Ирина Лакина - Арабские сны

Я одарила его сексуальной улыбкой и запустила руку в его шелковые брюки.

— Мы можем сделать это, не нарушая запрета лекарей, Джахан… — я выдохнула его имя, а затем провела языком по пересохшим губам.

Пенис в моей руке дрожал от возбуждения. Я кожей ощущала пульсацию тонких венок под его кожей.

— Но как? — прохрипел он, сдаваясь и потихоньку склоняясь ко мне.

— Я покажу тебе.

Я присела на колени и начала медленно расстегивать пуговицы на полупрозрачном шелковом халате. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами и облизывал сохнущие от страсти губы.

Когда гладкая ткань скользнула к моим ногам, обнажив грудь и слегка округлившийся живот, я забралась на любимого, повернувшись к его лицу спиной.

Черная блестящая ткань его брюк вздымалась перед моими глазами, натянутая вздыбленным членом. Я зубами потянула за шнурок, ослабляя брюки. Мои губы коснулись его живота, и он выгнулся навстречу моим поцелуям.

Слегка отодвинувшись назад, я провела грудью по его животу, заставив Джахана зарычать от нетерпения. Его горячие ладони легли на мои ягодицы. Между ног сразу стало жарко.

Я по-кошачьи выгнула спину, открывая его взору мою вагину. Влажное дыхание повелителя обожгло чувствительную кожу нежной плоти. Я еще сильнее выгнулась, достала из брюк пенис и обхватила его губами.

Мой язык играл с ним, я облизывала головку и рисовала спирали на древке, заставляя падишаха издавать хриплые стоны.

Внезапно меня словно пронзили расплавленным мечом, я была вынуждена резко остановиться и закричать от нахлынувшего удовольствия, когда язык любимого проник между половых губ. Он осторожно провел им от клитора к влагалищу, пробуя на вкус мои соки. Я подняла голову и замерла, отдавшись острым, как лезвие бритвы, ощущениям.

Язык Джахана приникал все глубже, его действия становились настойчивыми и резкими. Он словно попробовал новое блюдо и теперь никак не может насытиться им. Я замычала и придвинулась к нему, а затем продолжила ласкать его член.

Жгучие разряды наслаждения разбегались по моему телу от набухшего клитора и истекающего влагой лона.

Чувствительные рецепторы на моем языке уловили вкус мужского семени — сладковатый и нежный. Я выпустила головку изо рта и начала скользить по ней рукой. Мне хотелось увидеть этот фонтан оргазма, ощутить его брызги на своем лице, поймать запах.

Через мгновение я была вознаграждена сторицей. Он выгнулся, зарычал, как раненый зверь, и кончил. Брызги белесой субстанции попали на мое лицо, шею и грудь. Я провела пальцами по этим местам, втирая в себя живительный бальзам нашей страсти.

В этот момент он в последний раз зарылся лицом у меня в промежности, в первобытном ритме вращая языком и вызывая сладкую агонию внутри меня. Я закричала, содрогнувшись от небывалой остроты ощущений. Так хорошо мне еще не было никогда.

Обессиленные, мы прижались друг к другу телами и пролежали так несколько минут, приводя в порядок сбившиеся дыхание и пульс.

Я аккуратно сползла с него, оделась и вышла на террасу. Солнце стояло высоко, укутанное в белые пушистые облака. В саду заливались соловьи, наперебой выдавая звонкие трели.

Мой слух уловил стук в дверь. Я обернулась и прислушалась.

— Повелитель, где прикажете накрыть завтрак? — пропел мелодичный голос евнуха.

— На террасе, — ответил Джахан.

Через минуту мой покой был нарушен парой слуг, которые заставили широкий стол подносами с едой.

Вид сочных персиков, переливающегося белизной свежего творога, меда, орехов и сладостей вызвал у меня голодный спазм. Я уселась на диван и, не дожидаясь падишаха, накинулась на все это великолепие, как саранча.

И вновь мой слух уловил стук.

— Войдите, — важно крикнул Джахан.

— Повелитель, — я узнала голос кападжи и напряглась, отложив еду в сторону.

— Говори, Первиз-бей, что у тебя?

— Мои люди перехватили гонца с посланием шаху Самарканда Фетху-Али от Алимшах-ханум.

— Что еще за послание? — в голосе Джахана послышались удивленные нотки.

Я быстро встала с дивана, поправила сбившиеся локоны и вернулась в спальню.

— Пора тебе узнать, мой падишах, об истинной причине отправки принцессы за город, — вмешалась я в их разговор.

Джахан с изумлением посмотрел сначала на меня, потом на главу своей охраны и нахмурился.

— Что вы скрываете от меня?

— Первиз-бей, расскажи повелителю о результатах твоего расследования.

— Мой падишах, Рамаль Хатун по приезде принцессы во дворец заметила, что та больна, и попросила меня приставить к ней для наблюдения лекаршу, чтобы подтвердить свои догадки. Мы не хотели тревожить вас этим вопросом, потому что наши предположения могли оказаться ложными. Мы ждали вердикта от лекарши и получили его спустя два месяца. Вот, — он достал из-за пазухи тот самый сверток с пропитанной кровью косынкой Алимшах, который нам предоставила Зухра, — эта ткань принадлежит принцессе, вы можете убедиться в этом — буквы ее имени вышиты в углу косынки. У принцессы кашель с кровью. Она больна чахоткой.

— О аллах! — воскликнул Джахан, отпрянув от окровавленной материи. — Но зачем это нужно было скрывать от меня?

— Мы хотели уберечь вас от поспешных решений. Как справедливый правитель и честный человек, вы могли назначить свадьбу раньше из-за болезни, чтобы не нанести ее семье оскорбления. Посоветовавшись с валиде, мы решили отправить девушку из дворца под благовидным предлогом, чтобы избежать эпидемии.

— Но что же она написала отцу? Что в письме?

— Мы поступили верно, изолировав ее от вас и вашей семьи и избежав переноса сроков свадьбы, мой повелитель, — продолжил Первиз-бей, — как оказалось, шах Фетх-Али тайно перешел на службу к османскому султану Селимхану и знал, что его дочь больна. Он специально отправил ее к вам, как вы уже понимаете, чтобы убить вас и вашу семью. В письме принцесса отчитывается о постигшей ее неудаче и просит отца выслать войско, чтобы защитить ее честь, якобы потому, что с ней обошлись недостойно. Вот это письмо.

Первиз-бей поклонился и передал повелителю медную шкатулку в форме флейты, напоминающую тубус студента архитектурного института, только в три раза меньше по размеру.

Джахан пробежал глазами текст и сдвинул брови.

— Изменщицу нужно немедленно казнить! — яростно сказал он, отбросив письмо на кровать. — И послать палачей в Самарканд. Предатель Фетх-Али поплатится за свои гнусные деяния головой!

— Алимшах-ханум умерла сегодня ночью, — ответил Первиз-бей.

Я села рядом с повелителем и взяла его за руку.

— Джахан, мой падишах, я знаю, как нам обмануть бдительность шаха и отомстить за предательство. Позволь мне помочь тебе!

— Каково твое предложение, Рамаль?