Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

Бросившись вперёд, я сантиметр за сантиметром преодолевала путь через лабиринт

подземелий. Наконец, я достигла каменной лестницы. Я поднялась на первый этаж

дворца, затем проследовала к коридорам, но резко остановилась в вестибюле. От

удивления, я открыла рот.

Янтарные этажи были разрушены, а кое-где весь пол был усеян разбитым стеклом. Вновь

слышались выстрелы, чьи звуки отражались от стен. Некоторые слуги кричали и бежали в

укрытие, другие же присоединились к революционерам и сражались против стражей

осколками стёкол и тем, что оставалось от балок.

Через разбитые окна сверкал лунные свет и свет факелов. С помощью этого я заметила, что крестьяне всё ещё не проникли в сам замок. Но они были недовольны, залп мушкетов

не прекращался. Они ратовали за справедливость, за свободу. За освобождение Тоси

Пашкова. Ценой головы императора. Стражи сбивали некоторых из них, но на место

одного приходили несколько, со столь же сильной волной ярости.

Ауры людей были сильнее. Они будто нападали на меня, ломая мою защиту, требуя новых

эмоций и новых ощущений. Стиснув зубы, я стала медленно вдыхать. Мои лёгкие

наполнялись воздухом. Я сосредоточилась на том, что чувствую сама, на ауре Антона. Я

должна была идти к своей цели. Это моя роль. И никто кроме меня не сделает этого.

Я подняла руки над головой, защищаясь от обломков изо всех сил, только бы идти вперёд.

Я вскарабкалась на ближайший пролёт лестницы и стала огибать охранников с

мушкетами. Я шла, хватаясь за перила, будто всё это – древние руины. Но стражи не

обращали на меня внимания. Либо они не знали кто, я и что я хочу, либо им просто было

всё равно.

Когда я оказалась на втором этаже, мышцы ног болели. Я остановилась лишь на секунду, перевести дух. Дверь покоев Валко была прямо напротив меня. Мне оставалось пройти к

ней по красной дорожке. Красной, как язык дракона.

Моё сердце билось сильнее. Одну ногу я поставила перед другой, будто преграждая себе

путь. Когда я проходила мимо двери своих покоев, я представляла статую Фейи на

подоконнике. Я коснулась лба, затем – груди, после чего помолилась богине, чтобы мне

всё удалось. Я тихо добавила несколько слов и о Юлии, чтобы где-то там, в Раю, ей было

хорошо.

Я вспомнила то, какой же отважной моя подруга была перед лицом смерти. Обычно,

этому сопутствуют боль и ужас. Но только не у неё. Я впервые почувствовала её

мужество, когда коснулась крови на статуэтке Фейи. С тех пор я терзала себя, пока не

почувствовала комфорт. Я позволила этому чувству заполнить меня сейчас. Оно всегда

было внутри меня.

Я молилась о том, чтобы Юлия была прощена, чтобы были прощены все те, кто умер из-за

меня: Прорицательницы, Пиа, Юрий, и даже тюремщик. Каждый из них многое повидал в

этой жизни. Каждый из них хотел жить. Я хотела, чтобы они были живы.

Антон был прав. Этот мир видел слишком много смертей. И теперь у меня был шанс

сделать так, чтобы эта череда смертей прекратилась. Во всяком случае, сегодня. Во

всяком случае, в Торчеве.

Дверь императора окружили больше двадцати стражей. В отличие от тех, что стояли

ниже, эти тут же узнали меня и связали руки, прежде чем я приблизилась.

Я позволила им сделать это. Они не убьют меня. Они приведут меня к тому, к кому я

должна попасть как можно быстрее. Он стоял там, где мы расстались – в дверях балкона.

Однако в этот раз он был одет в лучший из своих кафтанов, а красная лента делила его

грудь по диагонали, сабля висела у пояса, а голову украшала церемониальная корона.

Если бы он захотел пойти вниз, чего он не сделает, он не мог пойти к людям как нищий.

Он показывал бы то, какой он властный правитель до самого конца.

Сцепив руки за спиной, Валко наблюдал за тем, что происходило внизу. Он наблюдал с

безопасного расстояния, чтобы ни один мушкет его не тронул. Единственное, что

указывало на то, что он заметил мой приход, это небольшой поворот головы и лёгкий

кивок стражам для того, чтобы они удалились.

Я выдохнула и подошла к нему, протягивая руки, чтобы понять, что он чувствует. В этот

момент я напоминала морское чудище, которое тянет щупальца к своей жертве.

Подушечки пальцев покалывало, а бровь неожиданно дёрнулась. Я пыталась сделать всё

возможное, чтобы ощутит его, а не бушующую на улице толпу.

- Скажи мне, что я чувствую, - сказал он, когда я была в паре метров от него. Мне

пришлось остановиться. В какую игру он играет теперь?

- Гордость за то, что вы – император, - начала я, сжимая кулаки. – Гнев, который вы

обращаете на тех, кто усомнился в вашем превосходстве. Печаль от измены тех, кому вы

доверяли.

Я подошла ближе. Так близко, что, если бы хотела, могла бы к нему прикоснуться. Мои

ноги дрожали при одной мысли о том, как он причинял мне боль, как легко он казнил Пиа, как бесстрашно он планировал убить собственного брата. Несмотря на это, я должна была

ему сопереживать. Нам необходимо было установить чистейшую связь. Мне нужно было

пересилить свою ауру. Я должна была связать себя с ним, несмотря на то, насколько он

поглощён всем этим.

- Ваша грудь вздымается так, будто вы хотите ухватить как можно больше воздуха. Вы

напряжены, - продолжала я, сама глубоко вдыхая. – Глубоко внутри вас, каждая клетка

вашего тела меняет своё положение, только бы вы не теряли контроль, - куполообразный

потолок возвышался надо мной, заставляя меня чувствовать себя ничтожной одинокой

песчинкой. – В ваших ушах буквально горит то, как проклинают вас крестьяне, - я

поморщилась от их криков, затем вцепилась в свой живот. Вы чувствуете себя пустым, будто все ваши органы выпотрошили. Со всех сторон на вас что-то давит. Поэтому у вас

болит голова, а в мышцах появляется судорога. Будто кто-то требует от вас большего

величия, но вы достигли всего величия, которое только возможно достичь, поэтому этому

человеку вы не можете дать ничего.

Челюсть Валко дрогнула, он нахмурил брови. Его броня раскололась, и в нём снова

проснулся тот маленький мальчик.

- Истина в том, что глубоко внутри вас есть чувство прекрасного, - сказала я, одаривая

улыбкой того, кем он мог бы стать. – Вы можете быть ласковым и нежным. У вас есть ум, который может помочь многим людям, - я покачала головой в знак печали. Я опустила

голову, понимая, что тот Валко, на которого я надеялась, не существовал. Вместо этого

была его настоящая ипостась. – Но вместо этого вы были избраны для того, чтобы

уничтожать других, чтобы хранить в себе свою неуверенность, чтобы раз и навсегда

убедить всех, что вы не принц, которого на самом деле подменили; что ваш отец приказал