Диана Джонс - Зачарованный лес

Правитель № 4 немного подождал, в нужный момент пришпорил коня и вынес сэра Борса из седла с такой же легкостью, что и сэра Харрисоуна. Зрители, сидевшие в верхней части поля, протяжно закричали: «О-о-о!» Вот и сэр Борс лежал там же, где упал. Правитель № 4 весело поприветствовал дам, подняв вверх свое копье, – была там одна дама, стоявшая рядом с королевой, белокурая и прекрасная, которая особенно ему приглянулась, – и вернулся на свою позицию, чтобы ждать третьего Поборника.

– Третий королевский Поборник, сэр Бедефер! – прогудел глашатай.

Сэр Бедефер, как сразу понял Четвертый, отличался от своих предшественников. Коренастый, он сидел на коне так же уверенно, как и сам Правитель № 4. По мере приближения щита сэра Бедефера с изображением красного креста на белом поле Четвертый смерил взглядом длину своего копья и понял, что этот противник – крепкий орешек.

Так и оказалось. Оба со скрежетом уперлись копьями прямо в щиты друг друга, и Правитель № 4, к своему большому удивлению, вылетел из седла. Он приземлился на ноги, но его доспехи оказались такими тяжелыми, что ноги подогнулись и он рухнул на колени. Правитель предотвратил свое дальнейшее падение, яростно воткнув край щита в дерн и неуклюже, но быстро поднявшись. Он не сомневался, что Поборник тут же собьет его с ног. Но обе лошади спустились к воде. В нескольких ярдах от Правителя № 4 сэр Бедефер тоже силился встать.

Правитель № 4 ухмыльнулся и с громким лязгом выхватил из ножен меч. При этих звуках сэр Бедефер обернулся, тоже вытаскивая меч. Они продолжили поединок. В течение следующих нескольких минут они с силой рубились и скрещивали клинки. Сквозь гулкий звон стали, бьющейся о сталь, до Правителя № 4 глухо доносились крики глазеющей толпы, но вскоре их заглушило его собственное хриплое дыхание. Поборника было так же сложно победить в пешем бою, как и в конном. Пот струился по лбу Четвертого, затекал ему в глаза. От дыхания решетка шлема стала неприятно влажной. Рука с мечом болела, а ноги подкашивались, – такого с ним не случалось уже много лет. Правитель № 4 не на шутку испугался, что проиграет бой. Это неслыханно! Гордость и паника заставили его снова броситься в атаку, раздавая мощные удары. Поборник, судя по всему, тоже собрался с духом и отвечал с не меньшей силой. Но тут Четвертый удачным ударом поразил скрытую железной перчаткой руку сэра Бедефера, и тот выпустил меч.

– Сдавайтесь! – успел проорать Правитель № 4, пока меч противника летел вниз.

Он поспешил наступить на оружие тяжелым сапогом, едва оно стукнулось о землю.

– Сдавайтесь! – снова закричал он, придавив клинок всем своим весом. – Вы обезоружены!

Поборник поднял забрало, показав раздраженное красное лицо.

– Ладно. Сдаюсь, черт вас подери! Вам просто повезло.

Теперь Правитель № 4 мог позволить себе щедрость. Он поднял холодное и влажное забрало и улыбнулся:

– Так и есть. Готов это признать. Вы не в обиде?

– Разве что слегка… но я с ней борюсь, – ответил сэр Бедефер.

Тут Правитель № 4 услышал одобрительные возгласы толпы и заметил глашатая: тот стоял у него за плечом и ждал, когда можно будет представить Четвертого королю. При ближайшем рассмотрении глашатай оказался тертым жизнью человеком с проницательным лицом – с точки зрения Правителя № 4, для роли глашатая ему не хватало породы. Четвертый последовал за глашатаем на вершину холма под вопли: «Новый Поборник! Новый Поборник!» – где, грациозно лязгнув, опустился на одно колено перед ложем короля.

– Ваше величество, – произнес он, – умоляю о дозволении войти в замок.

– Безусловно, – ответил король. – Мы дозволяем тебе войти в замок, а также принимаем тебя к нам на службу. Готов ли ты присягнуть мне на верность как своему господину?

Что-то знакомое послышалось Правителю № 4 то ли в болезненном звучании королевского голоса, то ли в интонации, шедшей вверх на последнем слове. Он поднял голову и впервые посмотрел на короля. Изящный золотой венец обрамлял редеющую шевелюру Амбитаса. Несмотря на болезнь, его морщинистое лицо оказалось пухлым и розовым. Правитель № 4 явственно ощутил, что видел это лицо раньше. Имя, или, скорее, звание мелькнуло у него в мозгу – Правитель № 2. Но, поразмыслив, он понял, что эти три слова ничего для него не значат. Возможно, Амбитас просто кого-то напоминал.

– Со всей готовностью, сир, – сказал Правитель № 4. – Но я путешествую в поисках одного предмета, а потому не уверен, что смогу задержаться у вас надолго.

– Что ты разыскиваешь? – спросил король Амбитас.

– Я ищу Баннус, – ответил Правитель № 4. Он все еще помнил, что прибыл сюда именно за этим.

– Ты его нашел, – провозгласил Амбитас. – Он в этом замке, а мы все – его хранители. Скажи мне, как твое имя?

– Меня зовут сэр Форс, – промолвил Правитель № 4 (ему казалось, что это и есть его имя).

– Тогда встань, сэр Форс, – слабым голосом, но с улыбкой произнес король Амбитас. – Войди в этот замок в качестве нового Поборника Баннуса.

Потом Правителя № 4 со всеми почестями отвели в замок, где его ждали долгие дни, полные радости. Он пировал и наслаждался искусством менестрелей. Он возглавил королевскую охоту. Словом, он был доволен как никогда. Лишь одно омрачало его радость: прекрасная белокурая дева, с которой он не спускал глаз, оставалась для него недосягаемой. Во время пиршеств она всегда оказывалась на другом конце высокого стола. А когда он входил в комнату в поисках красавицы, выяснялось, что она вот только что покинула зал через другую дверь.

Конечности Яма окоченели. Мордион усадил его так, чтобы тот опирался на стену дома. Ям продолжал протестовать. Его голосовой аппарат, к сожалению, все еще работал.

– Это неправильно. Пользуясь тем, что я обездвижен, ты предаешься фокусам-покусам.

– Я не предаюсь.

С этими словами Мордион посмотрел на ясное лицо Чела. Мальчик сидел на корточках в центре пентаграммы, закутанный в меха. Вид у него был вполне удовлетворенный – вот и хорошо.

– Кроме того, – сказал Мордион Яму, – послушайся ты моего совета и встань прошлой ночью у очага, ты сохранил бы подвижность, и мне не пришлось бы сегодня практиковать черную магию.

– Я не предполагал, что будет такой мороз, – хмуро посетовал Ям.

Мордион скривился – он не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так холодно. Мороз в сочетании с нехваткой пищи вызвал у него ощущение странной ясности в мыслях: возможно, это и есть идеальное состояние для занятий магией. Но Чела хорошо накормили. Мордион охотно ограничил свой рацион в пользу мальчика. Все затевалось ради него – вся эта магия. Мордион изучал ее целую осень. Рядом с ним на мерзлой земле высилась стопка книг в кожаных переплетах – ее аккуратно обернули в материал, оставшийся от инструментов. Книги он попросил у Баннуса. Это, как Мордион объяснил Энн, было жульничеством в благородных целях.