Владимир Датыщев - Алексей Поркин, гроза Империи

- Дорогая дама, - обратился я к пленившей нас женщине. Она, видимо, была предводительницей, поскольку на ее голом обритом затылке красовалась черная татуировка острого топора, обвитого колючей проволокой. - Подскажите, как вам удается заставить Солдатов заниматься этим. Они же, гм, поголовно голубые.

- Легко, - усмехнулась «красавица», обнажая гнилые зубы, - еще никто не устоял пегред наглым отсосом, независимо от того, мужские это губы, или женские… А потом мы обвязываем его пгроволокой и он не падает до тех погр, пока не сгниет, или лопнет. Не пегреживай, кграсавччик, тебе еще пгредстоит его поччувствовать.

- А ты крепенький, - сделали мне комплимент из толпы собравшихся амазонок. - После шатра предводительницы мы поместим тебя на самом центральном алтаре. Мы не успокоимся, пока каждая из нас не распробует твоего мальчика хотя бы трижды.

Шота был прав в своих подсчетом. На мое взмокшее тело жадно смотрели тридцать пар похотливых глаз. Я похолодел изнутри. Моя девушка дернулась, но оковы держали крепко.

- Оставьте мясо здесь, пусть позагограет до следующего утгра. Девку - в богрщ, а его, на гработу. Если выдержит, пгродадим в грабство соседнему племени. И еще, - обратилась атаманша к женщинам. - Кто тгронет этого мула до меня, оччень пожалеет!

Все вокруг побледнели.

- Но, Джон, хотя бы разик, - проныла единственная в лагере женщина, издали напоминающая симпатичную.

Меткий удар ноги в левое ухо отправил ее в нокдаун, подправив небесную красоту огромным синюшным бланшем.

- Если ты, Андгрей, подойдешь к нему ближе, чем пять метгров, тебе не жить больше половой жизнью. Да пгросто жизнью!

Предводительница развернулась и скрылась в самом высоком сооружении, остальные тоже разошлись, оставив возле столба двух охранниц.

Я устало сидел, опираясь на столб, голова девушки лежала на моих коленях. Несколько раз меня одолевал сон. Удивительно, мне хочется спать за несколько часов до кошмарной экзекуции. Несколько раз нас будили, давая попить, и даже накормили кашей из полевых злаков. Хлеба амазонки не признавали, предпочитая его мясу. От безделья у меня затекли конечности, а мысли опустели.

- Эй, девахи! - окликнул я часовых. - Почитать ничего не найдется?

Одна из них опасливо приблизилась, боясь скорее не меня, а скорой на расправу Джона, и бросила мне на колени тощенькую потрепанную книжонку.

Я рассматривал покрытую, как и все здесь проживающие, засохшей грязью обложку. С трудом, но удалось прочитать название. «Устав АА (Армии Амазонок)». Вот как! У них даже правила имеются… Целых тридцать. Тоже мне, разбойники!

Открыв брошюру на первой странице, я углубился в чтение. На протяжении часа я, жестко отбрасывая феминистический бред, познакомился с историей и законами амазонской общины. Среди бурды были некоторые интересные факты, например:

«Любая женщина, опасаясь быть съеденной, подвергаться пыткам, или быть преданной смерти от рук общинной душительницы, может бросить вызов любой воительнице племени и при условии смертельной победы, занимает ее место среди воительниц…»

«Каждая амазонка должна отречься родни и близких. Племя - вот ее семья!»

«… должна ежедневно молиться Афродите, покровительнице войны, периодически заниматься сексом с пленными мужчинами и не менее двух раз в неделю участвовать в общем племенном петтинге…»

«… мыться на Рождество и восьмое марта, игнорировать воду в остальные дни…»

«… брить лобок, ноги и подмышки - обязательно, остригать ногти категорически запрещено, волосы - признак презрительного мужества…»

«… каждое утро обривать голову. Блеск наших армий сеет смуту и ужас в рядах врага…»

«… беспрекословно исполнять приказы и рекомендации предводительницы»: (за этими словами - двоеточие и лист без типографических букв). На свободном месте список более двадцати криво написанных и зачеркнутых имен. Единственное не зачеркнутое имя - Джон.) внизу страницы подпись - под страхом ужасной смерти!)

«… пить любое спиртное, увлекаться наркотиками и кушать свежее мясо категорически рекомендуется и приветствуется…»

«… профессия душительницы является священной, а смерть от ее рук - достойной каждой женщины…»

«… каннибализм - обязателен…»

«… все трофеи от походов пропорционально делятся между членами племени. Дележ должен быть всегда честным. Половина - членам племени, вторая половина - предводительнице. Десять или пятнадцать процентов от части племени жертвуется в пользу душительницы, по выбору амазонок…»

История амазонок убивала своей краткостью:

Четыреста лет назад, в городе Друмбар, жила женщина по имени Виктора Амазоно. У нее была семья из восьми детей (одна девочка и семь мальчиков) от первого брака, и четыре сына от второго. Она работала проституткой и на ее счету было девятнадцать абортов. Однажды, раболепная жизнь в жестоком мире надоела Викторе, и она убила обоих мужей. Ее дочь голыми руками удушила всех младших братьев. Потом они пошли в бар, выпили 4,13 литра самогона и 0,6 литра пива, после этого вдвоем убили всех постоянных клиентом Матери нашего Движения. На следующий день безутешная вдова и ее дочь избили до смерти всех разовых клиентов Викторы. Этих святых женщин поймали страшные черви-ищейки, при чем один из них был до издыхания, вот это сказки, по себе знаю, избит нашей Матерью. Первым амазонкам удалось бежать из застенков тюрьмы, прихватив с собой души четырех охранников. Они долго блуждали пустыней, пока не нашли бедное селение мормонов. Добрые женщины обогатили культуру общины отшельников, убив и изнасиловав всех мужчин и слабых женщин. Выжившие женщины стали первыми амазонками и понесли знания в массы. От Викторы берут начало все амазонки, а от ее дочери - душительницы.

Героическая история оканчивалась надписью «численность племени -…», остальное зачеркнуто». Но, судя по длине кляксы, давно здесь красовалась пятизначная цифра. Странно, они все вымерли, что ли?

- Что ты читаешь? - проснулась Ирэн. Я не ответил - на последней странице размещался, ужасая:

Гимн амазонок

Мы сбросили черны оковы,

бежали с тюрем-городов,

мы по пустыне скачем гордо снова,

чтоб задавить собою всех врагов.

Встанем, сестры, на защиту чести,

пусть не треснет меч в поганый час,

мы были созданы для громкой мести,

пусть матерь-смерть всегда минует нас!

На кобылах мы под солнцем скачем

по песку, и лишь блеск на главах,

всех мужчин убьем и всех запрячем,

на весь мир раскинем темный страх!

Встанем, сестры, на защиту веры,

головы врагов наземь летят,

пусть погибнут muscul [4]-изуверы,

им не превзойти нас всех, девчат!

Нас немного - только мала горстка,