Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

Волки остолбенели. На весь зал раздался громкий чих, и взгляды скрестились на черно-серебряном силуэте принца дома Волка, который проскочил между светлым силуэтом Лианны и коричневой фигурой Фордгалла, а теперь словно материализовался из ничего подле круглого стола.

— А-п-ч-хи! Пчхи! Пч-чи! — Мэллин для пущего эффекта потряс головой и смахнул выступившие слезы краем шарфа. — Простите, простите, — раскланялся во все стороны, приложив кулаки с зажатой тряпицей к груди, — прошу прощения, Благой Двор, мой король, моя королева, — персональный полупоклон им с Этайн, — вечно тянет чихать, когда холодает! Того и гляди, волосы инеем покроются!

Фордгалл неразборчиво зарычал, не в силах отреагировать хоть как-то на дикую выходку королевской особы, наследного принца правящего Дома. Лианна тревожно уставилась на Мэллина, Джилрой, похоже, не осознавая свои действия, шагнул ближе к принцессе.

Джаред выдохнул и спрятал клинок в ножны.

— Принц, я прошу вас, верните шарф, — Фордгалл нарочито прихромал поближе, отойдя от Лианны и каминной полки, требовательно протягивая руку.

— Вернуть? Разумеется! — оскалился Мэллин с безумным торжеством. — Но кому? Посмотрим-посмотрим, — покрутился на пятке, легкомысленно оборачиваясь к принцу Леса спиной, не обращая внимания на раздувающиеся ноздри собеседника. — О! Воган!

На сей раз удивился даже Джаред, не говоря уже о Мидире и прочих присутствующих. Подошедший к Лианне Джилрой переглянулся с принцессой в непонимании, Этайн сжала свободно опустившиеся к её плечу пальцы Мидира, Алан уставился на принца с неприкрытым удивлением, Фордгалл аж остановился от изумления. Воган, которого выкрик застал на установке нового блюда с пряниками, застыл, ожидая от Мэллина естественной и привычной каверзы.

Правда, чего же еще ожидать от Мэллина?

— Молодой принц? — повар тем не менее сохранял присутствие духа, достаточное для ответа.

— Воган! Тебе пойдет желтый! Смотри! — и безрогий олень приблизил на вытянутых руках расправленный шарф к шее Вогана. — Ты не женат! Конечно, Дом многое потеряет с твоим уходом и захиреет до полной чахлости без волшебных яств, особенно пряников с пирожками! Но ради счастья непонятно кого и мира во всем Благом мире мы готовы пойти на жертву! Не так ли, наш героический повар? Ты все равно очень быстро овдовеешь! Нет, я настаиваю!

Алан ахнул чуть не на полтрапезной. Мидир с трудом удержался от ругательства, но хихикнувшая Этайн отвлекла его. Джилрой и Лианна выглядели ошарашенными, Фордгалл сжал руку в кулак, опустил голову ниже, прохромал дальше. Джаред повел бровью, обозначая удивление выходкой принца — не более. Смотрел по-преждему вперед, но Мидир был уверен: советник видел все, что творилось за его спиной.

Воган, подумав над достойным ответом, устрашающе улыбнулся во весь клыкастый рот, обозначая большее количество резцов, чем положено было иметь обычным волкам в виде ши:

— Нет, молодой принц, не так! Это я настаиваю на двух котлах, которые вам предстоит очистить!

— Ох, нет! Воган! Ты не можешь быть настолько жесток! — Мэллин шарахнулся в сторону, опять прижимая шарф к груди. — Но, может быть, кто-то еще более холост и жаждет пожертвовать собой ради брака с принцессой? Вот, например, Джилрой. И правда, кто бы мог подумать на Джилроя?!

Волки, несмотря на всю выдержку, фыркнули и задвигались.

Мэллин снова повернулся обратно, однако сзади незаметно подошел лесовик, перекрывая путь к отступлению. Принц хохотнул, без усилий вспрыгнул на стол и пошел вперед, изящно лавируя между блюдами и кубками:

— Нет-нет, шарф не такой теплый, а возле тебя все ещё холодно, Фордгалл!

Спрыгнул по другую сторону круглого, а потому чрезвычайно неудобного для перепрыгивания или обхождения стола. Подошел к небесному и, приподнявшись на цыпочки, положил ткань на его плечо: витязь был изрядно высок. Золотистая вышивка и впрямь заиграла на белоснежном с голубой оторочкой платье дома Неба.

— Ну вот же, другое дело! Хотя, если ты тоже скажешь про котлы, я могу передумать!

Мэллин полуобернулся к принцессе Солнца, как будто прислушивался, а Джилрой загородил Лианну от безумного волка, вздумавшего шутить любовью, браком и будущим бессмертных.

— Так, понятно, что ничего не понятно! — Мэллин отошел от Джилроя на шаг, ещё раз окинул всю фигуру витязя оценивающим взглядом, будто сам примеривался за Лианну. — Нет, пожалуй, нет, смотреть так далеко и не видеть так близко, у него явно что-то не то с глазами! — и размахивал шарфом, как ярмарочный фокусник!

Принцесса вцепилась в ладонь небесного, выглядывая из-за плеча Джилроя и осуждающе покачивая головой. Брат, разумеется, не мог не отреагировать:

— Нет, а я-то тут причем? Сама разбрасывается личными вещами, а я ещё и виноват! — подбоченился и насупился, повернув голову в сторону приближающегося Фордгалла.

— Принц, вы вмешались не в свое дело, а ведете себя и вовсе неподобающе, — Джилрой не мог не вступиться. — Вы или безумец, или невежа!

Волки притихли, слышно были лишь сердитое пыхтение лесовика да слабое «ох» Лианны. Теперь солнечная девочка настолько боялась за своего витязя, что вцепилась в него двумя руками. И Мидир её понимал. Как бы Джилроя за этакие высказывания не порешили. Прежде чем кто-то успел вмешаться, выступил сам Мэллин:

— Я же говорю, у него что-то с глазами! А теперь подозреваю и уши! Я не безумец! И не невежа! — озорной взгляд раскосых глаз на секунду встретился со взглядом Мидира, брат подмигнул, явно обозначая, что и не олень тоже. — Как же так? Вы до сих пор не поняли?! Я же поэт!

На сей раз отчетливо фыркнули многие, Воган хрюкнул, будто выстрелила катапульта, трапезная заполнилась шумом и возней, застывшие от напряжения ши отмерзли и теперь переговаривались, обсуждая, насколько принц поэт, а насколько — невежа. Соотношение выходило в пользу безумца.

Этайн прикрыла глаза ладошкой, хохотнула пару раз, погладила пальцы Мидира, привлекая его внимание:

— Это всё так забавно, моё сердце!

Сразу захотелось не метать громы и молнии, а досмотреть невиданный спектакль.

Мэллин вновь запрыгнул на стол, на миг замер, Фордгалл дернулся за будто случайно спустившимся и тут же отдернутым шарфиком… и засадил руку в открытую пасть громадного сома, съеденного почти до хребта, но неубранного поварятами. Кулак обратно вытаскиваться не пожелал. Лесовик краснел, дергал рукой, но рыбина таращилась словно живая и кисть не отдавала. Форгдалл злобно уставился на Мэллина, потом на рыбину, явно обличая их в сговоре. Затем стащил сома с тарелки на пол, уперся сапогом…

Посреди галдежа, всеобщего веселья и призывов «брать вместо солнечного блика что послали древние боги» Мидир не удержался от мыслеслова: