный Шип.

Говорить вроде больше было нечего. Бетрим надел на лицо бесстрастную маску, взял топор в правую руку, а кинжал с пояса в левую. И пошёл на троих моряков.

Все трое стали разделяться, пытаясь окружить его, но Чёрный Шип не был мальчишкой, зелёным, как трава, и знал, как драться. С яростным бессловесным воплем он бросился на Кривобрового. Моряк, казалось, одновременно удивился и испугался, но умудрился увернуться от первого взмаха Бетрима, а на втором отбил его топор абордажной саблей. Бетрим уже собирался пырнуть его в лицо кинжалом, когда кок махнул в его сторону тяжёлым мясницким ножом. Бетрим отклонился вправо от полосы металла, и чуть не наткнулся на орудующего кинжалом моряка, который, видимо, рад был кого-нибудь пырнуть.