Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

внутри. И теперь они меня точно не остановят.

Крики уже слышались с другой стороны — девушки разрывались и стучали в двери, явно

не желая быть пленницами. Мне оставалось только улыбнуться. Это они заслужили за то, что постоянно выливали на меня тонны грязи.

— Соня, не делай этого! — голос Бэзила звучал громче всех. — Они не должны войти.

Ради всего, что ты любишь и чем дорожишь. Ради Юлии. Не впускай их!

Я отошла от двери, хлопнула в ладоши, а сердце вырывалось из груди. В голове появилась

тень мысли о том, что всё это из-за предупреждения.

Что я сделала? Я зашла слишком далеко?

Эмоции крестьян вновь взывали ко мне, и эти мысли гасились, как слабый огонёк. Они

ждали меня. Я должна была впустить их.

Не оборачиваясь, я побежала дальше, даже однажды споткнувшись о подол сорочки. Но я

не останавливалась — мчалась вниз, по извилистой лестнице, мимо столовой, прямо в

фойе монастыря. В голове всё ещё не утихали воспоминания о Прорицательницах и том, как однажды они дразнили меня, когда сестры взяли нас на ярмарку. Сестры говорили, нам нужно попробовать работать со своими способностями в людном месте. Через

несколько минут я уже лежала на земле, перекатываясь из стороны в сторону, как

обезумевшая. Но сейчас я чувствую не то же самое. Теперь я приму толпы народа. Теперь

я точно знаю, что они чувствуют и как им помочь.

— Я иду, — тихо прошептала я. Мои глаза широко открылись. Ни разу не моргнув, я

бросилась к замку и открыла деревянную дверь. Крестьяне были снаружи. Они ожидали и

всё, что их сдерживало — это ворота. Мне нужно было впустить их. Пусть они разделят с

нами нашу пищу и тепло. Так мы станем ближе к их аурам.

Мне нужно было снова стать собой.

Снежинки танцевали вокруг меня и падали на мраморную плитку. Я сделала первый шаг, проваливаясь в снег по самые икры. Босым ногам должно было быть холодно, но холод не

был для меня чем-то новым. Я чувствовала, будто колются тысячи обмороженных пальцев

крестьян.

— Я иду. Я уже скоро буду.

Сцепив рукой сорочку, я шла вперёд, я была прикована к свету факелов крестьян. Они

увидели меня? Мне не пришло в голову захватить с собой свечу. А они знали о том, что

спасение было так близко?

Пришлось остановиться — меня сразило новое ощущение, которое было в сотни раз

сильнее, чем голод. Что-то в желудке переворачивалось, и я упала на землю, не в силах

подняться. Я опиралась на руки и колени. Я стояла так, как обычно стоят животные. Снег

достигал моего живота, а конечности странным образом онемели. Я направилась к

воротам, будто крестьяне были моей мишенью. Мне нужно было настигнуть их.

Кричал то один, то другой, то третий. Но после этого всё стихло, уступая место тишине

ночного снегопада. Но тишина продлилась недолго. Слышалось учащенное сердцебиение

их сердец.

Что случилось? Несколько раз, глубоко вдохнув, я всё же поняла, что здесь происходит. Я

слышала это. Далеко, будто из глубины сна какого-то безумца.

Вой диких волков.

Вой музыкой звучал в моих ушах. Он манил меня, а плечи расправились сами собой,

верхняя губа приподнялась так, будто я хотела показать всем свои клыки. Меня охватил

голод: грубый, уничтожающий и звериный. Пальцами я будто начала царапать снег. Я

была готова разорвать всё на своём пути, только бы удовлетворить свою нужду.

Вой волков стал громче, уверенность в следующем шаге волной заполнила меня. Я

оторвалась от снега, понимая, что ворота становятся ближе. Кажется, крестьяне не видели

меня – к монастырю были обращены их спины, а споры и молитвы витали в воздухе.

Некоторые из них быстро решили бежать, другие же последовали их примеру, отдаляясь

от ворот.

- Нет! Подождите! – мой голос искаженным скрипом вылетал из горла. Я рванула вперёд, но руки утопали в снегу, а внутри уже разливался страх крестьян перед волками. Но я

продолжала звать их. – Я иду! Не убегайте!

Никто не обернулся. В громких криках и нарастающей панике никто не услышал меня.

Лишь один дикий вой разрывал темноту холодной ночи. Он был ближе всех, звучал всё

громче и громче. Крестьян за воротами уже не было вовсе.

- Нет, пожалуйста! – мой кулак угодил в снег, я добралась до ворот. Пришлось трясти

железные решетки, чтобы хоть кто-то обратил на меня внимание. – Здесь хватит еды всем

и каждому!

Но все они бежали в лес, даже не оглядываясь на монастырь. От отчаянья, я закричала, снова и снова колотила кулаками в ворота. Руки уже начинали болеть, но мне было всё

равно. Всё было зря.

Я упала на землю, а затем закричала. В желудке голод давал о себе знать с двойной силой.

Большой волк мчался по заснеженной земле, прямо к монастырю. Его челюсть можно

было заметить издалека, белоснежные клыки сверкнули во тьме. Вой его спутников

остался далеко позади, сам же хищник уже пересёк черту елей.

Руками я схватилась за железные прутья. С моей стороны было тщетно пытаться

вырваться к волкам. Они будут разрывать свою добычу без меня. Их эмоции овладели

мной, я бросилась на ледяную землю и принялась рыть. Я могла прорыть тоннель и быть

с ними. Ещё не поздно.

Меня остановила только одна мысль. Я и думать забыла о ключах. Наверное, упустила их

в снег. Надо найти. Пришлось, как это делают волки, ползти по кругу и обнюхивать

землю. Нет, я не могу учуять их. Что со мной произошло? Теперь я встала и решила

размышлять здраво, возвращаясь по своим же следам. Ступив только шаг, я снова

услышала грозный рык. Всё моё тело дрожало, и я пыталась сделать всё, что могла, чтобы

бороться с этой непреодолимой жаждой крови.

Ключи, ключи, ключи… Мне нужно было сориентироваться. Но чем ближе волки

становились – тем тише был их вой. И мой голод снова дал о себе знать. Я вцепилась в

живот, пытаясь контролировать это чувство. Волки отойдут, если найдут себе жертву и

наконец-то поедят. Тогда это почувствую и я.

Что-то сверкнуло. Обрадовавшись, я кинулась к кольцу с ключами. Как только я

прикоснулась к ним, из одного из окон появился блеклый свет. Я прижимала к груди

ключи. В тёмном силуэте я тут же узнала сестру Мирну. Она стояла на верхнем этаже.

Сознание подсказывало мне, что лучше спрятаться. Я присела за кустом смородины и

выглянула из-за голых веток. Сестра не двигалась.

- Уходи уже, - шикнула я.

Шелест и следы от лап волков попали на свет, когда они попали на поляну, где раньше

ютились крестьяне, а их вой звучал слишком мрачно. Или так это отражалось в моём

искаженном сознании. Как бы я смогла их догнать сейчас?

- Прочь, уходи, - я снова обращалась к силуэту в окне.