Надежда Попова - Инквизитор. И аз воздам

– Кто говорит? – уточнил Курт, и инквизитор неловко пожал плечами, отведя взгляд:

– Слухи… свидетели… Одни говорят, что погибшая была императорской фавориткой, а другие – что ты уж больно ретиво суетился вокруг пожарища и все пытался её живой отыскать, а после остался там до утра и полез в еще дымящийся дом, дабы найти тело… Вот я и предположил. Соболезную, если что.

– Благодарю, – сухо отозвался Курт. – А кто это сделал – свидетели не говорят? Не нашлось тех, кто что-то видел, слышал?

– Кто и что мог увидеть и услышать глухой ночью? – скептически покачал головой Хальс, толкнув ладонью ворох исписанных листов на столе перед собою. – Вот, куча показаний, и все одинаковые: спал, проснулся от дыма или голосов или засыпал, но увидел зарево и вышел посмотреть… Как и что случилось – неизвестно. Поскольку дело не рядовое, Гюнтер велел подсобить магистратским. Да и мне самому, по чести сказать, не хотелось бы, чтоб впоследствии говорили: «Бамберг? А, это тот городок, где императорскую любовницу убили». Или «любовницу Молота Ведьм», даже не знаю, что для дурной славы скажется сильнее…

– Разумно, – холодно заметил Курт, увидев краем глаза, как брезгливо поджала губы ведьма. – Версии есть?

– С версиями я пока обожду, – уклончиво ответил Хальс. – Спешка – она сам знаешь когда только нужна… Сейчас любое слово может отозваться дурно. Ведь я все еще помню, для чего прибыл тот inspector и для чего здесь ты. Болтать при тебе лишнее, сам понимаешь, не хочется – кто знает, какие из моих слов ты после вывернешь против меня, Гюнтера или Официума, а тем паче – после гибели своей женщины. Молва о том, что Гессе Молот Ведьм ничего и никого не любит и ни о чем не страдает, конечно, добрела и до нас, но я не желаю проверять на собственной шкуре, в самом ли деле это так, или это происшествие сдвинуло тебе крышу и лишило здравого взгляда на реальность.

– Логика есть, – равнодушно согласился Курт, ни на мгновение не замявшись, и в глазах Хальса промелькнуло удивление пополам с внезапной неприязнью. – И все же, если будут новости – по этому ли происшествию, по пропаже Штаудта, просто ли вспомнится что-либо, о чем ты мне не сказал, – скажи. Где я остановился, ты, полагаю, осведомлен; беспокоить меня можно в любое время.

– Учту, – кивнул Хальс и умолк, выразительно указав глазами на дверь.

– Неприятный человек, – шепотом заметила Нессель, когда дверь эта закрылась за их спинами, и Курт кивнул:

– Согласен, обер-инквизитор из него выйдет отменный.

– Я, вообще-то, сказала не так.

– Так, – серьезно возразил он. – Просто сказала иначе… Или ты рассмотрела в нем что-то?

– Не знаю… – неуверенно выговорила Нессель. – Он как железо. Непробиваемый, плотный…

– Как я?

– Нет, он не скрывает себя – не умеет и, видно, не желает. Просто так он глядится, так ощущается.

– Нам стоит составить ведьмо-инквизиторский словарь, – вздохнул Курт. – Но надеюсь, я понял тебя правильно. И если я понял правильно – наши выводы совпадают и ты сказала то же, что и я. Остается лишь полагаться на то, что мы оба не ошиблись… Будет обидно, если с парнем что-то не так.

– Почему ты спросил его об уличных шайках? Ты что-то узнал, понял что-то? Петер Ульмер сказал – магистрат считает то, что случилось, ограблением, ты с ним не согласен. Это как-то связано?

