Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

Мы с ним отступили назад, в его покои, где я достала кинжал с резной рукоятью и ключ

из латуни. Валко не уйдёт из жизни так, как это сделал его отец. Зажав ключ в руке, я

направилась к дверям, оставляя Валко наедине с его страданиями.

- Соня? – тихо сказал он, когда я уже была на пороге. В его голосе я чувствовала страх

ребёнка, который боится оставаться ночью один.

- Да? – на моих глазах были слёзы от всех тех аур, которые всё ещё чувствовались внутри

меня. Всё кончено. Почти всё.

- Не оставляй меня здесь одного, - на волосах Валко оставался след от той короны,

которую он только что снял. – Ты – так, кто понимает меня лучше всех. Ты знаешь, что я

не переживу этого.

- Тогда ты должен научиться страдать, - как этот несчастный мальчик мог когда-то

искушать меня? Как он мог причинять мне боль? – Потому что теперь я больше не хочу

тебя понимать.

С необычайной лёгкостью, я оттолкнула его ауру. Он рухнул на колени, и сжался, катаясь

по полу.

Я вышла в открытую дверь и, заметив меня, стражи разошлись. Я передала кинжал

одному из них и сказала, чтобы он держал её далеко, чтобы император до неё не добрался.

Когда я говорила с людьми, которые были верны ему и выполняли его приказы несколько

минут назад, Валко поднял голову. Его взгляд был настолько острым, что я чувствовала

его сильнее, чем острое лезвие кинжала.

- Это ты, Соня, будешь от этого страдать, - его голос был наполнен яростью. Но я не

воспринимала его предупреждений. Я не позволяла его ненависти задеть даже мою кожу.

Я отвернулась. Выпрямив плечи, я шла по коридору, по красной дорожке, напоминавшей

язык дракона. Дракона, который не поглотит меня больше никогда.

Я шла вперёд, без оглядки, прижимая к груди ключ. Я ушла, оставив Валко наедине с его

страданиями.

В подземелье не было ни одного стражника. Каждый из тех, кто мог защищать дворец,

должен был быть наверху. Я открыла тяжёлую дубовую дверь, ведущую к одиночной

камере. Камера, которая забирала все мои оставшиеся силы.

Антон и Тося вскочили на ноги, стряхивая с ткани солому. Заметив мой порез и

разорванный рукав, глаза Антона округлились.

- С тобой всё в порядке? – в его голосе я чувствовала беспокойство.

Я кивнула, пытаясь выпрямить свою спину. Я шла вперёд, но мои ноги подкашивались,

каждый шаг казался труднее, чем предыдущий. Ауры всех окружающих людей покинули

меня. Я ощущала, что теперь я была лишь девушкой, которая слишком сильно устала под

конец дня.

И, всё же, в складках моего платья был ключ. Тося рассмеялся, прикрывая рот рукой.

Антону стало спокойнее. Он мягко улыбался, не сводя с меня взгляда.

- Я ни секунды в тебе не сомневался, - сказал он.

Слёзы, казалось, вновь хлынут из моих глаз. Но я пыталась сдержаться. Всё, чего я хотела

– это чувствовать, как он обнимает меня. Дрожащими руками я вставила ключ в скважину

и повернула его. Каким же прекрасным казался звук щёлкнувшего затвора. Я вытащила

ключ из решётчатой двери и позволила себе издать крик отчаянья, лишь только она

открылась. Дверь мешал труп тюремщика. У меня не было сил для того, чтобы оттолкнуть

его. Но Тося наклонился и оттолкнул тело ногой вместо меня. Как только дверь широко

открылась, я переступила через ноги поэта и бросилась к Антону. Его тело окутало меня, и только теперь я позволила себе разрыдаться. Лучше я не чувствовала себя никогда.

- Тише, - он гладил меня по волосам. – Поговори со мной. Что произошло?

- Ты больше не принц, - я пыталась восстановить дыхание, смотря на него снизу вверх. Я

хотела улыбнуться, рассмеяться, но вместо этого из моих глаз лилось ещё больше слёз. Я

продолжала отвечать на его немые вопросы. – Император отрёкся от престола. Теперь

народ может править. Антон, теперь у них есть свобода .

- Это правда? – спустя небольшую паузу, спросил он. Это прозвучало так изумлённо, что

его голос переходил на шёпот.

- Есть только одна проблема, - я кивнула.

- Какая?

- Люди всё ещё за воротами, - наконец, мне удалось улыбнуться. Его свет внутри сиял

ярче, чем все те легионы ореолов. Я коснулась пореза на руке. – И мне бы хотелось, чтобы

мы впустили их вместе.

Мы с Антоном вышли из темницы, а в скором времени отправились к людям. Мы собрали

корзины, полные продовольствий с кухни. Пройдя сквозь разрушенный янтарный

вестибюль, мы вышли на улицу, где сияло ночное небо. Дым рассеивался. Звезды

сверкали над нами. Как же много жителей Рузанина ожидали за воротами.

Тося остался в темнице. Он считал своим долгом взять ключи у тюремщика и освободить

заключённых из других камер.

Теперь, со свитой верных слуг и корзинами, наполненными хлебом, сыром, мясными

изделиями и сухофруктами, мы с Антоном спустились по ступеням дворца и прошли

мимо стражей. Многие из них уже сняли свои пальто. Заметив нас и то, каков наш груз, многие крестьяне успокоились, и стали помогать своим товарищам встать на ноги.

Некоторые слишком грозно смотрели на принца Озерова, но, видя то, что наши с ним

руки сплетены, их беспокойство утихло. Они стали шептаться.

- Это та девушка, которая была на балконе.

- Имперская Прорицательница.

- Она была с императором, когда тот от престола отрёкся.

Мы с Антоном подошли ближе. Настороженность крестьян стала расти. Создавалось

впечатление, будто они пытались обдумать, являюсь я невольницей революции или я и

правда была на их стороне.

- Всё хорошо, - заверила я их, остановившись не так далеко. – Я здесь, с вашим бывшим

принцем. Он помогал Тосе Пашкову. Бывший принц – тайный лидер революции. Он – тот, кто принёс вам свободу.

В этот же момент, на крыльце дворца появился Тося.

- Тося больше не пленник, - добавила я, видя, как заметив поэта, крестьяне

воодушевились. – Никто из вас больше не станет рабом тирании.

Я повернулась к Тосе, указав на толпу людей. Если он был настоящим лицом революции, то теперь был тот момент, когда ему нужно было принять заслуженные лавры.

- Правит не один. Правят все! – закричал он в толпу.

Голоса людей торжественно разносились по округе. Некоторые снова и снова повторяли

эти слова, остальные же скандировали его имя как ещё один символ свободы. Тося же

одарил меня таким взглядом, будто готов был убить, но сделает это позже.

Я сдержала улыбку и посмотрела на людей. Каждый из них был прекрасен по-своему. Я

вновь чувствовала их ауры. Более того, теперь я понимала, как долго они вели эту борьбу.

Но, несмотря ни на что, я могла контролировать себя.

- Соня, не допускай таких ошибок, - Антон нежно прикоснулся к моей щеке, заставляя