Сергей Гончаров - Сихирти (СИ)

— А что «или»? — сам себе ответил Никита.

Он уверенно направился к Тоннелю, где скрылся сихирти. Но не успел сделать и пяти шагов, как оттуда высыпало не меньше двадцати воинов.

— Спецназ хренов! — Никита почувствовал иррациональную уверенность в собственных силах. Словно ребёнок, пересмотревший боевиков. — Ну что, шакалы, перестрелять вас, а? — направил на них оружие на затворной задержке.

Воины, все как один, впились в него белёсыми глазами. Начали окружать. Никита непроизвольно попятился.

— Стоять всем! — он, как ему казалось, грозно помахал оружием, но воины не остановились. Им не внушал опасения голый человек с непонятной штуковиной в руках. Они взяли его в полукольцо и наступали, выставив копья.

Никита бросил короткий взгляд за спину. Оставался вариант лишь попробовать скрыться во Внешнем Мире через Тоннель Выхода. Но без факелов это гарантированная смерть. Перед глазами мелькнуло древко копья. Кто-то из воинов не упустил случая. Никита почувствовал, как колени подгибаются, увидел приближающийся пол.

Окружающую действительность поглотил мрак.

О купании бизнесмен забыл. Питаться после неудачного побега приходилось баландой непонятного содержания. И то не каждый день. Племянник императора мог принести её, мог не принести. А на утро ещё и избить, за то, что человек жалуется на голод. Побои стали постоянным спутником. Чаще всего Сиси бил ногами без дела. Метил, в основном, в брюшную полость. И стоило Никите чуть «раскрыться», как сразу получал удар между ног. За малейший проступок сихирти хлестал человека плетью. И теперь до крови. Знахарка уже недобро косилась на императорского племянника. Никто не любит, когда ему добавляют работы. На спине не осталось живого места, руки и грудь являли собой печальное зрелище. И даже на лице не переводились рубцы. При этом о кастрации Сиси больше ничего не говорил. Никита помнил, что Туди рассказывал о наказании для людей, если те посягнули на жизнь и здоровье кого-нибудь из подземного народа. С чем связано помилование, хозяин «Схватишек» не понимал. Скорее всего, всему причиной был именно Сиси. Император догадывался, что человека вынуждают вести себя подобным образом. А может работа подходит к концу и тогда от художника избавятся как от сломавшегося инструмента? Конечно, Гоги его ценит, но всему есть предел. И бизнесмен чувствовал, что уже близко-близко к нему подошёл.

Во время очередного избиения у Никиты в мозгах словно щёлкнул тумблер. Он прекратил чувствовать боль, бояться, думать. Встал, забрал плеть, словно палку у ребёнка, и принялся хлестать Сиси. Племянник императора с криками и воплями бросился в сторону Центральной Пещеры. Хозяин «Схватишек» гнался следом и лупил плетью.

Закончилось тем, что Никиту окружили воины и древками копий забили до потери сознания.

В жизни хозяина сети супермаркетов мало что изменилось. Сиси желал, чтобы человека «отпустили». О чём несколько раз даже напрямую сказал. Он ещё сильнее и чаще принялся его избивать. Зачастую без какого-либо повода. Различались побои теперь лишь степенью остервенелости. Если обычно племянник императора бил без злобы, то когда Никита что-либо делал не так, хлестал с особенным ожесточением. Его белёсые глаза сужались, губы превращались в тонкую линию. Любой посторонний наблюдатель видел: насколько жертве больно, настолько надзирателю приятно. Теперь большую часть времени Никита находился у знахарки, которая даже прекратила здороваться с племянником императора. Если бы не эта женщина, Сиси убил бы человека. При помощи её зелий, снадобий, кремов и отваров, раны заживали почти так же быстро, как и наносились. Видимо это и бесило надсмотрщика. И он старался, чтобы очередной удар плетью как можно сильнее, глубже и больнее рассёк кожу раба. Теперь в те редкие моменты, когда надо работать, бизнесмен меньше всего работал. Делал всё, чтобы нарисовать плохо или как-нибудь, но подпортить изображение. О старании забыл в принципе. Мулякал, что называется, левой ногой через правое ухо. И за это его били. И чем больше били, тем сильнее старался навредить подземному народу.

Как-то, в Тоннеле Далёкой Звезды, Никита нарисовал лошадь. Когда заканчивал последнее копыто, почувствовал тёплую струйку на спине. Резко повернулся, и струя ударила ему в лицо.

— Нравится моя моча, Шершень? — племянник императора истерично расхохотался. — Это мой тебе подарок на Пипюити! — довольный шуткой он перевёл струю на мешок с красками. Когда поток иссяк, помахал детородным органом перед человеком и лишь после убрал в штаны. — Знаешь, меня тут пучить начало, — погладил живот. — Чтобы когда я пришёл, всё было готово. Поняла тварь безродная?

Сиси плюнул в лицо человеку и с довольной ухмылкой ушёл.

Никита смотрел вслед надзирателю, пока тот не скрылся за поворотом Тоннеля. А потом стёр у лошади зубы и со злости нарисовал ей волчьи клыки. В мешок с красками лезть противно. Но Никита пересилил себя. Давно понял, что Сиси надоело следить за человеком. Ему хотелось проводить свою молодость вместе со сверстниками, а не торчать дни напролёт с рабом. Но и дядю боялся ослушаться. Остался лишь один способ избавиться от шершня — принудить к бунту, заставить дядю «отпустить» талантливого раба. И Никита чувствовал, что Сиси идёт верною тропою. Рано или поздно, но у бизнесмена не получится сдержаться. И тогда он будет избивать этого белоглазого выродка, до последней капли сил. Или пока тот не умрёт.

Хозяин «Схватишек» принялся рисовать вторую лошадь. В процессе того, как выводил круп, в голову пришла неожиданно-детская, а оттого весёлая мысль. Он дорисовал лошади половые органы самца. Причём такого размера, что ни одному слону и не снилось.

Вернулся Сиси. Когда увидел лошадей, то покраснел. Довольная улыбка выползла на его лицо.

— Ну, теперь я тебя забью насмерть, Шершень! — он похлопал плетью по ноге, прищурил белёсые глаза, словно приготовился окунуться в нирвану. — Готов, раб?

И в этот момент Никита отчётливо осознал, что единственный способ сбежать — Пипюити! День, когда все подземные жители, от мала до велика, перепьются кумыса. Только в этот раз праздник пойдёт по иному сценарию. Осталось лишь придумать, что делать после того, как все сихирти уснут.

Сиси принялся избивать человека. Изо всей силы. С оттягом. Так, чтобы плеть сдирала кожу целыми полосками.

Ночью Никита не мог уснуть. Частью из-за перевозбуждения от идеи, которую собирался воплотить в жизнь. Но в основном из-за побоев. На теле не осталось живого места. Спина после избиения превратилась в кровоточащее месиво. К лицу больно прикасаться. Левый бок дико ныл от ударов ногами, а в ушах звенело. Тоже от ударов ногами. Между ног поселилась слабая ноющая боль — последствие удачного попадания императорского племянника. На правом бедре Сиси оставил глубокий рубец — особенно сильный удар плетью. Знахарка долго колдовала над ранами. И, если б не она, бизнесмен бы точно не выжил. Вероятно, ей пришлось пустить в ход все знания и умения.