Людмила Макарова - Одиночный Дозор

Пока никто, кроме ведьмы, не знает, кто именно проник на территорию, а она от воспитанниц не отойдет. Максимум заорет: «Светлые!» Какие, сколько, где… Время еще есть, но совсем немного.

«На первом этаже один Иной, второй поднялся, двое патрульных бегут к корпусу. Тьма в административном здании…» – Трофима было еле слышно. В поднявшейся суматохе Сумрак начали прочесывать поисковыми заклинаниями, вынуждая его сворачивать «воздушные корни».

«Уходи!» – бухнул в ответ Никита, разрывая призрачную связь, и выглянул из-за угла здания.

Пока никого, но совсем без способностей Иного уже не обойтись. Промчавшись позади жилого корпуса, он рыбкой сиганул в довольно высоко расположенное окно первого этажа, со звоном разбив стекло в столовой, все равно здесь сейчас некого пугать – все на занятиях .

Разбрызгивая осколки, Никита перекатился по полу и вскочил на ноги. На него обрушилась волна теплых жизнеутверждающих запахов. Пахло как в детском садике: сладким компотом, душистыми подливками, свежим хлебом и слегка подгоревшей творожной запеканкой. Никита, у которого со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было, за исключением черствой плюшки, облизнулся и проглотил слюну.

С улицы сквозь разбитое окно долетели голоса преследователей и вползла огненная змея чужого заклинания. На посту у центрального входа в жилой корпус зашевелился Темный. По территории мчались фигурки охранников – кроме контрольного наряда, подняли отдыхающую смену. Не успеют, не знают, что за жук в муравейнике, и судя по панике, Трофим перед уходом добавил неразберихи. Интересно, чего ему это стоило…

Никита проскочил короткую лестницу, ведущую в подвал пищеблока, схватился за ручку двери – тр-рах! Он едва успел отскочить, ослепнув от искрящихся черных блесток. Граненая чешуя защитного заклинания закрутилась в воздухе перед дверью. Здесь так запросто не проскочить, значит, в Сумрак! Рано или поздно все равно бы пришлось.

На счастье Никиты, здание жилого корпуса не сгинуло в глубине иного мира. На первом слое оно вылиняло и подтаяло, на втором – превратилось в приземистую обугленную казарму без потолка и крыши. Жутковатое зрелище, но сориентироваться можно. Временами сверху пробивался тусклый свет, заставляя стены отбрасывать непредсказуемые тени. Никита на секунду поднял глаза и тут же опустил. Светлому дозорному ночной Сумрак привычнее, он чаще заглядывает в него именно по ночам, хотя все должно быть наоборот. В разгар дня небосвод второго слоя был безлунным и казался пустым.

На закопченной стене моргнул слезящийся мутный глаз, впаянный в черные кирпичи. Видеокамера! Обычно проекции человеческих изделий на втором слое Сумрака не живут и не работают. На всякий случай Никита прошел вне поля ее зрения, едва не заблудившись в лабиринте прокопченных стен.

Подземная галерея, по которой в столовую из пищеблока доставляли готовую еду, обернулась мостом, состоящим из черных рояльных клавиш. Они играли под ногами, точно скользкие бревна на воде. По обе стороны моста угадывалась пугающая глубина, из которой струился мертвенный свет. Время от времени его заслоняли зыбкие тени, появлялись и исчезали человеческие и звериные фигуры, взмахивали крыльями фантастические существа, гигантские звероящеры растворялись в свинцовой метели. Как будто нарисованный живой орнамент никак не мог проявиться на стене из-за неисправности проектора. Окружающий мир, живущий в расфокусе, все больше погружался в хаос. И потихоньку тянул Силу, пока Никита пробирался по мосту, прислушиваясь к глухим стонам клавиш под ногами.

На том берегу врастали в опустившееся небо причудливые ноздреватые ступени оборванных лестниц, ведущих на вершину мрачного утеса. Он одиноко возвышался над застывшим морем странных полых конструкций, напоминавших детские формочки из песочного набора, нещадно прогрызенные термитами. Вся эта масса треугольных, округлых, многоугольных, сплюснутых и вытянутых форм тонула в пустоте, постепенно таяла, втягивала в себя бесконечную череду призрачных образов, струившихся со всех сторон. И сквозь этот хаос все отчетливее проступала нависающая скала со множеством пещер – сумеречная проекция административного здания.

Сумрак «остывал». Невостребованная база данных архивировалась, укладывая бесценные пласты информации в недоступные глубины, потайные карманы и скрытые горизонты. Гигантский компьютер размером с планету Земля тасовал файлы в соответствии с древней программой, недоступной человеческому пониманию. Мир возвращался к канону. Но какого цвета этот канон – вот вопрос! Насколько точно Темные рассчитали время и как далеко продвинулись в своих изысканиях, готовы ли к массированной атаке? Успеют они заскочить в последний вагон уходящего поезда со своей унификацией всего сущего по Темным лекалам или нет? И насколько прав Трофим в своем стремлении возвысить человека, одарив его правом осознанного выбора? Может быть, в самом деле время безраздельного царствования Иных подходит к концу и грядет эпоха людей…

Если последний вопрос о роли Человека в мире Иных оставался открытым, то с Темными у Сурнина был реальный шанс разобраться. На кое-какие вопросы ему наверняка сможет ответить главный экспериментатор, который тут всем заправляет. Ведь есть же у них главный?

Никита достиг условного берега и забрался по уступам наверх. Увы, это ему мало помогло. Пространство внизу перекручивалось лентами Мебиуса, от взгляда на царивший вокруг нечеловеческий хаос кружилась голова. Растревоженная Тьма пульсировала, погружая и без того тусклый мир Иных в еще больший мрак. И в нем все отчетливее проявлялись фигуры приближавшихся Темных магов, на сей раз отнюдь не иллюзорных. Осталось недолго, он у цели. Никита вздохнул, решительно сбросил тень и шагнул навстречу преследователям, оставив за спиной трансформирующийся второй слой. Сейчас узнаем, стоило ли оно того…

– Выйти из Сумрака! – рявкнули над самым ухом, глаза заволокло, грудь сдавило, живот скрутило. Никита, стреноженный чужим заклятием, даже не пытался вырываться. Жидкий огонь заливал его ауру. Свет сопротивлялся Тьме, не спрашивая, каково приходится носителю.

– Скажи Милане, что мы его взяли.

Первым делом Светлого шпиона выволокли в реал, попинали для порядка, грубо протащили куда-то вверх по лестнице и, намеренно приложив об дверь, втолкнули в неожиданно просторное помещение. На ногах, к восторгу провожатых, Сурнин, конечно, не устоял. Однако тяжелых увечий ему никто не нанес и смертельных заклинаний не использовал. Видимо, на сей счет у конвоиров был недвусмысленный приказ. Тьма перед глазами медленно отступила.