Тереза Тур - Танго в пустоте

— Из-за меня?

— В том числе.

— Начались отборочные поединки в Академии. Скоро Императорский турнир по фехтованию. Он еще может успеть

. — Паша прошел отбор на чемпионат Европы среди юниоров.

— Но есть и еще причины, по которым ты не хочешь возвращения сына в империю Тигвердов.

— Безусловно.

— И какие же?

— Я не желаю, чтобы моего сына втянули в ваши, имперские разборки. С бунтовщиками, заговорами и подавлением восстаний. С вялотекущей войной с Османским ханством. Я не хочу, чтобы он рисковал жизнью.

— Угроза для жизни, — насмешливо протянул Ричард. — Вот скажи мне, Вероника, твой бывший супруг, с которым я имел несчастье сегодня познакомиться… Он не был вмешан ни в какие, как ты выражаешься, «разборки». Не рисковал своей жизнью даже в вашей армии, не говоря уже про Имперскую. Тогда почему он уничтожил сам себя?

Я гнала пыжик как могла. То есть все равно очень аккуратно. Все-таки какой-то внутренний страх после той аварии остался на всю жизнь.

Сегодня стартовал чемпионат Европы среди юниоров. И проходил он на этот раз в Питере, так что не надо было тратиться на билеты, визы и гостиницы. На торжественную часть я опоздала безнадежно, уйти пораньше с работы не было никакой возможности. Да еще и в пробку попала.

Припарковалась, схватила сумку, и понеслась, прижимая к себе заранее купленный билет.

Вспомнила, как это было, когда Пашка был маленький… Огромные пакеты — вещи, сок, вода, бутерброды, аптечка…Успеть переодеть, успеть поцеловать. Сердце у него колотится, кулаки сжимаются. Какой же он маленький, и как расстроится, если не победит. Господи, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, ну пусть он пройдет в следующий тур…

Радостная мордашка, вся перепачканная шоколадом, потому что ладошки горячие и лакомство тает мгновенно. Весь потный — быстро вытереть сухим полотенцем, пока не простудился! Чаще сын выигрывал, и мы неслись домой, с медалью а иногда и с кубком — не чувствуя земли под ногами от радости. И вот я опаздываю.

Он уже большой — сам собрал сумку, сам переоделся, сам настроился…Если бы я была рядом — я бы ему только мешала. Сын вырос. И что-то поскуливает внутри. Тоскливо-тоскливо….

Я влетела в зал. Быстро сориентировалась — все-таки я мама со стажем, и как строятся эти чемпионаты, наизусть знаю. Сейчас шел Пашкин возраст, — на вечер оставили тех, кто постарше. Девочки уже прошли. Жаль — хотелось посмотреть Зою Разину. Мы с ее мамой дружили. Девочка была младше Паши на два с половиной года, но по результатам уже входила в юниорский состав.

— Вероника! — Леночка! — мы обнялись и расцеловались с Зоиной мамой.

Зоя переодевалась. Девочка улыбнулась мне очень грустно.

— Ну как вы, Лен? — мама Зои очень округлилась. Я присмотрелась — этому была вполне объективная причина.

— Да вот…Жду второго — мечтали с мужем о сыне, но будет девочка. Наверное, она будет играть в футбол или хоккей! — мы рассмеялись.

— Как ваши успехи? Зоя расстроена…

— Она расстроилась — не вошла в финал. Но ей совсем чуть-чуть не хватило. Это все-таки чемпионат Европы, а она же младше всех! Тренер похвалил, так что я считаю — все хорошо. А вот вас я поздравляю! Павел все выиграл! Он просто великолепен! Твой сын что, — спит с рапирой?! Сейчас будет финал — пойдем, у меня там место занято. Ты с работы? Голодная? У меня чемодан еды — эта будущая футболистка все время есть хочет!

— Лена! Лен! — сквозь толпу, перекрикивая музыку и объявления к нам пробирался Борис, муж Елены. — Лен, хватай Зойку и понеслись! Припарковаться там невозможно — все занято! Я машину так бросил — давайте быстрее, пока не случилось чего — толстенький Борис пыхтел, вытирая платочком мокрый лоб.

— Вероника, — мы тогда пойдем…Жаль, так тебя давно не видела…Ты ведь где-то за границей была? А мы переехали, знаешь?

— Лена! Ну, машина же!

— Все, пока! Смотри — это финал! Вон твой — справа, вышел уже… Ну все, победы вам! — и они ушли.

Зоя кинула взгляд на Пашу, который уже приветствовал своего соперника. Не нужно быть имперским нюхачем, чтобы понять — Зоя влюблена в него без памяти… Вот отпущу я его в академию, в империю эту… Тигверов. Найдет ли он там такой искренний, преданный взгляд?

Приветствие закончилось. Я приготовилась смотреть, переживать, болеть. Секунда — и на табло высвечивается результат — Павел победил. Это продолжалось около получаса. Соперники менялись, результат был — один и тот же. Никакой борьбы. Сын делал их как котят. Аплодисменты, писк табло, что-то объявляют. У меня заложило уши, стучало в висках…

Как в замедленной съемке я смотрела на прекрасно сложенного, красивого молодого человека. Привычный, годами отработанный жест — он снимает маску — пожимает руку сопернику. Глаза…В красивых голубых глазах, обрамленных пушистыми ресницами была…Там была скука. Ему так же, как его отцу не хватало драйва. Победа далась слишком легко и не принесла удовлетворения. Я увидела другие глаза — тоже Пашины, — но пустые, мутные. И я поняла — его нужно отпускать.

— Я разрешаю тебе вернуться в империю Тигверов.

Неужели я это сказала? Паша, по-моему, удивился не меньше меня.

— Ма-а-ам? — осторожно сказал он.

— Я все забываю, что ты вырос. Что это твоя жизнь. И…

— Перестань, а?

Я вытерла глаза.

— Ладно, давай собираться, — сказала я.

— Мам, ты с работы? Смотри — там кафе. Может, кофе выпьешь? Там бутерброды есть, песочные корзиночки — твои любимые! Сейчас награждение будет. А потом…ты очень устала?

— Если выпью кофе с пироженкой — протяну еще. А что?

— После нас — старшие девушки. Там Тая в финале. Я ей один прием показал — Ричард научил. Должно сработать. Хочу остаться — посмотреть. Может, меня потом дедушка отвезет?

— Я останусь. Папа на работе сегодня до позднего вечера.

— Я имел в виду Императора… — я подавилась водой из бутылочки.

— Я пошутил!

Вот ведь… стервец…

Счастливый сын чмокнул меня в щеку и унесся получать свои медали и кубки. Глаза горели синим огнем — я вздохнула с облегчением. И пошла, пить кофе. Пирожные действительно были мои любимые — с малиной в желе. Надо будет попробовать сотворить такое из лимарры, вот только с песочным тестом возни…

Я жмурилась от удовольствия, маленькими глотками отхлебывая капучино с пышной пенкой, когда почувствовала его. Взгляд упал на салфетку: «Ты сделала правильно. Я позабочусь о нем». Я пожала плечами. Конечно, позаботишься. Куда ты денешься…

Я допила кофе. Пирожное исчезло… А был еще кусочек — я помню! На салфетке появилась еще одна надпись: «Вкусно…».

— С тебя точно такое же пирожное! — громко сказала я, переборщив, пожалуй, с эмоциями — на меня с интересом поглядывали посетители…