Кицунэ Миято - Игра по фальшивым нотам

— Ни о чём конкретно и обо всём сразу, — пожал он плечами. — Почему ты?.. — вопрос он не договорил, потому что Гарри понял его, перебив.

— Почему я обманул Гермиону? — тихо усмехнулся за спиной тот. — Потому что я сделал выбор. Она бы просто так не успокоилась. А развязывать очередную магическую войну? Ради кого и чего? Нет. Я очень доволен своей жизнью. У меня есть ты. У меня есть будущее. Не будущее карманного героя, а настоящее. Весь мир и ты. Я повторяюсь… — Гарри потёрся щекой о его плечо, тихонько целуя в шею. — Ты в этой формуле моей жизни — самое главное. Я люблю тебя…

— Ты говорил, — невпопад ответил Норт, ощущая горячую теплоту в груди. Почему–то после того, как закрылась дверь за мисс Грейнджер, ему показалось, что они, наконец, смогли окончательно перевернуть страницу прошлого.

— Да, я повторяюсь, — хрипло прошептал Гарри, шумно вдыхая его запах, уткнувшись носом в затылок. — Просто я чувствую это…

— Я тоже кое–что чувствую, — прикрыв глаза, ответил Норт. — И, кажется, это вовсе не волшебная палочка упирается в мою ягодицу…

1 сентября 2017 г.,

Англия, Лондон, вокзал «Кингс — Кросс»

Некогда родная страна встретила их не слишком приветливо. Гарри с удивлением смотрел на лондонскую серость, от которой он отвык за семь самых счастливых лет в своей жизни. Унылая осень. Мелкая мокрая взвесь, которая словно размышляла — стать туманом или всё же вымочить всех дождём, неприятно холодила кожу. Сыро и стыло. Через десять минут он заскучал по Японии.

Они дошли от точки аппарации до вокзала «Кингс — Кросс», который когда–то у него–ребёнка ассоциировался с предвкушением волшебства, а после, когда «Хогвартс–экспресс» привозил обратно — с разрушением надежд.

— Напомни, зачем мы здесь? — демонстрируя лёгкое недовольство, спросил его Норт.

Гарри рассеянно улыбнулся своему любимому супругу, которого только лёгким шантажом и посулами достать у ёкая–однокурсника редкие ингредиенты, согласно длинному списку, удалось заманить в Англию.

— Я просто хочу закончить эту историю, — ответил Гарри. — Именно здесь и сейчас. Как в той книге.

— Эту театральную постановку репетировали не один месяц, — фыркнул Норт, — необязательно было прибывать именно первого сентября. Тем более, тут будет столько зевак и репортёров.

— Мы не будем лезть в первые ряды, — помотал головой он. — Я просто хотел посмотреть…

Норт подозрительно прищурился и впился взглядом в его лицо.

— Мистер Салливан, надеюсь, вы воздержитесь от разного рода глупостей? — в духе грозного профессора зельеварения пророкотал Норт угрожающе.

Гарри снова улыбнулся и, прикрыв их зонтом, впился в губы своего мужа. Тот дрогнул от его напора и явно расслабился, перенимая у него инициативу.

— Не волнуйся, — потёрся носом в «поцелуе эскимосов» об него Гарри. — Я хотел посмотреть на Гарри Поттера. На всех. Просто посмотреть.

— Да что в этом фарсе можно увидеть? — снова фыркнул Норт. — Игра по фальшивым нотам! Эта твоя Грейнджер давным–давно разведена и повторно замужем за каким–то французиком. Только из–за всяких обетов и прибудет сюда с детишками, и будет изображать с Уизли счастливую супружескую пару. Представляешь, Драко, чтобы он соответствовал образу «лысоватого и побитого жизнью», пришлось гримироваться. Ты можешь себе вообразить лысоватого Малфоя? Тупость же. Не представляю, что ему дали за участие в этом водевиле местного разлива. А его сын вообще поступил в «Дурмстранг». Между прочим, почти всех учеников отправили в Хогвартс вчера, чтобы не толпились. И лишь для очередных «избранных» устроили представление, — проинформировал супруг.

— Поэтому я и хотел побывать здесь, — заглянув в чёрные глаза, сказал Гарри. — Знаешь, как приятно не участвовать в этом, как ты выразился, фарсе? Просто понаблюдать, а потом пойти со своим магическим супругом на свидание по Лондону, вернуться домой и заняться страстным сексом… Понимать, что все проблемы мира прошли мимо тебя, и ты — простой студент самого лучшего магического университета. До выпускных экзаменов ещё шесть месяцев, а у меня заказов на два года вперёд. Скоро пять лет со дня нашего бракосочетания, можно будет позвать наших друзей и махнуть всем вместе на Окинаву, там классный сёрфинг, тебе же в прошлый раз понравилось?

— Всё познаётся в сравнении, да, Гарри? — понял Норт, чуть просветлев лицом и мягко коснувшись его щеки. Сердце Гарри забилось быстрее, купаясь в нежности взгляда, которым его одаривал супруг.

— Да, что–то вроде, — кивнул он, глупо улыбаясь. — Ну что? Идём?

На платформе девять и три четверти стоял всё тот же экспресс, как и в его детстве. Но почему–то «нахлынувших воспоминаний», как пишут в фанфиках, которые он до сих пор с любопытством читал и из которых даже почерпнул несколько идей для курсовых работ, не было и в помине. Гораздо сильней Гарри занимали различные насущные мелочи, вроде того, куда можно пойти на обещанное Норту свидание и будет ли муж в хорошем настроении для секса. В Лондоне расположение духа у Норта было не фонтан, и, может быть, лучше сразу же вернуться в их уютное гнёздышко в центре Осаки. Впрочем, возможно, лысоватый Малфой вернёт супругу немного жизнерадостности.

Зевак и репортёров было уже вдосталь. Они с Нортом заняли место недалеко от кирпичной ниши. Ещё через полчаса по толпе прошелся шепоток.

Он увидел Гарри Поттера, Джинни Уизли и троих их детей.

— Ну что, ты доволен представлением? — отвлёк его от поедания мороженого Норт. Его супруг взял себе чашечку кофе и маффин.

Гарри пожал плечами. На детей было любопытно посмотреть. Поттер выглядел намного старее его и не тянул даже на маггловские «тридцать семь», ранняя седина и роговые очки делали его старше «загримированного» Малфоя, который правда выглядел забавно, особенно, когда Норт бросил ему мысленный образ Драко из французских газет годовой давности. Кажется, среди толпы журналистов ходил его представитель, который запрещал снимать семью сиятельного не в том месте лорда. Джинни выглядела хорошо и казалась младше мужа не на год, а на все двадцать лет. Впрочем, сквозь ненатуральные улыбки у «первой леди магической Британии» иногда проскальзывал угрюмый взгляд. Рон с Гермионой не разговаривали, а дети с удивлением разглядывали рыжего «папу» и поминутно сбивались на французский, обращаясь к родительнице.

— После смерти спали все обеты и долги. Но я рад, что род Поттеров всё же не прервался, — ответил он. — Мне их… жалко, что ли. Даже этого Поттера. Не выглядит он счастливым человеком. Да и зрение у моего тельца оставляло желать лучшего, и если судить по толщине его линз, ещё и падает. Мне повезло, что ты такой крутой зельевар, а я уже столько лет просыпаюсь счастливым и могу ясно рассмотреть абсолютно всё, что находится дальше вытянутой руки. Я в нём почти магии не почувствовал. Жалкие крохи, а в таком возрасте, это, считай, самый расцвет только. Он такими темпами может сквибом стать.