Тереза Тур - Танго в пустоте

Вот только на меня это не действует…Во всяком случае сейчас. Мне конечно до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу — ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.

— Я к Феликсу, — сообщил он — и раздался топот по лестнице наверх.

— Ника, вы приехали? — выглянула их кухни мама.

— Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.

— Спасибо, мам, — сказала я с с облегчением — все-таки хорошо, что мы приехали сюда.

— У вас что-то случилось? — с подозрением посмотрела на меня мама. — И Феликс смурной был.

— Недоразумение.

С сыном поговорю завтра — надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные — надо бы протереть. Так — за работу! Любимый пуховик. Палку-выбивалку — как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.

— Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… — это был голос Ричарда. Очень тихий, и очень…горький. Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…

— Задумка прекрасна, согласись? Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников — это уже император…подлец!

Подлец и предатель…

— Каких союзников? — голос Ричарда тихий и безжизненный.

— В моем лице, например… Ричард, я… — император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.

— Мой сын не побоялся. А я? Имперский палач… Моим именем детей пугают, а я боюсь поговорить с отцом. Я не знаю, что сказать. Имею ли я право что-то говорить… — сильный мужчина выворачивал душу на изнанку… Подслушивать в такой момент как-то совсем не хорошо. Я решила уйти — пусть поговорят… Но император перебил сына, а дальше уйти уже было невозможно…

— Ричард… Я не прощаю тебя лишь потому, что мне не за что тебя прощать. Это была хорошая попытка скинуть меня с престола. Вероника права — готовится переворот — готовится тщательно. Противник первое — невероятно силен, второе — совершенно очевидно, что ни перед чем он не остановится.

— Укус кентерберийской змеи… Я не умер. Я выжил. Магия — осталась при мне. Я все проверил — все возможности стихии огня. Навыки не ослабли. Единственное что я потерял — ощущение правды и лжи.

— Ричард, а… — Анук-Чи тоже пришел ко мне. Все как обычно. Я повторно прошел магический полигон.

— Ты …проверял…в полную силу? В таком состоянии? Ты понимаешь, что ты мог погибнуть, застрять между мирами? Я запрещаю тебе так рисковать! — Фредерик говорил сухо, отрывисто.

Меня пригнуло к земле, неподалеку жалобно заскулили Грей.

Вот это сила. Вот это мощь! Мне бы так…

— Я должен был проверить. В этом надо разобраться, — тяжело дыша ответил Ричард. Должно быть, его приложило знатно.

— Придворный маг осмотрел тебя — этого было вполне достаточно.

— Либревер?! Не смеши меня. Какой он у нас? Восемнадцатый в их роду верховный? Должность, наследуемая именно этим родом… Я, конечно, за традиции. Традицию можно и не менять. Но найти необходимо кого-то более толкового. От династии Либреверов уже давно никакого прока. У меня студенты-старшекурсники сильнее. И уж всяко адекватнее. Я вообще не понимаю, как ты столько протянул? С кем ты все это время консультировался по магическим вопросам?

— У меня был очень грамотный консультант…Очень умный, тонкий и знающий…

— Кто? — Твоя мать… — даже не будучи рядом я почувствовала, как стена, разделявшая этих двоих, рухнула.

Мне вдруг стало нестерпимо жарко. От них пошла волна тепла, волна счастья. Вот только что-то еще не давало покоя…Палец. Палец, где был когда-то перстень, горел. Сильно. Нестерпимо сильно.

— Ваше величество, — вдруг проговорил Ричард с легкой насмешкой. — Нам пора… Моя…Вероника так простудится. А пока мы не уйдем — будет подслушивать…

— О да, конечно. Пойдем, Ричард. Я приглашаю тебя ко мне на личную аудиенцию. На днях доставили новую партию гномьего самогона — как меня раздражает этот нелепый мятеж в Реймском герцогстве. Поставки сократились, торговцы совершенно нагло подняли цены.

— Выпьем за Империю, — поддержал его Ричард. — И — за Пауля Ре! Сегодня мы многим обязаны этому мальчишке… Достойная смена растет! Оперяется…

Подняться пришлось рано. Все-таки жизнь за городом имеет существенный недостаток — в этот «загород» нужно добраться, а потом из него выбраться. А поскольку эта же благая мысль приходит в голову и остальным жителям мегаполиса, да еще и в одно и то же время, получается… Пробки получаются…

Завтракали быстро, Пашка старался на меня не смотреть. Видимо, за ночь у него немного прояснилось в голове — и вчерашняя выходка уже не казалась таким уж подвигом. Все больше глупостью, которой она и была. Крепкий здоровый сон делает с молодым растущим организмом чудеса! Бодрит, восстанавливает, проясняет сознание.

Мама поглядывала на нас насмешливо — «как будто что-то знала, чего не знаю я»… Отец, окинув внука особым взглядом, проговорил:

— Что-то молодой человек выглядит как-то… бледновато. Что вчера было?

Паша что-то фыркнул.

— Мам, а как Наташа? — спросила я быстро.

— Хорошо. По-моему, она очарована Ирвином.

— Даже так?

— Я не это имею в виду… Просто Ирвин — с его желанием помочь, с его умением не только снять боль, но и успокоить… Это просто чудо.

— Согласна, — кивнула я, вспомнив главного имперского целителя.

— Он ведь одинок? — невинно спросила мама.

— Мам, — закатила я глаза.

— Вероника, не паясничай!

Я рассмеялась. Настроение поднялось. Время еще есть, можно подлить себе еще ароматного кофе. Если бы не родители, которых это расстроит, я бы и от сигареты не отказалась…Ладно, не будем нервировать старшее поколение.

— «Смейся, паяц»! — мурлыкала я про себя.

— А Ирвин сказал, что в выходные разрешит мне встать с коляски, — сообщил Феликс.

— Я пролила кофе… — повернулась, посмотрела на сына.

Он, конечно, очень постарался объявить мне эту новость как можно более буднично. И правильно — нечего делать из этого событие века…И так страшно. Очень… Я подошла, присела на корточки, потрепала по голове, сказала:

— Замечательно! Ирвин у нас спец — личный целитель императорского двора это не шутки! Раз сказал, значит, пора.

Я крепко сжала его ладони в своих. Мы посмотрели друг другу в глаза. Мы оба боялись, и оба верили, что все получится. Никто из домашних этого не заметил, — это был только наш секрет, на двоих. И с этой минуты по-настоящему начались наши отношения. Внутри, за сердцем, — стало тепло и радостно. Только палец горел и чесался, — но я уже привыкла…