Сергей Гончаров - Сихирти (СИ)

Никита перевернулся на другой бок. Ему почему-то казалось, что приложи он больше усилий и выход найдётся. Ведь несомненно то, что из этой неоткрытой ветки метро можно выбраться на поверхность. Или в обычный тоннель, откуда добраться к ближайшей станции. Хозяин сети супермаркетов никогда не любил людей так, как в этот момент. Если бы кто-нибудь из его персонала сейчас помог бы ему выбраться, то он бы его озолотил. У Никиты появилась идея вернуться и попробовать миновать собаку по параллельному тоннелю.

Непроизвольно задумался, откуда могла появиться целая неиспользуемая ветка?! На что могли наткнуться под землёй в Советском Союзе, из-за чего Сталин приказал законсервировать первую ветку? Чего испугалось мощнейшее объединение стран во всей истории человечества? Подумав об этом, Никита как-то поостыл с желанием снова туда лезть. Вряд ли в СССР испугались гигантской собаки. Или её предков, пусть ими хоть все тоннели кишели. Скорее всего перед запуском движения там обнаружили нечто настолько страшное, что Сталин решил не тратить попусту людей и начать стройку заново. Никита понял, что ему не интересно из-за чего законсервировали эту ветку, почему о ней никто не знает на поверхности. Пусть земля хранит свои секреты. Она это умеет делать лучше людей.

Простая до безобразия мысль пришла в голову бизнесмену — склонить какого-нибудь сихирти к тому, чтобы вывел на поверхность. Ведь он может не только пообещать практически что угодно, но и дать! Эта мысль показалась простой и очевидной. И даже не сразу вспомнил, что уже пытался привести её в исполнение несколько раз. А когда вспомнил, захлестнуло отчаяние. Никита перевернулся на спину и широко раскинул ноги. Ему так хотелось покинуть подземелья, что он бы согласился на многое. Пришла в голову банальная мысль: взять заложника. Племянник императора подходил для этой роли на все сто процентов. Нож к горлу и требование вывести наверх, а отпустит лишь когда окажется на поверхности. А там его даже гепард догнать не сможет. Был в этом замысле один большой минус. Хозяин «Схватишек» не знал степени любви императора к собственному племяннику. Ведь тогда Гоги пришлось бы выбирать между безопасностью племени и жизнью Сиси. Сохранив родственника, он мог потерять трон. А это чревато тем, что план человека изначально обречён на провал. Оставался вариант, что надсмотрщик выведет на поверхность лишь бы не быть убитым. Никита призадумался всерьёз. Зачем вообще выставлять какие-то требования императору, когда можно выдвинуть их его племяннику? Нож к горлу аргумент серьёзный. Там в первую очередь будешь думать о собственной безопасности. Да и Гоги будет легко — сказать, что пленник сбежал.

Бизнесмен привстал. Почесал в недоумении нос. Поразился, и как ему раньше эта мысль в голову не пришла?!

Оставалась одна маленькая, но крайне неприятная загвоздка. Где взять нож? Никита вновь лёг и подумал о том, что Сиси может оказаться патриотом собственного народа, ведь для сихирти это в порядке вещей. Это ведь русские могут за зелёные бумажки продавать родную страну и собственную нацию. Никита поморщился от вывода, но, глядя на олигархов, почему-то владеющих ресурсами России, на чиновников, ворующих миллиардами бюджетные деньги, понял, что к другому выводу прийти попросту не мог. Может и сихирти продавали бы всё и всех, обладай достоянием России? Может русские вели бы себя так же патриотично как сихирти, живи в невероятных Тоннелях под землёй? Неизвестно. А если Сиси скажет, что не выведет? Что тогда делать? Если не убить племянника императора, то он точно убьёт человека. Убить? И отправляться на поиски выхода? Что встретит на этот раз в подземных Тоннелях? Что ещё скрыто от людей в исполинском, мрачном и опасном лабиринте?

Никита лёг на правый бок. Обхватил руками колени.

Решил, что брать заложника слишком рискованно. Побег — рискованно. Бизнесмен чувствовал себя негром, увезённым англосаксами в далёкую Америку. И жив, и работаешь, только уже не человек. О чём ему прямо, на его же языке, Сиси и сообщил.

— Думай, башка, думай! — пробормотал хозяин сети супермаркетов. — Думай!

И тут, словно в ответ, почувствовал запах гнили.

— Ы? — раздалось перед самым лицом.

Подсознание услужливо нарисовало картинку, как изувеченный и лишённый разума человек в противогазе встал на одно колено, опустился на руки и вытянул голову к пленнику. И спрашивал, а не замыслил ли его подопечный чего-нибудь непозволительное?

Никита перевернулся на другой бок. Поразился собственному хладнокровию.

Человек привыкает ко всему.

Традиционный пинок под рёбра означал утро.

— Вставай… — немного замялся Сиси. — Раб. У нас сегодня интересная работа. Если выживешь, конечно.

Никита медленно поднялся. В последнее время он привык к тьме. А тут по стенам прыгал свет от факела. Опостылевшая пещера выглядела необычно.

— Я есть хочу. И пить. И помыться, — бизнесмен хмуро глянул на своего хозяина.

Сиси округлил глаза.

— Ты чего Шершень?! — сделал шаг назад, будто человек ему пригрозил. — А ещё чего ты хочешь, тварь?

— Свободы, — непроизвольно вырвалось у Никиты.

Племянник императора с несвойственной ему внимательностью посмотрел на человека. А потом ткнул ему факелом в лицо. Бизнесмен успел закрыться рукой.

— Ты умом тронулся, Шершень? — Сиси несильно хлестнул человека плетью. — Шагай давай. После работы покормлю. Если посчитаю нужным. А к озеру завтра утром отведу. Опять же, если посчитаю нужным. Понял, Шершень?

Никита не ответил. Молча направился к выходу. Ожидал, что спину разорвёт боль от удара плетью, но племянник императора отчего-то сжалился над человеком.

И вскоре стало ясно почему.

Рисовать пришлось в Тоннеле Реки. Причём не на обычных стенах, как делал до этого, а на своде, над рекой. Вначале Никита даже не понял, чего от него хотят. После удара плетью, десятка угроз и ругани, догадался, что племянник императора решил его или утопить… или утопить.

Арка находилась метрах в пяти над рекой. Имела тоненький парапет, где при большом желании мог стоять человек. Но как там рисовать Никита не представлял.

Ещё хуже оказалось на самом деле. Хозяин сети супермаркетов вообще боялся пошевелиться. Прижался спиной к стене и большими глазами смотрел на воды подземной реки. Краски весили килограмма три и настойчиво тянули вниз. Поставить мешок на узкий карниз оказалось невозможно.

— Шершень, ты чего встал! — крикнул с берега Сиси. — Там должна быть лошадь! Сегодня! Или ты спиной умеешь рисовать? — он лыбился, что называется, от уха до уха, донельзя довольный собственной выдумкой.

Бизнесмен отчётливо понял, что на этой стене ничего изобразить не сможет. Медленными шажками двинулся по парапету обратно к берегу.