Сара Дж. Маас - Королева теней (ЛП)

Часы пробили шесть, когда Шаол остановился, убедившись, что двое его людей уже ждали на узкой аллее. Когда стражники наконец-то убрали тело первого пленника и пошли за вторым, мужчина рыдал, умоляя их, вынужденный стоять на коленях в луже крови своего друга.

Палач поднял топор.

И кинжал любезной Аэлины Галатинии прошел шею палача насквозь.

Черная кровь брызнула — часть на растяжки, как Аэлина обещала. Прежде чем охранники смогли закричать, Несрин открыла огонь с другого направления. Этот отвлекающий маневр был необходим Шаолу, когда он и его люди хлынули на платформу посреди паникующей и бегущей толпы. Несрин и Аэлина выстрелили снова к тому моменту, как Шаол попал на сцену, дерево было предательски скользким от крови. Он схватил двух пленных и закричал на них, чтобы бежали, бежали, бежали!

Его люди бились на мечах с охранниками, когда он камнем бросил заключенных вниз по ступенькам в безопасный переулок, где их уже ждали мятежники.

Квартал за кварталом они бежали, оставив хаос позади себя на площади, пока они не попали к Авери, и Шаол посадил их в лодку.

Несрин нашла его выходящим из доков через час, целым и невредимым, но забрызганным темной кровью.

- Что случилось?

- Столпотворение, - сказала Несрин, осматривая реку под заходящим солнцем. - Все нормально?

Он кивнул.

- А вы?

- Мы обе в порядке, - спасибо, подумал он с проблесками стыда. Она знала, что он не мог заставить себя спросить об Аэлине. Несрин отвернулась, направляясь обратно в ту сторону, откуда она пришла.

- Куда ты идешь? - спросил Шаол.

- Иду мыться и менять одежду, а потом надо пойти и все рассказать семье человека, который умер сегодня.

Это был закон, даже если это было ужасно. Лучше что-бы его оплакивала семья, чем смотреть на сочувствующих мятежников.

- Ты не должна этого делать, - сказал он. - Я пошлю одного из мужчин.

- Я городская стража, - сказала она откровенно. - Мое появление не будет неожиданным. И, кроме того, - сказала она, со слабым отблеском веселья в ее. - Ты сам сказал, что у меня точно нет толпы женихов, ждущих снаружи дома моего отца, так куда мне еще деть себя сегодня вечером?

- Завтра важный день, - сказал он. Шаол уже проклял себя за эти слова, которые он выплюнул в ту ночь. Он чувствовал себя полным ослом, даже если бы она никогда не упомянула о, том, что ее беспокоило.

- Все было просто отлично, пока ты не пришел, Шаол, - ответила она устало,со скукой в голосе. - Я знаю свой предел. Увидимся завтра.

Но он сказал:

- Зачем идти к семьям самостоятельно?

Темные глаза Несрин переместились в сторону реки.

- Потому что это напоминает мне, что я могу потерять, если меня поймают, или если мы потерпим неудачу.

***

Наступила ночь, и Аэлина знала, что за ней следят, когда она перелезала с крыши на крышу. И сейчас, и даже несколькими часами позже, выходить на улицу было самое опасное, что она может сделать, учитывая то, как охранники разозлилились после того, как она и мятежники увели пленных прямо у них из-под носа.

И она знала это, потому что слушала их проклятия и шипение уже в течении часа, пока следовала за патрульными в черной униформе на маршруте, который она отметила накануне вечером: вдоль доков, потом, держась в тени, от главной улицы с тавернами, притонами и трущобами, а затем рядом, сохраняя большую станцию, от реки до теневого рынка. Интересно было узнать, как они строили маршрут, или ничего не изменилось, когда начался настоящий хаос в Убежище.

Нужно было понять какие улицы останутся неконтролируемые, когда весь ад вырвется на свободу.

Как оно будет завтра с Эдионом.

Но сведения Аробинна были верны, также как и карты Несрин и Шаола.

Она знала, что если скажет Шаолу, зачем она на самом деле пришла на казнь, он посторается помешать Несрин отправился бы с ней, скорее всего. Она пришла, чтобы увидеть, насколько хороши они будут со всех сторон, которые будут так важны в завтрашних событиях.

Аэлина оставила их преследовать ее еще и в другой части города, где она продолжила путь через районы ремеслиников торчавшие возле Авери, пока что все было тихо, и даже запах разлагающихся трупов исчез.

Аробинн рассказал ей что, каждый охранник носил толстое, черное кольцо, что двигались они рывками и дергались, что заставило ее задаться вопросом, насколько хорошо демоны внутри этих тел приспособились. Их лидер, бледный мужчины с темными волосами, двигался наиболее плавно, как чернила растекающиеся в воде - подумала она.

На вершине крыши стеклодувного склада, где плитка была еще теплая от дневной жары или от массивных печей внутри. Аэлина оглядела пустую улицу. Адский весенний дождь начался снова, звеня на наклоненных крышах, на многочисленных печных трубах. Магия — Шаол рассказал ей, как освободить ее. Так легко, и все же эта задача выглядела монументальной, нуждающейся в тщательном планировании. Если она выживет, сразу возьмется за это.

***

Аэлина спустилась вниз по водосточной трубе со стороны полуразрушенного кирпичного дома, слишком громко шлепая в луже, которая, как она надеялась, была из-за дождя. Она насвистывала, не спеша, прогуливаясь по пустой аллее, и напевала веселенькую песенку, которую подслушала в одной из многочисленных таверн.

Тем не менее, она была, честно говоря, немного удивлена, что смогла пройти почти половину пути вниз по аллее, прежде чем патруль королевской стражи шагнул в ее сторону, блеснув яркими как ртуть, мечами в темноте.

Командир патруля — демон внутри него — посмотрел на нее и улыбнулся, как будто он уже знал, какова ее кровь на вкус.

Аэлина усмехнулась, посмотрев прямо на него, стряхивая со своего запястья ножи.

- Привет, красотка.

Она быстро оказалась среди них отрезая, крутясь, и, ныряя.

Пятеро охранников были уже мертвы, прежде чем остальные успели сдвинуться с места.

Потекла кровь, но не красная. Она была черный и скользила вниз по бокам ее кинжалов, густая и блестящая, как масло. Вонь, словно свернувшиеся молоко и уксус, ударила ей в ноздри так сильно, словно звон мечей.

Вонь возросла, пересиливая затяжной дым от стекольных заводов вокруг них, когда Аэлина увернулась от демона и сильно ударила его вниз живота. Мужской живот открылся, как загноившаяся рана, откуда хлынула черная кровь и боги знали что еще.

Отвратительно. Почти так же плохо, как то, что повеяло из канализационной решетки на другом конце переулка. Уже сочилась слишком знакомая тьма.

Остальной патруль приблизился. Ее ярость звучала песней в крови, когда она остановилась. Кровь и дождь слились в лужу на разбитой брусчатке, когда Аэлина стоя в центре падших людей, она начала резать.

Голова за головой покатились прочь.