Ольга Герр - Эльфантина. Союз стихий

Когда экипаж въехал в ворота Калидума, рана Элая почти зажила. Тело привычное к дракам и увечьям быстро восстанавливалось, а, может, солнечная своим волшебным присутствием исцелила его. В любом случае в город он вошел полным сил и спокойно выдержал истерику, которую закатила Аурика, узнав, что они не отправятся в Гелиополь немедля.

В номере гостиницы она разбила вазу с цветами, швырнула в Элая подсвечником и пригрозила сбежать, если они сию же секунду не тронутся в путь. Напросто он взывал к ее разуму и умолял о передышке после дальней дороги. По правде говоря, причин для задержки не было. Он просто хотел еще немного побыть рядом с ней. Ведь как только она пересечет границу владений гелиосов, он потеряет ее навсегда. Людям заказан путь в солнечный город. Даже если гелиосы пустят его, долго он там не протянет. Безжалостное солнце Гелиополя иссушит его тело и спалит кожу.

В конце концов, Элай уговорил Аурику дать ему поесть. Небольшая, но отсрочка.

Последнюю совместную трапезу он обставил с размахом. На оставшиеся деньги повел девушку в кафе. Он не первый раз был в Калидуме и знал место славное вкусной выпечкой. Все девушки любят сладкое. Это незыблемая истина, но солнечная и ее умудрилась опровергнуть.

Элай заказал для Аурики гору пирожных. Песочные корзиночки с кремом, слоеное тесто с джемом, марципаны. Но девушка к ним не притронулась. Возбужденная скорым возвращением домой — от Калидума до границы солнечных меньше суток пути — она едва могла усидеть на месте.

— Мне следует поблагодарить тебя, — сказала она, глядя мимо него. — Без твоей помощи я бы не вернулась домой.

Элай поперхнулся. Он не ослышался? Солнечная говорит о благодарности? Должно быть, все людские боги потеряли дар речи от изумления.

— Я выполнял свой долг, — произнес он осторожно, — перед твоим мужем. Я поклялся Лоредану защищать тебя.

— Жаль ты не клялся защитить его, — глаза Аурики на миг вспыхнули гневом. — Он был моей родственной душой. Моей второй половиной. Без него я уже не смогу быть целой.

— Мне больно это слышать.

— Еще больнее мне это чувствовать.

Элай не знал, что ответить. Как объяснить девушке, что он по-своему привязался к Лоредану и тоже переживает из-за его смерти. К тому же Элай ненавидел проигрывать, а в случае с солнечным он потерпел крах.

— Я полагала, ты в сговоре с убийцами Лоредана, — сказала Аурика. — Но теперь вижу, что это не так. Тебя щедро вознаградят за службу.

— Это ни к чему. Я помогал не ради денег.

Аурика дернула плечом. Весь ее вид говорил о том, что она не желает слышать о его истинных мотивах, и Элай промолчал, не заикнувшись о какой награде мечтает.

— Я счастлива вернуться домой. Ни за что отныне не покину Гелиополь. Конечно, после траура мне придется снова выйти замуж, — вздохнула Аурика. — Но я никогда не полюблю нового мужа так, как любила Лоредана. Он навсегда останется в моем сердце. Жаль, я не вижу другого способа устроить свою жизнь.

— Я плохо знаком с обычаями солнечных, но разве ты не имеешь права наследовать имущество и должность Лоредана?

— Имею, — кивнула девушка. — Но власть не для меня. Я не создана для скучных заседаний в совете, политики и аудиенций. Не хочу провести жизненный цикл, погрязнув в делах. Мне по сердцу та жизнь, какой я жила с Лореданом.

Возможно, Аурика была права, выбрав легкую жизнь замужней дамы взамен тягот правителя рода. Но до чего тяжело представлять ее в объятиях другого! Ревность жгла Элая похлеще южного солнца. На место мужа еще не было претендента, а он уже ненавидел этого счастливца.

Они возвращались в гостиницу в сумерках. Элаю все-таки удалось убедить Аурику переночевать в Калидуме. Ночь в который раз выступила его союзницей.

Жизнь кипела. Город озаряли факелы, люди спешили по делам. Тихий и вялый в дневное время город ночью ожил. По лабиринтам улиц без единого зеленого островка — в условиях юга растения не выживали, Элай с Аурикой добрались до гостиницы. Девушка первой поднялась в номер. Он замешкался внизу, решая пойти за ней или скоротать ночь в другом месте. Разумней не оставаться с солнечной наедине, но это был их последний вечер. Глупо тратить его на шлюх.

Он поднялся по скрипучим ступеням. Притормозил около двери, прислушиваясь. Сердце выстукивало бешеный ритм военного марша. Ладони вспотели, словно он неопытный мальчишка. С какой стати он разволновался? Все равно ничего не будет. Аурика скорее убьет себя, чем подпустит его хоть на шаг.

Элай открыл дверь. В комнате было темно. Обострившиеся инстинкты уличного жителя кричали об опасности. Аурика ненавидит темноту. Первым делом она бы распахнула ставни и зажгла свечи. Но не единый лучик света не пронизывал комнату. Элай никогда не боялся темноты. Даже в детстве. Но сейчас его сковал ужас.

Он пошарил рукой у талии, выискивая кинжал. Вел всех забери! Он его продал. Единственное его оружие — кулаки. Он сжал их, готовясь к схватке.

Что-то летело к нему, разгоняя воздух. Он присел за секунду до столкновения. Лезвие врезалось в косяк за спиной. Элай улыбнулся, мысленно поблагодарив невидимого врага за оружие. Вытащив нож из дерева, он двинулся вглубь комнаты.

Напали сразу с трех сторон. Одного он пырнул. Лезвие вошло во что-то мягкое, раздался булькающий звук, запахло кровью. Второй увернулся, приложив его по плечу. Третий врезал по колену. Нога подогнулась, и Элай пропустил удар в челюсть. Кулак был твердый как скала. В голове будто колокол зазвонил. Последовал удар по затылку. Элай упал на колени. Успел ранить кого-то в ногу, после чего его, схватив за волосы, стукнули головой об пол, и он вырубился.

Без сознания пробыл недолго. Когда открыл глаза, в комнате горели свечи. В их неровном свете лицо Аурики было серо, как облака на севере. Она сидела на стуле, сложив руки на коленях, а мужчина в камзоле держал ее сзади за шею. Хуже в жизни Элая не было зрелища — чужие пальцы на девичьей коже.

Судя по богатой одежде, мужчина был заказчиком и в драке участия не принимал. Пятеро его подручных скрутили Элая, еще один сидел в углу, придерживая раненое плечо. Держали крепко. В спину упирался нож, царапая кожу сквозь рубаху. Элай повел плечами — не вырваться.

Самое скверное — мужчина в камзоле был солнечным. Золотые волосы выдавали его с головой. Не такого приема ожидала Аурика, Элай тоже был к подобному не готов. Похоже, Лоредан успел нажить врагов не только в столице, но и на родине.

Вид беззащитной девушки подогревал кровь. Ее боль причиняла Элаю больше страданий, чем собственная. Он дернулся, пытаясь освободиться, и тут же получил под дых. Мышечный спазм сдавил легкие, и он захрипел.

— Настырный у вас друг, леди Аурика. Все никак не успокоится. Будьте добры, объясните ему что к чему, пока мои помощники не убили его, а затем и вас.