Сергей Гончаров - Сихирти (СИ)

— Я сказал, рисуй, Шершень! — племянник императора грозно помахал плетью с берега. — Рисуй… раб! Быстро!

Никита проигнорировал эти крики. Не мог оторвать взгляд от быстрых вод. На берегу несколько женщин стирали бельё. Поначалу они не обращали внимания на человека и его хозяина, но теперь начали с интересом наблюдать. Когда бизнесмен оказался на берегу, то на него обрушился град ударов. Сиси бил плетью и руками, но не ставил целью нанести серьёзных повреждений.

Второй раз Никита поднялся на парапет лицом к стене. Теперь он не видел воду. Спина и левая рука болели от ударов, но работу никто не отменял. Хозяин сети супермаркетов взял с собой лишь мел. Решил для начала нанести очертания головы лошади, на уровне глаз. А как будет рисовать туловище и конечности придумает потом.

Голова получилась на удивление быстро и хорошо. Никита почувствовал, что в глазах начало плыть и пошёл обратно.

— Шершень! — услышал с берега. — Испытываешь моё терпение! Тварь!

Девушки к тому времени уже покинули берег, лишь в дальнем конце двое ребятишек возились в глине.

— Мне нужно поесть, — Никита вступил на твёрдую землю, ноги подогнулись, а в глазах поплыло. В следующую секунду понял, что лежит.

В тот день больше работать не пришлось. Оставшееся время бизнесмен ел и пил. Отчего-то Сиси раздобрел. Принёс ему барскую пищу: отварного мяса, какой-то зелени, батон в упаковке «Столичный», маленький кувшин с кумысом и большой с водой.

На следующий день сил заметно прибавилось. Естественно, что с голодухи Никита не смог съесть много, но утром всё равно ничего не осталось. Не стоило трудов догадаться, кто украл всю еду. Это мог сделать лишь тот, кто охранял пленников, и при этом передвигался бесшумно.

Большое потрясение Никиту ждало чуть позже, когда стоял на тонком парапете и пытался нарисовать мелом контуры лошади. Он немного приловчился. Стоило двигаться по парапету вперёд-назад и тогда получалось сносное изображение.

Когда хозяин «Схватишек» вывел спину и хвост лошади, и начал примеряться к задним ногам, то услышал голос Сиси с берега:

— Знаешь, что я подумал этой ночью, Шершень? — вопрос риторический, потому Никита промолчал. — Я был со своей невестой. Знаешь её?

Бизнесмен посмотрел на надсмотрщика. Не предвещал этот монолог ничего хорошего. Его девушку он знал. А точнее видел пару раз. Обычная представительница подземного народа: серая кожа, низкий рост, белые глаза. Из достоинств: каштановые волосы, яркая улыбка, мурлыкающий голос и заразительный смех.

— Красивая она у меня да, Шершень? — поинтересовался племянник императора.

Никита промолчал. Не питал он к женщинам подземного народа никаких чувств. Они, как и африканки из полудикого племени, были для него самками другого вида. Не больше и не меньше.

— И когда я был со своей невестой, — Сиси говорил нарочито громко.

Вдали, на побережье, шесть женщин стирали бельё. И все как по команде замолчали. Сыграл фактор женского любопытства. Племянник императора удостоверился, что они притихли и обратились в два чувства: слух и зрение. После продолжил:

— Я подумал, что было бы неплохо тебя кастрировать! Как думаешь?

Никита чуть мел не выронил в быстротечные воды реки. Выпучил глаза на надсмотрщика. Хотел ответить, да не мог ничего вымолвить — просто открывал и закрывал рот.

— Вижу, тебе нравится идея! — Сиси краем глаза поглядывал на девушек. — И мне нравится. Не будешь отвлекаться. Сосредоточишься на работе. А там глядишь, и мой дядя смягчится к тебе. Он может. Если ты покажешь себя. А для этого тебе достаточно избавиться от лишнего груза. Как думаешь?

— Думаю, что хуже идеи у тебя никогда не возникало, — Никита посмотрел на женщин, прислушивавшихся к словам императорского племянника. Одна из них захихикала, что-то сказала другим, и захихикали все.

Хозяин «Схватишек» понял тот факт, что Сиси говорил по-русски. Или его тут все понимали? Или они с чего-то своего хихикали? Эти мысли были мимолётны. Ситуация не располагала к тому, чтобы задумываться над лингвистическими проблемами.

Бизнесмен ответил не так, как ожидал Сиси. Тот, вероятно, рассчитывал на раболепное «Пожалуйста, не надо!». Девушки хихикали и поглядывали на императорского племянника, видимо, тот что-то начудил. Но от этого легче не становилось, ведь в ближайшем времени придётся забыть, что такое быть мужчиной. Проснулась такая злость, что хозяин сети супермаркетов даже хотел спуститься и придушить ненавистного надсмотрщика. Но быстро передумал. Убить его успеет всегда. Вначале надо продумать, что делать после убийства.

— А мне кажется, — со сталью в голосе произнёс Сиси. — Что это самая лучшая мысль, которая когда-либо приходила мне в голову. Мы вначале отрежем тебе яйца, а потом посмотрим, помогло или нет. И если не помогло, то что ж… признаю свою неправоту.

Никита отвернулся и принялся рисовать. Внезапная мысль поразила его, как пуля. А что если взорвать вторую по направлению течения реки арку? Получалось, что реку бы завалило, и вся вода хлынула по новому руслу. В Тоннели сихирти. Бизнесмену понравилась эта мысль. Долго её обдумывал. Загвоздка в нескольких вещах. Первое и самое главное — где взять взрывчатку? Второе — гарантий, что он завалит русло реки, нет. Может получиться лишь запруда. Третье — лично для него выгоды ноль. Человека, если у него всё получится, наверняка забьют до смерти.

Перед глазами маячила картинка закладывания взрывчатки на карнизе, а потом происходит гигантский взрыв. И весь поток устремляется в Тоннель Реки. Дальше Никита представлял плохо. Пришёл к выводу, что эта идея не намного умней той, чтобы его кастрировать. Хотя вторая, скорее всего, будет приведена в исполнение.

Ближе к вечеру из арки, над которой Никита рисовал лошадь, появился плот. Экипаж — семеро сихирти. Груз — несколько десятков ящиков. Подземные путешественники умело причалили на своей посудине к импровизированному пирсу. Один из них шустро накинул канат на причальный пал, затянул узел. Плот оказался накрепко привязанным к берегу. Широкий в плечах, даже по человеческим меркам, сихирти спрыгнул на сушу. Сиси поспешил встретить гостей. Никита остался рисовать. Наблюдал, как они сошли на землю, поприветствовали императорского племянника. По-видимому, не единожды виделись. Долго разговаривали друг с другом, улыбались, похлопывали Сиси по плечу. Совсем как люди. Собственно Никита и думал, что предок у человека и сихирти один. Просто одно племя в незапамятные времена загнало другое под землю. А все рассказы про Фиди и острова в Ледовитом океане — не более чем миф.

И с тех пор родилась ненависть, из-за которой отдельные люди страдают.