Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя

- Послать за сэром Норстедтом?

- А он кто? - спросил Лоенгрин.

- Знаток геральдики, - объяснил Перигейл. - Лучший! И самый знающий!

Лоенгрин пробормотал:

- Но разве не проще... кому-то из них уступить другому?

Перигейл вскинул брови и посмотрел с великим удивлением.

- Уступить? Почему?

- Тот, - сказал Лоенгрин, - кто умнее, обычно уступает дорогу... менее умному.

Перигейл изумился:

- Это где же такие живут?

- Да есть такие страны, - пробормотал Лоенгрин.

Перигейл ахнул:

- Правда? Значит, в тех краях правят одни дураки?

Лоенгрин поморщился.

- Я говорю о простой вежливости.

- А как отличить, - спросил Перигейл, - когда уступают из вежливости, а когда из трусости?

Лоенгрин сдвинул плечами.

- А если предположить, что более сильный обычно снисходительнее?

Перигейл подумал, просиял:

- Прекрасное решение, ваша светлость!

Лоенгрин удивился:

- А что я... решил?

- Как выявить более вежливого, - ответил Перигейл бодро. - Эй, сэр Мортен!.. Вы у нас самый умелый по части поединков. Быстро организуйте им схватку перед воротами церкви!.. Его светлость мудро решил, что кто победит, тот и уступит... ха-ха!

Сэр Мортен Хоинберг, могучего сложения рыцарь с жестоким лицом, сперва вскинул брови, потом широко заулыбался.

- Да, прекрасное решение... Это же такое издевательство, что хуже и не придумаешь!.. Победитель уступит проигравшему право войти в церковь... га-га-га!.. Еще и поклонится!

Рыцари быстро организовали круг, сэру Альмербергеру и сэру Лангерфельду позволили выбрать оружие по своему предпочтению, и они ринулись друг на друга с ревом и бранью.

Перигейл сказал Лоенгрину с одобрением:

- Вот вы и начали решать спорные вопросы! Причем в нашем рыцарском духе, по-мужски.

Лоенгрин понаблюдал за бойцами, покачал головой.

- Это неправильное решение.

- Почему?

- Сэр Альмербергер крупнее, - сказал Лоенгрин, - и явно лучше владеет оружием.

Перигейл кивнул.

- Вы совершенно правы, ваша светлость. Очень точно подмечено! Особенно то, что сэр Альмербергер крупнее. Всего на голову, да... гм... но я бы поставил на сэра Лангерфельда.

Лоенгрин изумился.

- Как? Он явно слабее!

- Даже у зверей, - сказал Перигейл мудро, - сила - еще не все. Присмотритесь, ваша светлость, внимательнее. Вы же теперь герцог, должны видеть больше, чем другие.

Лоенгрин кивнул, не желая спорить, но все-таки сила и умение владеть оружием решают в этом мире если не все, то очень многое, хотя, конечно, сэр Лангерфельд дерется просто яростно, содрогается от мощных ударов сэра Альмербергера, но упорно идет вперед, рубит, колет, подныривает под руку и бьет по корпусу, хотя эти удары почти не причиняют вреда его противнику...

От щита сэра Лангерфельда сперва отлетел срубленный кончик, треснула и свернулась в кольцо стальная полоса, под довольные крики зрителей со звоном слетела пластина с плеча, а на шлеме появились вмятины, но сам сэр Лангерфельд рычал и люто пер вперед, продолжая бешено наносить удары.

Сэр Альмербергер, получив несколько чувствительных ударов, перешел в оборону, в то же время выбирал моменты для контратак, зато озверевший сэр Лангерфельд непрерывно осыпал его градом ударов.

Лоенгрин смотрел заинтересованно, перелом в ходе схватки уловил едва ли не раньше самого сэра Перигейла, который просто знает характеры лордов...

Сэр Лангерфельд в порубленных доспехах, в помятом шлеме и с выступившей кровью на боку продолжает драться с такой яростью, словно защищает саму святую Деву Марию от поругания, и сэр Альмербергер дрогнул, начал отступать шаг за шагом, во всех его движениях стала заметна неуверенность, что быстро переходит в растерянность.

- Согласен, - прошептал Лоенгрин, - сэр Лангерфельд уже выиграл, можно сказать.

- Побеждают не мышцы, - сказал сэр Перигейл назидательно, - а сила духа, не так ли?

Лоенгрин ответил тихо:

- Да, но...

- Что не так?

- Эту силу духа да в нормальное бы русло, - ответил Лоенгрин. - Ишь, победил в схватке, кому первому пройти через дверь!

- В церковь, - уточнил сэр Перигейл.

- А в другое место они бы уступили друг другу? - спросил Лоенгрин.

Сэр Перигейл развел руками.

- Да, верно, дело не в церкви. Честь... она везде честь. И в мелочах. Разве не так?

- Так, но...

Крики становились все громче. Сэр Лангерфельд в яростном напоре вытеснил сэра Альмербергера из круга, тот отступал до тех пор, пока не оказался прижатым к стене, а сэр Мортен, взявший на себя роль судьи, поднял руку и прокричал:

- Всем назад! Опустить оружие!..

В толпе умолкли, сэр Лангерфельд послушно, хоть и очень неохотно, сделал шажок назад, но меч держал наготове, только с руки сбросил остатки изрубленного щита.

- Объявляю, - прокричал сэр Мортен, - победа в поединке досталась сэру Лангерфельду. Есть возражения?

Сэр Лангерфельд оперся на меч, его раскачивало, он прохрипел:

- Не...нет... ни...каких...

Двое рыцарей подхватили его под руки, чтобы не упал от изнеможения, весь выложившись в схватке, а сэр Мортен повернулся к сэру Альмербергеру.

- У вас?

Тот сказал устало:

- Нет. Не хочу больше иметь дела с этим сумасшедшим. Пусть идет первым.

Сэр Лангерфельд прохрипел обугленным ртом:

- Сэр Альмербергер, я любезно уступаю вам эту честь...

- Нет уж, - прорычал сэр Альмербергер, - схватку выиграли вы, вот и входите первым!

Лоенгрин сказал Перигейлу рассерженно:

- Втолкните кого-нибудь из них силой, пока эти двое не начали все заново!

Перигейл вздохнул.

- Что, вам с таким дела иметь не приходилось?

Лоенгрин отмахнулся и пошел к себе. По дороге хотел зайти к Эльзе, но она, воспитанная в строгих правилах, считает неприличным, когда даже муж подходит днем слишком близко, потому просто поднялся в свои покои и, стараясь не думать о леди Ортруде, разложил на столе карту Брабанта, чувствуя радостный прилив сил. Сколько можно распахать новых полей, сделать Шельду судоходной до самых истоков, построить широкие мосты через реки и болота, дабы связать Брабант с другими герцогствами, княжествами и королевствами!

Руки просто дрожали от восторга, когда он начал намечать на карте, где построит переправы, где начнет осушать болота, не сразу даже заметил, как в покои вошел барон Коллинс Норстедт, за ним двое молодых парней, один с лютней, другой с полотенцем и ножницами.

- Что? - спросил он недовольно.

Барон красиво поклонился.

- Ее светлость герцогиня Эльза прислала к вам лучшего цирюльника, ваша светлость. Говорит, волосы у вас уже отросли за установленную длину.

Лоенгрин спросил недовольно:

- Кем установленную?

Он ответил с достоинством:

- Традицией, обычаем... в конце концов, приличиями, ваша светлость!