– Пока не могу сказать… Я вчера узнал, что в Бамберг однажды явились какие-то люди, которые вырезали всех, кто представлял собой хоть что-то более-менее серьезное в здешнем преступном сообществе. По виду похожи на наемников, условий не выдвигали, требований не предъявляли, просто перерезали большую часть старшин – и исчезли. Сейчас тут довольно скромно, если сравнивать с иными городами, существуют несколько мелких шаек, которые ни на что серьезное не замахиваются. И примерно в то же время пошла волна арестов Официумом и магистратом простых горожан… Я не знаю, как это связано и связано ли вообще, но единовременность этих двух событий не может не насторожить. К слову, сегодня вечером нам предстоит еще одна встреча с местными подонками. Поскольку ты теперь от меня ни на шаг – тебе придется идти со мною.

– Думаешь, там я буду в большей безопасности? – усомнилась Нессель, и он уверенно кивнул:

– Со мной – да.

Увидеть в трапезном зале трактира Ульмера в компании братьев Ван Аленов Курт, надо признать, не ожидал. На долю мгновения замешкавшись у порога, он прошел к столу, за которым разместилась троица, и, придвинув от соседнего стола два табурета – себе и Нессель, – молча уселся, так же без слов вопросительно воззрившись на молодого инквизитора.

– Как хорошо, что вы быстро вернулись, майстер Гессе, – облегченно произнес Ульмер, понизив голос и исподволь оглядев зал. – Майстер Нойердорф отослал меня с поручением, и…

– К аптекарю. Я знаю, старик мне сказал, – кивнул Курт, и Петер осекся, уставившись на него растерянно и почти с испугом.

– Вы уже знаете… – произнес Ульмер, наконец, со вздохом и неловко передернул плечами: – Но вы ведь не станете подавать прошение об отстранении его от должности обер-инквизитора? Он вполне справляется, и…

– Это я тоже знаю. Сей вопрос мы обсудили и с ним самим, и с Хальсом. Сейчас здравие обер-инквизитора Бамберга меня беспокоит в последнюю очередь, если это не связано с моим расследованием. Давай вернемся к тому, что ты намеревался сказать.

– Да, – спохватился Ульмер поспешно. – Я допустил некоторое своеволие. У аптекаря я еще не был, потому что сделал крюк к сгоревшему дому и забежал в магистрат, дабы переговорить с городскими дознавателями и уточнить кое-что. Я не ставил об этом в известность майстера Нойердорфа, дабы лишний раз не тревожить… Не могу сказать, что у меня есть какие-то точные сведения, какие-то выводы, но мне не нравится то, что я узнал. Вы говорили, что не верите в версию магистрата – «ограбление и случайный пожар». Нет-нет, я не хочу сказать, что я вам не поверил, но сами понимаете, я не мог не проверить и… Словом, я побеседовал с теми, кто осматривал дом, и сам заглянул туда.

– Не томи, – подстегнул его Ван Ален, и Ульмер нахмурился:

– Я просто пытаюсь объяснить майстеру Гессе…

– Я понял тебя, – оборвал его Курт. – И вовсе не оскорблен твоим желанием выяснить все самолично, напротив, всецело одобряю его. А теперь говори, что узнал.

– Дом остыл, и магистратские смогли добраться до второго этажа, где нашли тела трех слуг: двух мужчин и женщины. Женщина была в постели, а мужчины – на полу. То есть, выходит, они не спали, когда приняли смерть. Но почему они не спустились, чтобы помочь своей хозяйке, почему вообще она оказалась внизу одна, наедине с грабителем? Почему хозяйка сама пошла проверять, что это за шум внизу, а не послала кого-то из слуг? И то, как они погибли… Если они задохнулись от дыма – то почему они вне постелей? Если они были в состоянии проснуться, стало быть, были и в состоянии идти, но почему-то остались на месте. Я подумал, их хватило на то, чтобы проснуться, но не осталось сил выйти… Но – у всех троих? Все трое лежали посреди своих комнат, и это значит, что все они проснулись одновременно и одновременно же задохнулись, сделав одинаковое количество шагов к выходу? Так не бывает. Люди различаются выносливостью, по-разному просыпаются…