Людмила Макарова - Одиночный Дозор

Как ни хотелось Никите проверить, остались ли на своих местах три луны второго слоя и видны ли они днем, он предпочел в Сумрак больше не входить. Случалось, что в его обманчивой прохладе Иные подхватывали не только ангину, но и кое-что посерьезнее. У оперативника с нервным расстройством вроде постзаклинательной депрессии шансы напасть на след и обезвредить Темного зверя падали до нуля, а Сумрак на киностудии был каким-то особенным, если не сказать – жутковатым. Он с удовольствием играл в человеческие игры, ежедневно переполнялся эмоциями и образами и бережно хранил в своих глубинах множество фантомов. Иным он являл то черно-белые миражи, сплетенные из Тьмы и Света, то цветные сцены из фильмов, подернутые серой дымкой…

Загадки – штука, конечно, очень увлекательная, но их можно разгадывать годами, а по городу бегал взбесившийся оборотень.

– Саша, что у тебя? – спросил Сурнин в телефон, закончив беглый осмотр.

– Ничего пока. Патрульных по всей Москве и Подмосковью подняли, работаем. А у тебя?

– Пусто. – Никита посмотрел на часы. – Давай, может, перекусим, обсудим все, пока затишье. Что-то мне подсказывает, что ночью не присесть будет.

– А ты где сейчас?

– Еще на киностудии, только что закончил.

– Тогда давай на Киевской? – предложил Санек. – Или сразу в «Европейском», на фудкорте.

Никита поежился под налетевшим порывом ветра.

– В «Европейском»!

– Договорились.

Сурнин вышел с территории «Мосфильма» и взмахнул рукой, тормозя попутку. Как же это иногда приятно – добиваться желаемого без всякой магии. Через двадцать минут он уже был у торгового центра – в бесконечных пробках наконец наметился хоть какой-то просвет.

«Вот так встретились случайно в торговом центре два заклятых школьных врага Ленька Вересаев и Вовка Светлов, – думал Никита, стоя на эскалаторе. – Выяснили, что каждый из них раз и навсегда выбрал сторону, и давай спорить. Надолго их, конечно, не хватило, философствование в таком возрасте штука немыслимая, а потому словесная дуэль быстро переросла в дуэль сумеречную. Если еще учесть, что оба недавно инициированы, и все, чем они теперь обладают, кажется им сверхспособностями запредельной крутизны… Как тут не подраться, как не проверить?»

Никита оглядел занятые столики.

– Привет! – Санек махнул ему рукой. Он пришел раньше и шагнул навстречу. – Поищем, где потише?

Никита кивнул, они прошли за стеклянные двери какого-то кафе. Шум торгового центра сразу смолк. Санек выложил на стол неизменный айфон.

– О’кей, Гугл, как поймать оборотня? – улыбнулся Никита, усаживаясь напротив.

– Здесь Сири, – снисходительно поправил Саша.

– Кто?

– Ее так зовут.

– Ах, да! Ну, Сири так Сири. Все равно она не знает… – вздохнул Сурнин, которому почему-то вспомнилась девушка с парковки, влюбленная в автомобиль.

Спешилов истолковал его задумчивый вздох по-своему.

– Значит, наш водитель – он же перевертыш – оказался прав. В Сумраке на киностудии никаких следов?

– Никаких, – подтвердил Сурнин. – Слушай, Саша, а ты его раньше видел, перевертыша этого?

– Видел один раз. Темные от него во все стороны разбегаются, как от собаки Баскервилей. Меделяна сейчас даже в Сумраке нечасто встретишь.

– Меделян? Это что, фамилия?

– Это порода. В сумеречном воплощении он очень на эту собаку похож, только еще больше. Я сам чуть наутек не бросился, когда впервые увидел, – признался Саша. – Но я тогда с ним не общался, он с другой опергруппой на облаву приезжал. Он, как я заметил, вообще не разговорчивый.

– Волкодав! – почти восхищенно сказал Сурнин.

– Насчет волков – не знаю, а на медведей с этими собаками точно ходили, я читал.

– Жаль, что наш оборотень удрал, я бы хотел это видеть, – пробормотал Никита.

– Наш оборотень, похоже, залег в каком-то логове на неделю или уехал из Москвы в свой… откуда он родом? – Саша глянул в айфон, – в свою Пермь. Тишина пока в столице. И полиция никаких таинственных происшествий не фиксирует. Пьяная езда, пьяная же стрельба в кабаке, парочка воров, которую взяли с поличным сотрудники вневедомственной охраны, драка в общежитии мигрантов. Одна неудачная попытка взлома банкомата – вот дебилы! И куча мелочовки… Пока зацепиться не за что. Но у нас вся ночь впереди, еще только восемь.

– Подозрительно тихо, Саша, да?

– Почему подозрительно?

– Да потому что наш оборотень ушел голодным! – сказал Сурнин. – Ни в каком логове на голодный желудок под нарастающей луной ни одному оборотню не лежится. А особенно этому Малявину, который только-только куснул человечины, как у него кусок изо рта вынули. Если бы он сейчас в Пермь ехал, с поезда уже покалеченные тела бы снимали. А что на автомобильной трассе бы творилось, если б он решил автостопом добираться…

– Может быть… – Саша побарабанил пальцами по столу. – Начнем сначала? – предложил он.

– Начнем. Ты с этим Колей пострадавшим говорил?

– Да. Во время съемки очередного эпизода оборотень внезапно ушел в Сумрак, выскочил зверем, все вокруг покрошил, девушку разорвал, Светлого дозорного едва не убил, после чего снова скрылся в Сумраке.

– Как в кино, – хмыкнул Никита. – Считаешь, тут все понятно?

– Непонятно, почему наши послали наблюдателем парня из информационного центра, а не оперативника. В кабинетах, конечно, сотрудники Ночного Дозора не должны засиживаться, но надо ж думать головой, куда их отправлять на ротацию!

– Саша, а куда еще? На улицу в патруль, чтобы гарантированно пострадали или напортачили? Сериал согласован со всеми, с кем только можно. Оборотень раньше, я так понимаю, ни в каких противозаконных действиях замечен не был: кушал мясо с рынка, потроха с бойни и лицензированных жертв, которых ему на дом доставляли…

– Актер-оборотень, Никит, с ума сойти! – воскликнул Санек. – Вампир – еще куда ни шло, они себя позиционируют как натуры утонченные, но оборотень… Я впервые о таком слышу.

– Э-э… Алексей Малявин – он что, в самом деле профессиональный актер? – удивился Никита.

– Самый что ни на есть! – заверил Санек. – Говорят, неплохой, особенно по меркам провинции, но Тьма ему, конечно, обаяния добавила. Ты его досье в рассылке читал?

– Не успел еще.

– У-у, целая история! На отдельный сериал потянет – серий так на десять-двенадцать. Два года назад пермский Ночной Дозор чего-то с Темными не поделил. Инквизиция решила вопрос в пользу сил Тьмы, а в качестве компенсации местный вожак оборотней выпросил пополнение в стаю. Узаконенная инициация во взрослом возрасте через укус. Девушка-поклонница кусала, кстати, у Малявина дома. По возможности нежно с Алешенькой обошлись. Как бы этот акт… выразить в изящной словесной форме: инициация, не лишенная приятности?