Александра Черчень - Дорога домой

— Простите, пожалуйста, — начала вежливо, привлекая к себе внимание нага. Этот тип, в отличие от Гладиуса, казался мне более дружелюбным, а потому я надеялась, что хитрость моя сработает. — Мне бы надо… того… в дамскую комнату, — озвучила свою невинную просьбу и столь же невинно глянула на мужчину.

Тот в открытую усмехнулся. Приблизился к решетке, впустую обнадежив меня желанной свободой. Ключами еще поиграл прямо перед носом. А потом кивнул в дальний угол камеры и насмешливо бросил:

— Удобства вон там.

Я опасливо покосилась в сторону этих самых «удобств» и прямо за тюремными нарами узрела небольшую дырку в полу.

Убиться ржавым тазиком! Каменный век, не иначе.

— Вы что, я не могу так! — тут же запротестовала, усиленно мотая головой. — Мне нужно уединение. Комфорт. Я потомственная графиня, в конце концов! — вовремя вспомнила свои аристократические корни и попыталась воззвать к совести змеелюда. — В конце концов, я девушка. Я не привыкла к таким диким условиям.

— Ну что ж… Привыкайте… графиня, — издевательски пропел этот нахал. — У нас тут не курорт. А происхождение ваше нужно еще доказать!

И с этими словами змеелюд не спеша удалился восвояси, оставив меня негодовать и исходить паром от злости.

Да они тут совсем страх потеряли! Вот узнает лорд Финийк… Или того хуже — бабушка Агафья…

Вспомнила о призраке и тут же испуганно приложила руку к губам.

— Стася! — резко повернулась к сестрице, которая потихоньку ковыряла свой завтрак, и испуганно вопросила: — А где прах бабули?!

— Эээ, — задумалась сестричка. — Кажется, был в горшке. А горшок ты скинула на голову какому-то мужику.

Я так и села где стояла.

Это что ж получается? Мы прах усопшей родственницы оставили в том поселке?

Я завыла с досады и смачно стукнула себя ладошкой по лбу. Надо же быть такими растяпами, чтобы в спешке совсем про нее забыть. И как теперь возвращать тот горшок — совершенно непонятно. Нет, не то чтобы я соскучилась по дорогой бабуле, но просто мы вроде как обещали забрать ее с собой в наш мир, да и сейчас в этом жутком хвостатом обезьяннике помощь графини нам бы пришлась весьма кстати. Она бы живо промыла мозги всяким невоспитанным чешуйчатым.

В общем, в этот момент я поняла, что дел у нас еще выше крыши и рассиживаться тут нет времени.

Быстро запихала в себя пару ложек каши. Залпом осушила стакан с киселем и, вооружившись пером, вновь принялась усердно ковырять замок.

— Эй, подруга! — вновь потревожил голос нахала-соседа. — Чего ты с замком мучаешься? Пили его, да и все дела! — посоветовал этот пройдоха, а я поглядела на него, как на умалишенного.

Перышко у меня, конечно, крепкое и вполне себе острое, но чтобы распилить железный прут… И тут вдруг вспомнились слова нашего надзирателя о том что перо Стального феникса режет даже металл. Разумеется, я не поверила в эту чепуху, но… А чем черт не шутит?!

И вместо того, чтобы использовать клинок вместо отмычки, я принялась усиленно пилить замок. Видели бы вы мои глаза, когда я поняла, что выходит. Да я чуть от счастья не описалась! Не сказать, что дело шло как по маслу. Работа предстояла долгая, кропотливая. Но миллиметр за миллиметром твердый металл поддавался натиску чудо-пера, воодушевляя меня работать еще усерднее.

Спустя несколько минут подключилась Стаська. Мы стали подменять друг друга, давая отдохнуть рукам, и дело пошло быстрее. А спустя каких-то минут двадцать сопротивление замка было окончательно сломлено, и мы получили желанную свободу!

— Эй, а как же я?! — крикнул в спину парнишка, когда мы уже собрались покинуть приветливые казематы.

— А ты нам на кой черт сдался? — выразила наше общее мнение Стасенька.

— На тот, что я могу сейчас поднять тревогу. И про перышко ваше начальству все выложу, — гадостно ухмыльнулся дебошир.

Вот правильно говорят, наглость — второе счастье. А если еще и совести нет, так не жизнь — малина!

Короче, пришлось согласиться. И, дабы не терять времени даром, вручила перо арестанту, взяв с того клятвенное обещание вернуть, как освободится. Проныре этому я, конечно, не доверяла, да и с подарком Фауста было жаль расставаться, но торчать возле камеры еще минут двадцать не было никакого желания. Тем более что наша помощь требовалась еще гремлину и фениксу.

Короче, мы понадеялись, что товарищ по несчастью сдержит обещание или успеем перехватить его на выходе, а сами тихонько двинулись по коридору, тщательно прислушиваясь и стараясь не издавать лишних звуков. До ведра со шваброй, мирно притулившихся в углу, добрались без происшествий. Бедняга гремлин куковал все там же и на наше появление отреагировал чуть ли не слезами счастья.

— Стася, стой на стреме! — скомандовала я и принялась внимательно изучать ловушку, в которую попал наш малорослик.

— Как ты сюда угодить-то умудрился, а, недоразумение ходячее? — спросила между делом.

— Как, как, — скорбным голосом отозвался мальчишка. — Я как понял, что мы в камеру попали, так в размерах и уменьшился, чтобы сквозь решетку пролезть, и пошел ключи добывать. Иду по коридору, значит, а тут раз — змей из-за угла, ну я за ведро и юркнул… кто ж знал, что у них тут мышеловки…

Понятно… В общем, я себе как-то так это дело и представляла. Все же наш Хевирим донельзя предсказуемый. Еще бы имел привычку заранее предупреждать о своих гениальных планах, цены б ему не было! А так он в неприятности влипает, а я выручаю.

К слову, на сей раз я не спешила и не пыталась взять хитрую мышеловку наскоком. После тщательного изучения я наконец поняла, почему не вышло открыть ее в прошлую попытку, и сейчас справилась с задачей вообще на раз. Да, все же головой думать иногда бывает крайне полезно. А благодаря чудо-колечку тугие механизмы для меня и вовсе не проблема.

Короче, гремлин был освобожден, и теперь перед нами встала куда более сложная задача — освободить феникса. Хевирим, ввиду полученной травмы, в этом деле нам был не помощник — сейчас вся его магия была направлена исключительно на лечение — а значит, предстояло проводить спасательную операцию своими силами.

Для начала я сходила на разведку. Благо дверь допросной, как я окрестила кабинет нашего надзирателя, была чуть приоткрыта, и, глянув в образовавшуюся щелочку, я узрела внутри Гладиуса, все так же играющего с новой стальной цацкой. Интересно, он уже все у себя на столе этим перышком перепилякал или еще что-то осталось? Выяснение этого вопроса отложила на потом и, вернувшись к сообщникам, стала раздавать указания.

— Так, Херувимчик, — оглядела бледную физиономию паренька и в который раз убедилась, что ему сейчас лучше всего никуда не рыпаться, — тебя спрячем, будешь сидеть на стреме!