Галина Гончарова - Полудемон. Месть принцессы

— Кто тут?! — решается заговорить аристократ.

— Молчи. Не то сверну тебе шею…

Голос понизился аж до рыка, так что вышло очень выразительно. Пьяница пищит уж вовсе заполошно. А что, мы, демоны, убедительные.

Я киваю Лили:

— Все в порядке?

Девушка икает, стягивая порванный корсаж. Вот… гад! Ну, по трудам и награда.

Я так же за руку подвожу опьяневшего родственничка к балюстраде балкона.

Ага, отлично. Низенькая, удобная…

Теперь потянуть мерзавца, чтобы наклонился, — и р-раз!

Два движения сливаются в одно. Я отпускаю руку Ришарда и отвешиваю ему крепкий пинок в зад. Запутавшийся в тряпке аристократ без единого звука переваливается через балюстраду и неловко приземляется в розовые кусты внизу. Я подхватываю Лили и увлекаю ее с балкона.

— Сейчас ко мне, я дам тебе плащ. Потом выведу тебя к карете и сообщу Рене.

— Алекс, спасибо! Ой! То есть ваше…

— Ты понимаешь, что этого не было?

— Н-но…

— Или тебе нужны проблемы с Ришардом?

— Н-нет…

— Тогда молчи. Рене я все объясню сам, а уж он придумает, что сказать родителям. Ясно?

Девушка опять икает. Будем надеяться, все обойдется. Я кое-как запихиваю Лили в свои покои и мчусь на поиски Рене. Тот выслушивает с каменным лицом, крепко сжимает мою руку и спешит за каретой. Я же возвращаюсь в свои покои, где уворачиваю девушку в плащ, помогаю накинуть капюшон и вывожу из дворца через черный ход. То есть нас вообще никто не заметил. И ничего удивительного в этом нет. Я же полудемон — и слух у меня куда как лучше человеческого. Так что…

А утром начинаются неприятности.

Ришард сломал позвоночник

— Алекс, твоя работа?

Я смотрю на Томми невинными голубыми глазами.

— Почему моя? Я хороший!

— Потому что ни у кого другого наглости бы не хватило. Это ж надо — сначала накинуть герцогу на голову грязную тряпку, а потом пинком под зад…

— Он сам это рассказал?

— Нет. Но все уже знают.

Я фыркаю.

— Том, я невинен, как слеза младенца…

— Ладно, так я и буду говорить.

— Так и говори.

Мы переглянулись. Все было ясно без слов. Чем меньше Томми знает, тем меньше ему могут навредить. А то, что Рене принес нам в качестве благодарности пару бутылок вина почти столетней выдержки и приглашал бывать у них в любое время… А почему бы нет?

У Ришарда оказались серьезные повреждения. Срочно выписали мага-лекаря, но старик, осмотрев парня, сказал, что ему теперь лежать не меньше полугода — только тогда есть шанс восстановить подвижность. В противном же случае…

Ришард бесится, Руфина рыдает, король и королева опечалены… Один Андрэ ходит как ни в чем не бывало. Я же веду жизнь обычного кавалера при дворе с той только разницей, что задирать меня пока никто не решается.

Я гуляю по дворцу, хожу с друзьями в город, но ужинаю только с дядюшкиной семейкой. Обедаю, как правило, тоже там, если не забываю о времени.

Тут установился холодный нейтралитет. Абигейль явно мечтает меня прибить и закопать — но это взаимно. Андрэ смотрит на всех, кто не принц, как на букашек. Руфина корчит рожицы из разряда «второй сорт», но глазками стреляет уверенно. И то сказать — рядом с ее мужем привлекательным показался бы даже средних размеров тюлень. Я не поддаюсь. Еще чего!

Я парень молодой, нецелованный, а если такое твоей первой женщиной станет — это ж на всю жизнь травма! Лучше я себе кого поинтереснее пригляжу.

Не успел.

Немного помешала баронесса Лимирн. Анриетта Лимирн.

Высокая стройная блондиночка двадцати пяти лет. Дело было так.

Прохожу я по коридору и слышу всхлипывания. Нет, кто другой бы их в жизни не услышал, но я же полудемон! У меня и слух, и нюх… Одним словом — я решил разобраться. Толкаю дверь в комнату, вхожу, а там…

Баронесса лежит на кровати в таком виде — девок так оставляют после использования. Которых не жалко. Мне Элиза рассказала…

Мордашка цела, зато тело в синяках, на простыне кровь… Я кашлянул, она взвизгнула, попыталась зарыться в одеяло, не смогла и вскрикнула уже от боли в неловко повернутой руке.

— Прошу прощения, госпожа…

— Прошу вас, уйдите!

Разумеется, никуда я не ушел. Вместо этого заворачиваю дамочку в одеяло и задумываюсь. Ее бы как-то в мои покои… А то тут всякая дрянь шляется, еще наткнется кто…

С другой стороны — я полудемон. Что я — глаза паре-тройке болванов не отведу? Тем более все на королевском обеде, сам туда шел, да задержался. Прикрываем баронессе личико так, чтобы и носа не торчало, и быстренько-быстренько по двум коридорам и трем лестницам. Женщина тихо всхлипывает, но возражать не решается.

Томми выпучивает глаза, но я коротко посылаю его в те комнаты прибрать вещички и притащить сюда, пока кто-нибудь не свистнул, а сам занимаюсь ранами женщины.

Ну, что тут имеется?

Да, изнасилование с особым цинизмом. Неаккуратное употребление, синяки, ссадины, зубы, а вот еще старые шрамы от плети, а вот тут и здесь… Вот сволочь, а?

Есть и такое умение, Анри учил меня бить так, чтобы синяков не было, но боль была просто оглушающей. Это с девчонкой и произошло. Избили, изнасиловали и бросили. Вопрос — кто?

Ответ поразил.

Сволочью оказался муж. И ведь не лгала, ни разу не лгала! История была стара как мир.

Бедная, но знатная старая семья, в которой родилась девчонка, просто продала ее богатому барону из новых. А что муж на тридцать лет старше жены, что у него вечные стрелки на полшестого и изменяется это положение только после того, как он причинит женщине боль… Ну-у… Светлый Святой заповедовал слушаться мужа, как Бога, — это первое. И второе — кому ты еще нужна, без приданого!

Как он ее до сих пор не убил — вопрос сложный. Но сегодня девчонке досталось по полной. Муженьку показалось, что жена слишком приветливо улыбается, разговаривая с каким-то маркизом, так что он уволок девчонку в первые попавшиеся покои, попользовал — и бросил, мол, приползешь, как оклемаешься. Она бы и поползла — больше-то все равно некуда, но тут явился я.

— Том?

Томми информацию подтвердил. Что да, есть у барона такие наклонности. И жена есть. А остальное…

А что было делать девчонке? Бежать?

Но куда? Родные ее обратно не примут, в монастыре выдадут мужу, любовника завести тоже не получалось — муж бдит, аки неусыпный сторож, словом, жизнь казалась беспросветной.

Анриетта уже принялась с нехорошим интересом приглядываться к колющим и режущим предметам, но тут ей повстречался я.

И собрался решить проблему, причем не только ее, но и свою. Мне нужно было убираться из дворца в армию, а как? Дядюшка меня отправлять не намеревался, а надо, надо. На паркете доверие военных не завоюешь.

Я еще раз осматриваю синие следы на шее девушки — и отправляюсь на королевский обед.